Виктор Буйвидас - Пьеса для шпионки Страница 9

– Значит, на дело ты не пойдешь? – спросила Галка.

– Ты что?! Я в жизни ничего такого! – отшатнулась Алла.

– Поэтому и болеешь дипресухой. Сейчас кто смел, тот и съел! Ну, да ладно, докладывай: какие есть агентурные сплетни?

– В каком смысле?

– В смысле: кто этот Новиков? Бабник или в карты играет?

– Он фольклор собирает.

– Прокол! Mой предел – «В лесу родилась елочка».

В приподнятом настроении из банкетного зала вышел статный мужчина: темно-синий костюм, белая рубашка с галстуком, волосы с серебристой проседью. Вышел и сразу сморщился – резанула по ушам поп-музыка.

– Внимание. Есть объект, – сказала Галка углом рта. Алла индифферентно щурилась на танцующих.

– Как слышите? Прием! – Галка толкнула ее локтем.

– А? – Алла вздрогнула. – Он!

Новиков не спеша, пересекал зал по красной ковровой дорожке.

– Ну, я пошла на абордаж, – встала Галка.

– Буду держать за тебя кулак. – Алла посмотрела на подругу, как в последний раз.

– Два! – подмигнула Галка и двинулась вслед за Новиковым.

Матовые лампы обдавали холл синеватым загробным светом. Пара курильщиков в низких креслах казались дымящими восковыми фигурами.

Выйдя из туалета, Новиков подошел к зеркалу, тоже закурил, пригладил выбившийся из прически волосок.

– Здравствуйте, Павел Павлович! – отразилась рядом с ним Галка.

– Добрый вечер, – повернулся он к ней, галантно убрав за спину руку с сигаретой.

– Извините, что я к вам так запросто подошла, – начала Галка, волнуясь, покручивая браслет.

– Ничего, пожалуйста, я вас слушаю. – Он был очень великодушен.

– Но… я вижу, вы меня не узнаете. Нас знакомил Владимир Николаевич.

Новиков, выпуская дым через плечо, недоуменно свел брови.

– Что-то не припомню…

– Вы еще фольклором интересовались. Я же из деревни!

– Из деревни? Никогда бы не подумал. – Новиков от удивления поперхнулся дымом, закашлялся.

– Не верите? – Галка глянула на него с вызовом я, что называется, отколола номер – озорно заголосила, резво пританцовывая:

– По реке плывет топор в алюминевых трусах. А кому какое дело, может, он беременный?!

– Верю, верю! – Бросив в урну окурок, Новиков поймал её взмахивающие руки, притянул плясунью к себе. – Достаточно… А что-нибудь старинное вы знаете? – спросил, покосившись на курящих.

– А как же! – жарко дышала Наташка. – И плачи знаю, и обрядовые. Хотите послушать?

– Если не здесь, было бы интересно.

– Так вот, пожалуйста! – Обрадованная Галка выхватила из-под ремешка часов заготовленную бумажку. – Давайте созвонимся!

Прежде чем взять листок Новиков осмотрелся – нет ли свидетелей? – и увидел немолодую брюнетку в белом трикотиновом костюмчике. Она стояла поодаль, опираясь на спинку кресла, будто боялась упасть. Лицо выражало сложную гамму чувств: священный гнев, презрение к изменнику, жалость к себе: на кого потратила лучшие годы!

К Галке Новиков больше не повернулся.

– Извините, но я ничем не могу… Желаю успеха, – пробубнил он, равняясь на свою возрастную брюнетку, и побежал за ней в зал, неприлично громко горланя: – Соня, постой!.. ну, что ты, ей Богу! Девочка по поводу фольклора…

– Вот черт! – брякнула в сердцах Галка, разрывая листок с номером на мелкие кусочки. – Соня, а не проспала, – желчно пробормотала она и побрела за супругами – спешить теперь было некуда.

Однако, войдя в зал, ей пришлось поторопиться. За собственным столом рядом с Аллой она увидела рыжего бугая в расстегнутой до пупа рубахе. Развязно хохоча, он что-то вещал девушке. Та явно не знала куда деваться – в полном отчаянье пялилась на желтую штору, периодически отодвигаясь от собиравшегося ее облапить пьяного субъекта.

– Мужчина, освободите, пожалуйста, мое место. – Галка тронула пальцем могучее плечо.

– О! Тоже подойдешь! – обернулся Бугай. – Давай дашь на дашь: я освобождаю – ты со мной вальсуешь. А, Марина? – протянул он к Галке волосатые ручищи.

– Убрал мясопродукты! – отмахнулась она.

– О-хо-хо! Експонат для гербарию! – поднялся здоровяк. – Ну, садко, садко. Садись. Я и стоя тебе обойму. – Он снова потянулся к Галке.

И тут неожиданно подоспела помощь.

– Эй, чудик! – Встал возле соседнего столика модно одетый малый. – Ты что, давно на свободе? – проявил он спокойнейшую любознательность, подходя к дебоширу.

– Шо?! А ну иди, шклявый! – грозно рявкнул Бугай, пригнув головищу.

Малого его стойка ничуть не смутила.

– Иду-иду, милый, – сказал он даже с улыбкой и резко клюнул лбом Бугаю в нос. С того мигом слетел весь боевой задор.

– Шо ты? Шо ты? – попятился он, схватившись за нос, и опрокинул стул.

– Да ты сломался: из тебя провода торчат! – Малый с силой дернул за кудри на жирной груди.

– Ладно, твои, так бы и сказал, – обиженно проблеял Бугай, улепетывая по ковровой дорожке.

– Ой, спасибо вам пребольшое, – поблагодарила Галка спасителя.

– Не за что, – скромно ответил тот, поднимая стул.

– Галя, пойдем! Я уже расплатилась. – Перепуганная на смерть Алла прижалась к подруге, нетерпеливо перебирая ногами.

– Может, вас подвезти? Я на машине, – предложил дальнейшие услуги благородный рыцарь. Был он вполне приятной наружности, в фирменной джинсовой паре, в экстравагантном пестром блузоне…

Правда, Галка еле успела его рассмотреть, потому что с ужасом заметила, как из глубины зала идут уже два мужика: первый – посрамленный приставала, второй – стриженный под уголовника, зловеще ухмыляющийся, с кулачищем в кармане.

– Хорошо. Только мы ещё в туалет, – бросила она Малому и: – Бежим! – прошипела Алле в ухо.

Малый оглянулся и тоже увидел надвигающихся урок.

– Подождите на улице. Я быстро, – крикнул он девчонкам, рванувшим по дорожке с высокого старта. Сам смело повернулся лицом к психической атаке и подтянул рукава куртки, готовясь к бою…

Когда хулиганы приблизились, Малый не накинулся на них с кулаками, а широко улыбнулся и примирительно, даже просительно сказал:

– Мужики, давайте договоримся без шума, а?

Он демонстративно расправил тонкими пальчиками тысячную купюру и сунул её в нагрудный карман рубашки Уголовника.

Тот смотрел грозно, исподлобья и развязно прогундосил:

– Ты, пала, на кореша мово наехал. Пошел на выход. Там перетрем.

– Ну, пошли… – Малый тяжко вздохнул и пошагал по ковровой дорожке. Урки потянулись следом.

Сзади Бугай грубо толкнул его в спину:

– Ломись, сука, бойчей!

– Лось, заглохни, в натуре… – хмуро окоротил товарища стриженный.

– А чо он, Фима, быкует! – зло возразил простоватый Лось.

– Стихни, сказал… – угрожающе прошипел Фима.

Однако в фойе урок ждал плохой сюрприз. Вышагнув из зала в холл, бандюги взревели, как раненные медведи, и схватились ручищами за глаза. Это выскочившая из-за портьеры Галка пальнула в физии Лося и Фимы струей перечного газа из баллончика «Оружие пролетариата».

– Бежим! – Галка дернула за руку оторопевшего Малого. Тот тоже приложил ладонь к лицу, только ко рту. Испуганные буркалы чуть не выскочили на лоб.

Отчаянная Галка ещё раз дернула за рукав Малого. Снесла его наконец с места, и они помчались спринтерами из ресторана.

Грязно матерясь и качаясь, выведенные из строя урки размазывали по щекам обильные слезы.

– Ох! Чем это, падла? – спросил Фима, удивленно тряся башкой.

– Чем! Чем! – в гневе плюнул Лось. – Зарин паралитический. Погнали! Я эту стервь в куски порву!

– Я не могу… Ты сам… Номер запиши… – пробормотал, постанывая, Фима. – После сквитнемся… Так и так достанем…

– А на чем писать?

– На лбу, урод!..

Лось опять в сердцах плюнул и вывалился на ночную улицу.

На стоянке возле ряда машин беглецов ждала Алла. Малый подскочил к белому «Опелю» старой модели, открыл дверцы.

– Быстрей! Ал, падай назад! – распорядилась Галка, плюхаясь рядом с шофером. – Я буду показывать путь.

Малый мгновенно завел «Опель», вырулил на ночную улицу, переключил скорость. Галка повернулась к нему с извинениями:

– Вы уж простите, что у вас из-за нас…

– Да пустяки! Что вы! – не дал договорить Малый, – Я бы, конечно, и сам справился, но… спасибо большое за помощь.

– Большое пожалуйста! – ослепила его улыбкой Галка.

– Ой, как я только не умерла, – проныла сзади Алла.

– И правильно сделали, что не умерли, – сказал Малый. – Жизнь прекрасна. Одна музыка чего стоит! Вот рекомендую – первая запись в Европе. – Он включил музцентр, в машине негромко зазвучала мелодичная композиция.

– А, так вы записываете музыку? – спросила Галка.

– Да, записываю… на бумагу.

– Так это… ваша музыка? – Галка изумленно ткнула пальцем в музцентр.

– Моя.

– А что, очень симпатичная мелодия! – К Галке словно подключили электричество: лицо засветилось, глаза так запрыгали по водителю, как будто большего удовольствия, чем видеть этого человека, не существует. – Oй! А мы же еще не знакомы! Запоминайте, а то я знаю, творческий народ рассеянный. Меня зовут Галя, её – Алла. Ну а вас, наверно, Амадей? Или как?