Марина Серова - Алмазная лихорадка Страница 9

Завидев меня, парни сделали равнодушные лица и принялись пялиться в окно. Я прошла, не удостоив их взглядом, как подобает порядочной женщине, и отправилась искать начальника поезда.

Попала я к нему без труда — он был обманут моим обаянием и молодостью. Его хмурое, измученное лицо с глубокими морщинами как будто даже разгладилось, когда он увидел перед собой скромную и симпатичную особу.

— Присаживайтесь, — по-отечески предложил он. — У вас какие-то проблемы?

— Нет, у меня все в порядке, — живо ответила я. — А вот у вас действительно проблемы.

Начальник поезда с веселым изумлением поднял брови.

— В самом деле? — воскликнул он. — Нет, проблем у меня хватает! Но откуда вам-то про них известно?

— Случайно подслушала, — похвасталась я и с самым серьезным видом сообщила: — Двое мужчин в поезде едут зайцами!

Начальник невольно рассмеялся.

— И это, милая девушка, вы называете проблемами! Сейчас пошлем проверить билеты, виновные заплатят штраф или же, в противном случае, будут ссажены с поезда…

— Ах вот как! — самым стервозным голосом протянула я. — Значит, для вас это не проблема? А я почему — то так и думала! Еще когда увидела, как они дали взятку проводнице, я сразу подумала, что у вас тут все схвачено. Пассажиры дают проводнику, проводник делится с вами, а потом за городом вырастают дачки — знаете, такие скромные дачки, трехэтажные, крытые оцинкованным железом!

Начальник поезда опешил.

— Что вы несете? Какие дачки? — грубо проговорил он, опять делаясь старым и хмурым.

Но я не дала ему расслабиться. Вспомнив уроки актерского мастерства, которые получила в разведшколе, я отвязалась на всю катушку. Я превратилась в разъяренную фурию, вечную искательницу правды-матки. Я вопила, что выведу всех на чистую воду, что пойду с жалобой в управление железных дорог, что мой брат работает в областной газете и обожает вскрывать махинации именно на железных дорогах, что я вообще до министра путей сообщения дойду…

— Как ваша фамилия? — ледяным голосом спросила я, неожиданно обрывая крик.

— Сидоров моя фамилия! — с ненавистью сказал бедный начальник, снимая с крючка форменный китель.

Мы вышли из купе. При этом у меня был такой победоносный вид, что смотреть на меня было, наверное, очень противно. Сидоров и не смотрел. Он кликнул своего помощника, крупного черноволосого дядьку с румяными щеками, и мы втроем решительной официальной поступью направились в четвертый вагон. Парни все еще торчали там.

— Вот они! — торжественно объявила я. — Сели без билета. Сама видела!

Отморозки уставились на меня волчьими глазами. Кругломордый хотел что-то сказать, но приятель удержал его.

— Попрошу ваши билеты! — требовательно сказал Сидоров, делая непреклонное лицо.

— Э-э… а в чем дело, начальник? — развязно спросил красавчик, пытаясь выдавить из себя улыбку.

— Ваши билеты! — жестко повторил Сидоров.

— Слушай, начальник… — начал красавчик.

— Попрошу не тыкать! — возвысил голос Сидоров.

Парни переглянулись. Им очень не хотелось отвлекаться, но скандал им тоже не был нужен.

— Все в порядке, начальник! — миролюбиво заговорил отморозок, избегая местоимений. — Билеты у проводника, все путем…

— Пройдемте в ваш вагон! — потребовал начальник поезда.

Парни замялись. Потом они придвинулись поближе и, понизив голос, наперебой забормотали:

— Ну что вы, в натуре… Свои же люди… Ну, мы заплатим! По полной таксе! Что положено, без базара… — Кругломордый залез в карман желтой куртки и вытащил оттуда ошеломительную пачку денег.

Румяный помощник Сидорова присвистнул. А тот, тревожно оглянувшись на меня, громко объявил:

— Сейчас пройдем в мой вагон! Оформим все актом. В присутствии…

Парни согласно закивали головами и торопливо побежали вслед за официальными лицами. Сидоров, угрюмый и злой, как черт, шел впереди. Он не оглядывался, будучи в полной уверенности, что я неотступно следую по пятам, дабы пресечь малейшую попытку злоупотреблений.

Но он был мне больше не нужен. Едва за живописной группой хлопнула дверь тамбура, я постучалась условным стуком в купе. Мне открыл встревоженный Чижов.

— Все в порядке, — сказала я. — Капустин остается здесь. Чижов, за мной! И захватите «парабеллум».

С собой я взяла шокер и железнодорожный ключ. Нужно было застать отморозков врасплох, пока они не пришли в себя после визита к начальнику поезда. Только у меня не было уверенности, что удастся справиться сразу с обоими…

Мы с Чижовым вышли в тамбур соседнего вагона. Я отперла наружную дверь и велела Чижову ее караулить.

— Когда я вернусь в тамбур, — предупредила я, — сразу вытаскивайте пистолет, а как только следом появится человек — берите его на мушку… Стрелять не желательно. Пока все.

Он понимающе кивнул и занял свою позицию.

Едва я заглянула в соседний вагон, как сразу увидела своих знакомцев. Они уже разделались с проблемой безбилетного проезда и теперь, разъяренные как звери, спешили обратно, предвкушая, как отыграются на обитателях четвертого купе, когда те будут в их руках.

Первым шел красавчик. Едва моя фигура попала в поле его зрения, я изобразила на лице ужас и юркнула в тамбур. Они прибавили ходу, видимо, попутно рассчитывая прищучить и противную бабу, которая испортила им кайф.

Я ворвалась в тамбур и, мигнув Чижову, прижалась к стене возле двери. Мой шокер был наготове. Тут же раздался треск стальных замков, и следом за мной вломился красавчик, буквально кипящий от злобы.

Чижов ковбойским движением обнажил свой «парабеллум» и, наставив дуло в лицо отморозку, рявкнул:

— Стоять!

Тот отпрянул, и я без помех шарахнула его разрядом пониже левого уха. Он судорожно дернулся, сложился пополам и рухнул на железный пол тамбура. Его приятель шел вторым и, увидев «парабеллум», метнулся тут же назад, пытаясь одновременно сделать два дела — вытащить из-под своей необъятной куртки пистолет и открыть дверь у себя за спиной. Первой поддалась дверь — рука кругломордого наконец нащупала ручку и нажала на нее. Он с неожиданной прытью проскользнул в проем и исчез.

— Дверь! — крикнула я.

Чижов убрал пистолет и распахнул дверь вагона. Внизу тянулись безлюдные перелески, унылый вид которых не могла оживить даже зелень хвойных деревьев.

— Взяли! — скомандовала я.

Мы подхватили красавчика, все еще находящегося в обмороке, и насколько возможно бережнее ссадили с поезда. Скорость в этот момент была не слишком большой, и мне показалось, что наш приятель приземлился достаточно удачно. Его тело скатилось по бурой насыпи и завязло в жухлой траве.

Мы заперли дверь и, переведя дух, с тревогой посмотрели друг на друга. Но все было спокойно. Поезд продолжал движение. Никто не звал на помощь, никто не выбегал в тамбур, никто не срывал стоп-краны.

— Хорошо, что он шел первым, — сказала я. — Этого, в желтой куртке, могли заметить из вагонов.

— А что вот теперь с ним делать? — озабоченно спросил Чижов.

— Есть у меня одна мыслишка, — успокоила я его. — Ступайте к Анатолию Витальевичу и ждите меня.

К начальнику поезда я зашла как своя, без стука.

— Что у вас еще? — делаясь мрачнее тучи, поинтересовался он. — Желаете проверить акт? Или поймали еще одного зайца?

— Гораздо хуже! — многообещающе произнесла я. — У нас следующая остановка в Ступине? Немедленно свяжитесь со станцией и потребуйте, чтобы нас встречал ОМОН. В поезде вооруженный бандит!

Начальник закрыл лицо руками.

— Вы с ума сошли! — плачущим голосом сказал он. — Какой бандит?

— А такой! — торжествующе заявила я. — В желтой куртке. Который только что сунул вам на лапу! Он поймал меня в тамбуре и пригрозил убить. Я сама видела у него пистолет! Знайте, что я этого дела так не оставлю. Я немедленно иду в свой вагон, собираю подписи всех пассажиров и отправляю жалобу в МПС. Вам не удастся заткнуть мне рот!

Сидоров побледнел, и я подумала, что с жалобой, пожалуй, переборщила.

— Никто и не собирается затыкать вам рот, — обреченно сказал начальник поезда. — По-моему, это вообще невозможно сделать.

Он при мне связался со Ступином и лаконично обрисовал ситуацию. Голос его звучал так убедительно, что на станции не стали ничего уточнять и пообещали, что ОМОН будет наготове.

— Вы довольны? — устало спросил начальник, закончив разговор.

— Я буду довольна только тогда, когда наши железные дороги станут образцом пунктуальности и дисциплины! — с пафосом произнесла я и добавила: — До чего нам, впрочем, еще ох как далеко!

Начальник отвернулся и достал из кармана валидол.

Как я и полагала, кругломордого теперь следовало искать в ресторане. Он одиноко сидел в углу помещения, настороженно посверкивая оттуда злыми глазами. На треть опорожненная бутылка водки стояла перед ним на столике. Он казался очень расстроенным.