Сергей Рокотов - Нечто под маской Страница 9

- Вот и мы со Степаном Егорычем несколько лет назад развелись, сказала Рита. - А теперь...

Степан бросил на бывшую жену укоризненный взгляд.

- Извините меня, - сказал Игорь. - Не знаю я ваших отношений, у каждого свое. Но примите совет, не сочтите за наглость. Развелись сойдитесь опять. Близких людей на свете очень мало. Их почти нет.

- В этом мы разберемся сами, - сухо произнес Степан.

- Все, все, - замахал руками Игорь. - Еще раз извините, я поехал , надо дальше бомбить, будь проклята такая работа! - воскликнул он. - Всего вам доброго.

Он хлопнул дверью, спустился вниз, подумав, положил в почтовый ящик двадцать восьмой квартиры четыре десятки и вышел на улицу.

"Бермудская", - припомнил Игорь, сплевывая в грязный снег. "Читывал, читывал в первом классе... Большего дерьма не читал никогда..."

Он закурил и быстрыми шагами пошел к машине.

Игорь Дьяконов был человеком дела, но очень практичным, прямым. И порой совсем не ощущал опасности. Вот и на этот раз не заметил, откуда она веет. Не заметил того, что с разных сторон за ним наблюдают по паре внимательных глаз, одна пара из круглых затемненных очков под черной спортивной шапочкой и над толстым шарфом, прикрывающим нос и рот, а другая...

5.

В кармане куртки у Степана снова оказалась бутылочка вишневого ликерчика.

- Спаивать меня решил? - покачала головой Рита. - На какие такие шиши? Ликерчик-то кусается...

- Имел некоторые накопления, - глядя в пол, пробубнил Степан.

В этот вечер он казался особенно робким и пристыженным. То отводил взгляд, то, напротив, преданными глазами смотрел на бывшую жену, словно ища у неё в чем-то поддержки.

А на неё ликер на сей раз подействовал совершенно удивительно. У неё внезапно поднялось настроение, ей вдруг стало так хорошо на душе, как не было уже очень давно. И Степан уже не вызывал у неё чувства брезгливости. Совсем напротив, она почувствовала сексуальное влечение к нему. Впрочем, это было неудивительно - ей было всего-то тридцать лет, а жила она жизнью монашки. Рита сама подошла к Степану, жующему колбасу и обняла его за шею.

- Устала я, Степочка, пошли полежим, - нежным голосом проворковала Рита.

Он бросил на неё быстрый взгляд, потом встал и крепко обнял её за талию.

- Ты все такая же красивая, Риточка, - прошептал Степан. - Я люблю тебя ещё больше, чем раньше...

... Они пошли в спальню. Рита сама накинулась на бывшего мужа с неожиданной для себя страстностью. И он сумел удовлетворить её. Они провели бурную ночь и заснули только под утро...

Проснулась Рита на тощем волосатом плече Степана в каком-то блаженном настроении. Такому настроению способствовало то, что у неё был выходной. Можно было валяться, заниматься любовью, делать все, что угодно... Она была не одна, рядом посапывал, словно ребенок, Степан, такой худенький, щупленький...

Рита встала, накинула на голое тело халат, пошла на кухню, налила себе холодного соку, выпила с огромным наслаждением. Сама поразилась своему прекрасному безмятежному настроению. Нет, видимо, в Степане и впрямь что-то такое есть, раз он умеет настроить её на такую волну...

Она вернулась в спальню и снова бросилась в объятия Степана. Утром он был так же неутомим и любвеобилен, как в прошедшую ночь...

- Я хочу быть снова с тобой, Риточка, - прошептал Степан.

- Ты что, делаешь мне предложение? - засмеялась Рита.

- Да! - воскликнул он, выскочил из-под одеяла и совершенно голый бросился перед ней на колени. - Делаю тебе предложение руки и сердца! Я хочу, чтобы ты стала моей женой!

- Вот это да! - хохотала Рита. - За такое дело надо выпить! Пошли, выпьем!

- Значит, ты согласна? - глядя на неё снизу вверх, спросил Степан.

- Я подумаю над твоим предложением! Сейчас сбегаю в ванную, а ты иди на кухню, накрывай на стол, что у нас там осталось со вчерашнего, разливай и жди меня!

Рита помылась, надела на себя чистое белье, потом подумала и надела любимое платье Степана, которое он ей подарил в лучшие времена - голубого цвета, миниатюрное, приталенное...

- Ну, как я тебе? - спросила она, выходя к бывшему мужу.

Степан уже накрыл на стол, но сидел он как-то странно пригорюнившись, подперев голову руками и глядя куда-то в сторону, то ли в окно, то ли в стену. Он даже не обернулся на нее, углубившись в какую-то свою мысль.

- Степан, что с тобой? Уже пожалел о своем предложении? - усмехнулась Рита. - Не жалей, я ещё его не приняла. Повеселимся всласть, и поедешь домой к мамочке. И все будет по-прежнему!

Степан вздрогнул и метнул в неё какой-то затуманенный взгляд. Но эта пелена быстро спала, и глаза его снова стали радостными и возбужденными.

- Что ты, что ты? - залопотал он. - Ничего по-прежнему быть не может!

Ликерчик был уже разлит по рюмкам, они выпили, закусили сыром и мандаринами.

- Ты в том самом платье? - наконец-то догадался Степан. - Какая ты красивая! Но ты забыла надеть мои любимые бусы!

После рюмки ликера Рита почувствовала новый прилив душевных сил. Она побежала в комнату и надела бирюзовые бусы, подаренные также Степаном на какой-то её день рождения.

- За нас! - поднял он очередную рюмку.

- За нас! - Рита выпила рюмку залпом и села к Степану на колени...

После этой рюмки ей стало не просто хорошо, а замечательно на душе. Она повела Степана за руку в спальню заниматься любовью. Но на сей раз Степан оказался весьма заморенным и уставшим, что очень не понравилось возбужденной женщине.

- Извини, Ритка, устал, выдохся, сама понимаешь, образ жизни такой... И вообще, отвык от этого...

- Ты-то?!

- Именно, я-то... Никого в последнее время, абсолютно никого, только о тебе и думаю... Давай жить вместе... Знаешь, как заживем...

- Я согласна! - крикнула Рита. - Пошли в ЗАГС подадим заявление!

- Пошли! - ещё громче крикнул Степан.

... - Так, Нарышкина Маргарита Валентиновна и Балясников Степан Егорович. Ваше заявление принято, регистрация вашего брака назначена на шестое января 2000 года, - было сказано им в ЗАГСе.

- Девушка, но мы не можем ждать до третьего тысячелетия, - жалобно протянул Степан.

- Но раньше никак не возможно... Тем более, что третье тысячелетие наступит ещё через год, - решила пошутить сотрудница ЗАГСа.

- Это считают по-разному, - промямлил Степан. - Риточка, выйди, пожалуйста, я сам поговорю с дамой...

Рита вышла, а через минут семь - восемь вышел и Степан.

- Ну как? - бросилась к нему Рита. Щеки её горели от возбуждения и нетерпения. Пока она ждала Степана, меряя шагами маленькую прихожую, вереница самых разнообразных и противоречивых мыслей проносилась в её воспаленной голове. "Что я делаю?!" - вдруг как молния пронеслось в голове. И тут же резкий ответ самой себе: "Я не могу одна! Я больше не могу быть одна! У меня никого нет! Мне плохо одной! Мне страшно одной! Что-то неведомое преследует меня, и я не в состоянии бороться с этим. Кроме Степана, каким бы он ни был, у меня никого нет..." - "А подумать? Надо было подождать, подумать, взвесить все за и против", - скептическое возражение самой себе. - "Если бы я стала думать и взвешивать, я бы не пошла на такой опрометчивый шаг", - ответ. - "И потом, подождать ещё будет время. Не распишут же нас прямо сейчас... Это уж слишком..."

- Ну как?

- Послезавтра, - шепнул ей на ухо Степан. - Послезавтра. Как раз будет пятница...

Он поцеловал её в горящую огнем щеку.

- Ты сегодня такая горячая! Такая красивая!

Они сели на троллейбус и поехали к Рите домой. Но только закрылись задние двери троллейбуса, как Рита с ужасом увидела черную шапочку и круглые очки. Они мелькнули перед закрывающимися дверями. Незнакомец стал тарабанить в двери, но троллейбус уже тронулся с места. Рита обернулась и увидела незнакомца, бегущего за троллейбусом и потрясающего кулаками в перчатках. Порой он нервным движением поправлял свой длинный темно-синий вязаный шарф, прикрывающий нос и рот. Он что-то кричал ей из-под шарфа. Пассажиры тоже обернулись и поразились этому странному зрелищу. Рита внутренне похолодела, ей сразу вспомнилось, как позавчера с лица незнакомца спал этот вязаный шарф и обнажились его странные рот и нос. Странные и страшные... Они были какого-то необычного цвета... Рита невольно прижалась к Степану, ища у него защиты. Но тот как-то съежился, отвернулся в сторону и что-то шептал себе под нос, было такое ощущение, что он бранится...

- Ты что? - спросила Рита. - Что с тобой?

- Я-то? - повернулся к ней Степан, и Рита вновь увидела в его черных глазах что-то странное, что-то противоестественное для такого момента. Целая гамма чувств отразилась в этих больших глазах - блудливый огонек, так хорошо знакомый ей по прежней жизни, какая-то внутренняя решимость, некий задор и в то же время затаенная трусость, подлость, и некая досада на происходящее...

- Кто этот человек? - спросила она.

- Откуда я знаю? - раздраженно спросил Степан. Это тот самый маньяк из подъезда, который колотил меня об стену. Надо срочно позвонить в милицию. Он просто преследует нас...