Александр Скрягин - Музейный экспонат Страница 9
- Категория: Детективы и Триллеры / Детектив
- Автор: Александр Скрягин
- Год выпуска: -
- ISBN: -
- Издательство: -
- Страниц: 15
- Добавлено: 2018-12-18 10:08:50
Александр Скрягин - Музейный экспонат краткое содержание
Прочтите описание перед тем, как прочитать онлайн книгу «Александр Скрягин - Музейный экспонат» бесплатно полную версию:Александр Скрягин - Музейный экспонат читать онлайн бесплатно
— Ведь у всех что-то есть. Например, «Жигули», дача. Собственная квартира… Жена и дети… Семья. Кто-то уже стал большим человеком. Кто-то делает деньги. А что есть у меня?
Маркуша словно ждет, что следователь ответит, но Станислав Александрович молчит, и его взгляд опять гаснет и становится мертвым.
— А ведь сначала все было не так, — голос Василия из бесцветного вдруг становится упругим. — Казалось, на старте было все! У меня, а не у них… Учеба? Да что там учиться в школе-то? Господи! Это каким же надо было быть идиотом, чтобы сидеть весь вечер за уроками, да еще получать тройки! Девчонки? Никаких проблем! Каждая была рада хотя бы пройти рядом…
А потом все. Пустота. Как будто и не было этих десяти лет. Как сон. Но они были… И их не было. Да, да, я хорошо помню то, что происходило в школе, на первом курсе института, а потом словно провал… Как будто ничего не было. У всех были эти десять лет, а у меня не было. Кто-то украл их у меня…
«Ты самый красивый… Ты самый умный… Ты самый лучший… Самый-самый. Ведь ты — наследник!» Чего? Химер! — Василий резко обрывает себя и замолкает. Потом глаза его гаснут, и перед Стасом снова безразличный ко всему человек, из которого словно ушла неведомо куда жизненная энергия.
— Нет, Рог мне не поможет, — почти шепчет он, тихо качая головой…
Станислав Александрович, отложив ручку и лист протокола, смотрел в слепое окно и думал о том, что у таких вот симпатичных, неглупых ребят есть все для жизни, кроме осознания одной старой истины: ничто в этом мире не приходит само собой. За то, что хочешь иметь, нужно бороться, драться, карабкаться… И только тогда оно приходит. Конечно, иногда биться приходится долго, очень долго, чрезмерно долго, но никогда — безрезультатно, никогда! Если только не бросишь на полдороге…
— Хорошо, Василий Васильевич, а где вы провели ночь, в которую было совершено хищение?
Маркуша провел рукой по лбу, словно приходя в себя, и тяжело вздохнул:
— Я был… Что, это так важно?
— Важно.
— Да, все равно… Часов до одиннадцати, может быть, до половины двенадцатого я был у Ирины… Викторовны дома. Мы наконец-то до конца выяснили наши личные отношения и что каждый из нас хочет от жизни. Вот. Как оказалось, мы совершенно по-разному смотрим на эти вещи, — еле заметно усмехнулся Василий.
— А после?
— А после… — Маркуша махнул рукой, — после так… В городе был. На вокзале.
— Дома не ночевали?
— Не ночевал…
— С вами был кто-нибудь, кто может это подтвердить?..
— В общем, нет. Я был один.
— А во сколько пришли домой?
— Около семи утра. И лег спать.
Станислав Александрович выработавшимся быстрым разборчивым почерком дописал лист показаний:
— Прочитайте все, что записано, и распишитесь под каждым листом отдельно. На последнем листе распишитесь не внизу, а там, где кончается запись ваших показаний… Да, да, здесь.
Читать Василий не стал, а сразу расписался во всех положенных местах. Когда дверь за ним тихо закрылась, Станислав Александрович снова подошел к слезящемуся окну.
Итак, в ночь похищения Василий Васильевич Маркуша, бывший фотограф музея, а в настоящее время человек без определенных занятий, дома не ночевал и внятно объяснить, где находился, не может. Это первое. Второе. Имеет основания быть серьезно обиженным на главного хранителя музея Самсона Сергеевича Белобокова по мотивам личного характера. А пропажа Рога, за который Белобокое несет персональную ответственность, безусловно событие для него не из приятных и даже угрожает дальнейшей карьере. Третье. Чувствует себя несостоявшейся личностью, неудачником и психологически, видимо, нуждается в каком-то поступкё, позволяющем утвердиться в собственных глазах. И далеко не всегда, как показывает опыт, такой поступок имеет знак «плюс». Последователей Герострата в истории, к сожалению, хватает… И, наконец, четвертое. В настоящее время находится на иждивении тетки и нуждается в денежных средствах. Вот так. Как в детской игре «горячо-холодно»… Неужели «тепло»?
За окном зажглись уличные фонари, неоновые рекламы и водяные шарики на стекле разноцветно засверкали. Будто за окном начался веселый праздничный карнавал. Но за окном было безлюдно, и по-прежнему накрапывал мелкий осенний дождь.
И Стас почему-то представил себе стоящую у забранного толстыми прутьями окна Петропавловской крепости красавицу Елизавету. Тускло горит рыжевато-синим пламенем лампадка в углу. В темноте у двери вырисовывается огромная фигура гренадера: длинные черные усы, тяжелое ружье с примкнутым широким штыком. А за окном идет такой же мелкий, нудный, нескончаемый дождь, за которым прячется непонятный, незнакомый, враждебный город Екатерины. Изредка из этого мокрого мрака долетают страшные звуки, похожие на вздохи какого-то кошмарного чудища. И в груди у пленницы рождается изматывающее, сосущее чувство безнадежности:
«Нет, не вырваться отсюда, никогда больше не увидеть милого сердцу залитого веселым солнцем Ливорно, никогда больше не выйти на Версальский паркет, ловя на себе восхищенные, влюбленные, завистливые взгляды, никогда уже не осуществиться заветной цели и мечте всей жизни, ничего этого никогда уже не будет…» Веселый, щедрый, солнечный, прекрасный мир навсегда задернулся для нее занавесом холодного, колючего, северного дождя…
7. Концерт Мендельсона осенью
Еще вчера город был плотно закрыт сочащимися влагой фиолетовыми облаками с мелькавшей в разрывах ослепительно белой мякотью, а сегодня снова в по-морскому голубом небе сияет осеннее солнце.
Номер дома, который искал Стас, был прибит на старом, но крепком, будто гриб-боровик, кирпичном двухэтажном особнячке. Влажная угольно-черная земля вокруг него была сплошь усеяна праздничными лимонно-желтыми и бледно-зелеными кленовыми листьями. В нескольких минутах ходьбы, отгороженная гигантскими плитами девятиэтажных домов, шумела моторами центральная улица, а здесь стояла уютная, прямо-таки деревенская тишина. Лишь из-за зеленого забора соседней стройки раздавался редкий стук тракторного двигателя, жалобный и одинокий. Будто накануне зимних холодов оттуда все ушли, а трактор почему-то взять забыли. И вот теперь он в одиночестве ходит по территории, пытаясь делать какую-то знакомую работу, словно пес, который по привычке продолжает сторожить давно покинутую хозяевами дачу.
На ветхом козырьке подъезда с заржавленными металлическими узорами сидел, грациозно изогнувшись, маленький рыжий котенок. Он по-детски, в упор таращился на Стаса своими круглыми удивленными глазками. Его шерстка поблескивала в солнечном свете красно-синими алмазными искорками.
Стас шагнул под навес и открыл дверь. После веселого солнечного дня тьма в подъезде показалась почти непроглядной. Он постоял, давая привыкнуть глазам, и по скрипящим деревянным ступенькам поднялся на второй этаж. На дверях двух выходивших на лестничную площадку квартир табличек с номерами не было, но Стас почему-то сразу твердо выбрал ту, которая была обита старым серо-зеленым дермантином.
Стас не ошибся. Дверь распахнулась почти в ту же секунду, когда он прикоснулся к звонку. Перед Стасом стояла пожилая дама с сухим строгим лицом. Ее светло-серые, прозрачные, как две большие капли воды, глаза смотрели внимательно и спокойно. Лицо дамы все еще было красивым. На ней было строгое черное платье с белыми кружевами и маленькая черная шляпка-таблетка с паутинчатой вуалькой. В руках дама держала длинные, такие же паутинчатые перчатки.
После, думая об этой встрече, Стас с удивлением вспоминал, как в первое мгновение он был твердо убежден: перед ним стоит не живой человек, а портрет, музейный экспонат. Один из тех, что были развешены по стенам бывшего генерал-губернаторского особняка. Это странное ощущение длилось всего мгновение, но это мгновение было.
— Здравствуйте, молодой человек! Я давно жду вас. Ведь вы — следователь, не так ли? — рассеивая наваждение, произнесла женщина. Говорила она, почти не раскрывая рта и не шевеля бесцветными губами. Голос у нее был сухим, словно старый бумажный лист.
— Прошу вас, — сделала она приглашающий жест рукой и, повернувшись, пошла в глубь квартиры. Стас последовал за ней по узкому, как пенал, неосвещенному коридору. Впрочем, узким он казался оттого, что вдоль одной из его стен тянулся длинный камод с бесчисленным количеством выдвижных ящиков. Их медные ручки в темноте тускло поблескивали. В конце коридора Аделаида Игоревна Доманская открыла дверь, и они оказались в неожиданно веселой комнате. Это ощущение рождалось от светлых обоев в мелкую бело-голубую полоску.
Кроме широкой железной кровати, маленького столика и двух стульев, в комнате ничего не было. Лишь на стене над кроватью висела большая потемневшая картина в широкой багетной раме. Картина изображала сражение парусных кораблей. На раме была прибита медная пластинка, на которой было выгравировано: «Граф Алексей Григорьевич Орлов жжет флот капудан-паши Хасан-бея в Чесменской бухте в 1770 году».
Жалоба
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.