Фредерик Дар - Серенада для Грейс Страница 9

Она молодец, Грейс. В этих случаях девушки обычно падают в обморок или кричат как помешанные.

- Это произвело на вас дурное впечатление? - спрашиваю я.

Она отвечает тихим голосом:

- Да, действительно, грустно...

- Вы никогда не видели мертвых?

- Нет...

- Хочу сделать вам комплимент: вы стойко держались... Кстати, удалось раздобыть сведения о хозяине дома?

- Да...

- Я вас слушаю.

- Это некто Хиггинс. Он снял дом три или четыре месяца назад. Он коммивояжер и практически здесь не бывает.

- Как он выглядит, этот Хиггинс?

- Среднего роста, седые волосы...

- К нему кто-нибудь приходил?

- Несколько раз Марта, как я поняла по описанию, и еще молодой человек...

- Где работает Хиггинс?

- Соседи не знают. Он ни с кем не разговаривал... Приезжал на день-два, потом опять пропадал на неделю...

- На чем он приезжал?

- На машине. Ярко-красный "хиллман" с откидывающимся верхом...

- Браво, - говорю я, - у вас явные способности, малыш!

Она скромно опускает глаза.

Мы подходим к пабу. Три ступеньки. В этой стране нужно обязательно пройти по нескольким ступенькам вниз или вверх, чтобы куда-то попасть.

Мы садимся в баре.

- Что вы будете пить? - осведомляюсь я вежливо.

- То же, что и вы, - отвечает она.

- Я - виски...

- Я тоже.

- Двойное виски...

- Тогда два двойных...

- Ваше сердечко страдает?

- Есть такое дело...

Бармен наливает нам два стакана виски, оставив место, лишь чтобы положить туда по куску льда. Мы пьем с наслаждением... Звучит тихая приятная музыка, причем не какая-то там американская, а настоящая французская. И это доставляет мне такое же удовольствие, как и алкоголь...

- Может, позвоним? - намекаю я. - Но, заметьте, мы никуда не спешим, а, учитывая положение дел, спешить вообще некуда...

Грейс спрыгивает со своего табурета.

- Пошли...

Мы втискиваемся в узкую кабинку в глубине зала.

- Попросите соединить со Скотленд-ярдом, - говорю я, - а как только они ответят, позовите инспектора Брандона для комиссара Сан-Антонио. Я буду с ним разговаривать сам, так как он понимает мой красивый язык.

Грейс кивает и начинает объясняться с телефонисткой.

В этой узкой деревянной клетке я чувствую ее всю. Тепло ее тела, тонкий аромат духов... Наши тела плотно прижаты друг к другу, и я ощущаю, еще немного, и может случиться так, что ваш дорогой Сан-Антонио получит пощечину - будьте здоровы!

Грейс разговаривает, потом умолкает, затем снова что-то произносит...

Очевидно, ее уже соединили со Скотленд-Ярдом, где велят подождать...

Наконец она передает мне трубку.

Эбонитовый микрофон сохраняет запах ее помады... Тепло ее дыхания...

Грейс хочет выскользнуть из кабины, но я удерживаю ее, прижимая к стенке. Она не двигается, никак не реагирует, только лишь дыхание становится чуть чаще, чуть сильнее.

- Алло! - слышу я далекий голос.

- Брандон?

- Yes...

- Это комиссар Сан-Антонио...

- О-о! Как ваши дела, коллега?

- Лучше, чем у Марты Обюртен... Он испускает какую-то непонятную тираду, затем любопытствует:

- С ней случилось несчастье?

- Можно и так сказать. Она похоронена в саду некоего Хигтинса, это на Кастой-Маркет, дом сто двадцать два.

- Что вы сказали?

Он, похоже, ошарашен, этот инспектор лучшей в мире полиции.

- Как вам удалось найти?

- По нюхомеру...

- Что это за инструмент? Я смеюсь.

- Это патентованный французский прибор, дорогой друг... Я хотел поговорить с девушкой, но она пропала. Тогда я решил ее поискать. Вот нашел. Только, пожалуйста, мне не хотелось бы лезть в это дело, поэтому займитесь им сами. Хорошо? У меня время очень ограничено, а мне еще столько нужно сделать, чтобы дойти до конца...

- Что вы имеете в виду под "дойти до конца"?

- Докопаться до истины. Я знаю, и вот вам доказательство, что за банальным преступлением Ролле скрывается что-то серьезное, понимаете, Брандон? Вот увидите, мы еще найдем горшок роз в один из дней...

- Найдем... что?

Я вздыхаю... Нет, решительно никогда я не смогу привыкнуть к этой стране.

- Вы приедете сюда?

- Сейчас же выезжаю.

- Может быть, мы встретимся? - предлагаю я. - Где вы остановитесь?

- Ну... я думаю... Скорее всего в "Коронованном льве".

- Хорошо. Если я не дождусь вас, то оставлю записку.

- Вы собираетесь уехать?

- Еще не знаю...

- Могу ли я спросить, каковы ваши планы на ближайшее время?

- Выпить двойное виски...

- Тогда ваше здоровье, комиссар!

Я вешаю трубку.

Грейс передо мной, близко-близко, не двигается, лишь грудь вздымается из-за частого дыхания.

Я смотрю на нее, как смотрит юноша на девушку, когда очень ее желает.

Она чувствует опасность и открывает дверь.

Мы оба красные, она и я, когда возвращаемся к стойке.

- Два двойных, - говорю я ровным голосом, стараясь скрыть эмоции.

Глава 6

Где пойдет речь о хозяине гаража, который знает свое дело, и о французском комиссаре Сан-Антонио, который знает свое!

Мы молча прихлебываем виски. Время идет, пластинка в проигрывателе крутится, и, очевидно, кружится голова моей мужественной переводчицы, поскольку Грейс хлещет виски, как настоящий мужчина. Но держится молодцом и если уж отключится, то еще не скоро.

Я потихоньку провожу инвентаризацию своих мыслей.

Пока у нас имеется три персонажа в этой истории: Марта Обюртен, еженедельная спутница Ролле, высокий блондин в замшевом жилете, который, как мне кажется, в чем-то противодействовал Ролле, и Хиггинс, арендатор дома, где огород служит филиалом кладбища Нортхемптона.

О первой я кое-что знаю: она работала в аптеке, она не была кокеткой, она якобы срочно уехала под предлогом болезни тетушки и, самое главное, она теперь мертва.

О втором я знаю лишь, что он молодой блондин высокого роста, который носит коричневый замшевый жилет.

О третьем мне известно, что его зовут Хиггинс и у него красный кабриолет марки "хиллман".

Выходит так, что, имея в наличии пока только эти элементы, мне придется продолжать поиски в полном тумане - в прямом и переносном смысле и без знания английского языка. Чудненькая перспектива...

Я морщусь, и нос у меня вытягивается. Со стороны я, очевидно, похож на бухгалтера, вспомнившего за вечерним виски, что забыл вставить важную статью в финансовый отчет.

Я поднимаю на Грейс глаза, тяжелые от невеселых мыслей.

- Ладно, - говорю я, - уже поздно. Наверное, вы хотите вернуться домой? Она не смотрит на меня, но отвечает:

- Нет.

Коротко и ясно.

- Но, - бормочу я, - я же не могу вас таскать за собой вечно, а?

Конечно, она не может понять этот слишком разговорный французский, да и словарь здесь сразу не поможет, но в общий смысл врубается.

- Если я вам мешаю, - произносит она спокойно, - тогда другое дело. Грейс соскальзывает с табурета.

- Всего доброго! Мне было очень интересно. - И направляется к выходу.

- Э! Подождите! - кричу я. - Только давайте без комплексов. Естественно, я предпочитаю, чтобы вы остались со мной, так как без вас я ощущаю себя брошенным в племени папуасов.

- Так в чем же дело?

- Просто меня терзают угрызения совести...

- Мне всегда говорили, что у полицейских их не бывает.

Я смотрю, что она тоже, как ваш покорный слуга, за словом в карман не лезет.

- Спорим, что я исключение, подтверждающее правило. Мои угрызения совести являются неотъемлемой частью моих правил приличия. Я, скажем так, мучился из-за того, что вас, может быть, кто-то ждет...

- Никто меня не ждет.

- В вашем возрасте это ненормально...

- Вы находите?

- Еще как нахожу!

- Мои родители умерли...

- А местные юноши? Что они делают после работы? Вышивают?

- Они все больше играют в пинг-понг...

Я умолкаю. Бессмысленно продолжать муссировать тему возмужалости местной молодежи. Для меня это так же странно, как надувные куклы для любовных шалостей.

- Так, все, - говорю я решительно. - Пошли за мной!

Мы выходим из бара, и я ошарашен страшной сыростью воздуха. Весь город как огромная губка. Я ощущаю себя микробом, загибающимся в легких плевритика.

- Куда мы идем? - спрашивает Грейс.

- Подождите-ка минуточку...

Вдруг мне в тыкву приходит гениальная (как обычно) мысль. Мысль старого автомобилиста...

- Скажите, а здесь машины оставляют на ночь, как правило, на улице?

- Нет, - отвечает она, - из-за тумана это запрещено.

- О'кей...

Значит, Хиггинс ставит свою тележку куда-то на ночь, когда бывает здесь. Поскольку нет возможности запихнуть ее в маленький двор, то он ставит ее в какой-то гараж... И естественно, в ближайший гараж от дома. Это нормально, правда?

- Послушайте, Грейс, спросите у первого встречного адрес ближайшего к дому Хиггинса гаража...

- Хорошо.

Увидев полицейского, скучающего на углу перекрестка, она подходит к нему. Полицейский указывает направление рукой, подкрепляя этим жестом свои безусловно бесценные слова.