Анатолий Жаренов - Яблоко Немезиды Страница 9

Женщина покопалась в одном из ящиков и достала оттуда нечто похожее на медальон.

— Попробуйте попасть в лоб манекену, — предложила она.

Коун повертел в руках пистолет и, почти не целясь, выстрелил. Фигура качнулась. В мишени появилась дырка от пули.

— А теперь, — сказала смуглянка, — я повешу ему на шею амулет. Эта ладанка хранит на себе след поцелуя возлюбленной английского короля Ричарда Львиное Сердце. Стреляйте, — скомандовала она, встав рядом с Коуном.

Коун выстрелил. Дырка от пули появилась в стене рядом с манекеном. Инспектор хмыкнул и выстрелил снова. Пуля опять прошла мимо. Он рассердился и нажал на спусковой крючок три раза подряд. Результат был тот же. Коун бросил пистолет на стойку, буркнул:

— Фокусы.

— Стреляйте из своего, — сказала смуглянка. Коун недоверчиво взглянул на нее. Но предложение принял. И опять промазал.

— Если хотите, — сказала женщина, — я могу сама встать там. Иногда мы это делаем.

— Вставайте!

Смуглянка спокойно прошла за барьер, сняла ладанку с манекена, надела ее себе на шею, отодвинула манекен в сторону и заняла его место. Глаза ее улыбались. Коун поднял пистолет, прицелился. Потом опустил руку.

— Нет, — пробормотал он. — Нет, милашка. Если ты вздумала меня попугать, то ты ошиблась. Отодвиньтесь вправо, — резко сказал Коун. Смуглянка покачала головой.

Коун спрятал пистолет. Женщина медленно вышла из-за барьера, сунула ладанку в ящик. Она была явно смущена. А Коун подумал, что он был бы плохим полицейским, если бы не воспользовался ее растерянностью.

— Госпожа Эльвира будет недовольна? — спросил он.

Смуглянка кивнула.

— Это впервые, — прошептала она. — Я не смогла. Я знала, что вы не будете стрелять. Но мне стало страшно. У вас было такое злое лицо. Меня никто еще не просил сойти с этого места. Они не догадывались. А вы… — И на глазах смуглянки показались слезы.

— Как вас зовут? — спросил Коун.

— Бекки.

— Вас могут уволить за это?

— Да. Госпожа Эльвира очень строга. И если она узнает…

— Она не узнает, — сказал Коун. — Но вы, Бекки, должны сказать мне одну вещь.

Бекки благодарно взглянула на инспектора. Она ответит на любые вопросы.

— Вчера ночью вы были в салоне?

— О да.

— Госпожа Эльвира тоже?

— О да.

— Кто еще?

— Кнут Диксон, Перси, Фримен из “Трибуны”, господа, которых я плохо знаю, потом пришел Бен Аюз. Это было часа в три.

— Что они делали?

— Как всегда. Говорили. Немного пили.

— Что-нибудь странное вы заметили?

— Госпоже Эльвире было неприятно присутствие Бен Аюза. И все…

— Когда ушел Бен Аюз?

— Часа в четыре.

— А остальные?

— Кнут Диксон вышел вслед за шахом. Потом ушел Перси. За ними примерно через полчаса уехал журналист Фримен. Он у нас часто бывает. Под утро разбрелись остальные.

— Госпожа Эльвира о чем-нибудь говорила с вами?

— Нет.

— Хорошо, Бекки. Я буду хранить нашу маленькую тайну. А вы ничего не говорите госпоже о моем посещении. Я побеседую с ней сам. Пока, Бекки. Да, кстати, рекламации на амулеты к вам поступают?

— Что вы, господин полицейский. Ведь те, кто живет, считают, что им помогают амулеты. А мертвые не приходят. Не так ли, господин полицейский?

— Да, — сказал Коун. — Мертвые не приходят…

Возвращаясь домой, инспектор купил книжку Кнута Диксона. Полистал ее и кинул в угол, где уже лежала вчерашняя газета с обстоятельным описанием событий в “Орионе”, а также загадочного убийства Бредли. Имя Вилли Кноуде, как и догадывался Коун, фигурировало в отчете. Упоминалась и фирма “Дорис”. На все лады склонялась фамилия Бен Аюза.

Про амулеты в газете не было сказано ни слова. И про несостоявшийся завтрак господина Мелтона тоже. Где-то в районе последнего факта проходила демаркационная линия, которую Коуну еще предстояло пересечь. Линия эта охранялась провидением. Но об этом Коун не знал.

Глава 2. БУТОН

Утро выдалось серым. “Западный ветер”, — подумал Коун. Этот ветер всегда приносил плохую погоду. Он дул с моря, переваливал через невысокий хребет, захватывал по пути запахи заводов химического концерна и, обогащенный, покрывал город вонючим туманным одеялом. Ветер дул три дня. Если он за это время не менял направления, старожилы знали: ветер будет дуть шесть дней, девять и даже месяц. Такова была особенность этого проклятого западного ветра. И поделать с этим ничего было нельзя.

Коун встал рано. Побрился, постоял под душем и стал одеваться. Ехать на службу ему не хотелось. Предстояла встреча с Грегори. Вчера им не пришлось увидеться. Коуну было некогда. Кроме того, этот разговор не сулил ничего приятного. Конечно, они оба сделают вид, что ничего особенного не произошло. Грегори отпустит Коуну пару комплиментов, пожелает удачи. Взгляд его серых глаз будет равнодушным. Коун фальшиво посочувствует, скажет несколько добрых слов. Бодрых и лживых. Ибо в душе Коун презирал Грегори. По его мнению, Грегори был плохим полицейским. Да и прежний шеф не жаловал его. Возвысился Грегори при господине Мелтоне. Болтали, что он оказал новому шефу серьезную личную услугу. В это можно было верить. Потому что других заслуг, которые принимаются во внимание при выдвижении полицейских, за Грегори не числилось. Так думал Коун. Так, возможно, стал думать господин Мелтон, отстранивший Грегори от дела.

Впрочем, это было не совсем так. Господин Мел-тон принял половинчатое решение, о чем Коун узнал, сразу же, приехав в управление. И новость не доставила Коуну радости.

Он зашел к Грегори. Лысый толстеющий инспектор поднял на Коуна рыбьи глаза и протянул руку.

— Привет, Коун, — сказал он. — А я ждал тебя вчера.

— Было много дел, — ответил Коун. — Но ты не огорчайся, старина. Случается и хуже.

— Шеф здорово сердит, — сказал Грегори, усмехнувшись. — Ему не дают покоя министр и папаша Фил. Вот уж не думал, что из-за этих чертовых наркотиков поднимется такой тарарам. Газеты тоже словно с ума сошли.

— Ну, тебе-то теперь что за забота?

Рыбьи глаза оглядели Коуна. “Льдинки, — подумал он. — Такие глаза, наверное, бывают у старых тюремных смотрителей”.

— Разве шеф не говорил тебе? — спросил Грегори.

— Что именно?

— То, что мы будем работать вместе.

— Вот как, — протянул Коун. — Нет, насколько я помню, он мне говорил нечто иное.

— Он вчера искал тебя. Вечером, когда мы допрашивали Магду.

— Магду? Девчонку из клуба Кноуде?

— Она дала важные показания.

— Вот как, — снова удивился Коун. Он хотел начать допрос Магды сразу после визита к Грегори. Девчонка вела себя подозрительно. Это Коун понял еще вчера в клубе. Когда же Грегори успел ее арестовать? Видимо, уже после посещения Коуном клуба. Иначе Вилли сказал бы ему об этом. Но что же за показания дала эта девчонка?

— Магда работала в фирме “Дорис” на пастоукладочной машине. Она сообщила, что Бен Аюз давал ей наркотики, а она упаковывала их в тюбики. Три тюбика в ночь. Охрана там никудышная: никому в голову не приходило, что кто-нибудь будет выносить с предприятия зубную пасту. Они следили главным образом за складами полуфабрикатов.

— Допустим, — сказал Коун. — Но ведь Магда давно в клубе. А там нет пастоукладочной машины.

— Она ушла с фабрики. Ей показалось, что один из инженеров выследил ее. Шах устроил девчонку к Вилли. Они изыскивали новый способ маскировки.

— Для чего? — удивился Коун. — Зачем этот камуфляж? Ведь если бы наркотик вывозился из страны, тогда это оправдано. А он ввозится. Ты понимаешь? Ввозится. И мы ни дьявола не знаем ни о том, кто ввозит, ни о том, кто торгует. Мы с усердием, достойным кретина, допрашиваем девчонку и верим ей. А она врет. Может, она действительно работала в фирме “Дорис”. Не больше. Все остальное — блеф. Вот только почему она врет?

— Но ведь тюбик с наркотиком ты нашел, — сказал Грегори.

— Нашел, — усмехнулся Коун. — Ты, кстати, не интересовался, как Магда объясняет причины камуфляжа?

— Я бы должен обидеться, — сказал Грегори. — За кретина. Но я не сержусь. Да, я интересовался. Тюбики с пастой легко хранить. Ими легко торговать. Магда сказала, что шах был связан с двумя или тремя парфюмерными магазинами. Вот все, что она знает.

— Она называла какие-нибудь имена?

— Нет. Делом заправлял шах. Магда, правда, намекает что Вилли Кноуде тоже имеет какое-то отношение…

— А почему она так легко продала шаха?

— Она ревновала его к Эльвире. Хотела отомстить. Нарочно проболталась подружке о том, что шах иногда угощает ее наркотиками. Она знала, что подружка — наша осведомительница. Впрочем, ты читал ведь донесение Бредли?

— Читал, — кивнул Коун. — В общем, как я понимаю, мы пока топчемся на месте. Шах исчез, Бредли убит. В наличии есть Магда, которая ни черта не знает, несмотря на то, что сделала сенсационные разоблачения.