Алекс Норк - Замок у моря Страница 9

— Да, по сути дела — это два разных здания. Второе, где мы сейчас находимся, пристроено к первому, очень древнему. Конечно, они соединены между собою и представляют общий комплекс, хотя, — сэр Джон неопределенно поводил рукой в воздухе, — в старую часть никто не ходит. Там даже есть заколоченные дубовые двери XIII–XIV веков, но никому не известно — кто и когда их в последний раз открывал. Я как-нибудь покажу их вам, однако, знаете, как человек, связанный всю жизнь с историей, я постепенно уверился в том, что прошлого нельзя касаться без особой необходимости. Оно как бы не умирает и может зло огрызнуться, а может помочь… — он произнес последние слова с той неопределенной интонацией, когда говорят о вещах, полный смысл которых не может быть дан до конца человеку.

Белыми на этот раз играл хозяин, и поначалу мне казалось, что он не настроен на серьезную борьбу. Предложен был известный вариант защиты Нимцовича, который обычно предполагает спокойную игру и заведомо дает большие ничейные шансы черным. Все так некоторое время и шло. Потом мой противник сделал несколько, на мой взгляд, безобидных перемещений, а еще через пару ходов я почувствовал тот хорошо известный всем шахматистам неуют, когда прямых угроз еще нет, но возникает некоторый вакуум собственных действий и ощущение, что с той стороны работают по слишком четкому плану.

После тридцатого хода противник сумел сгруппировать большие силы на моем королевском фланге и кроме этого стало ясно, что мне придется отдать в центре пешку без всяких за то тактических компенсаций. Напрягая все умственные и волевые силы, я сделал еще четыре хода и несколько демонстративно откинулся на спинку кресла. Сэр Джон, нагнувшись над доской, взглянул на меня довольным, хоть и едва заметным взглядом.

— Позиция проиграна, — мрачно промямлил я.

— Ну, почему же, — пытаясь соблюсти утешающую вежливость, возразил хозяин. — Можно еще попробовать обороняться.

— Оставьте, пожалуйста! — не очень вежливо возразил я. — Что проиграно, то проиграно! Давайте, лучше, если время позволяет, сыграем еще одну партию.

— С удовольствием.

На этот раз я выбрал открытый вариант королевской пешкой с последующими разменами легких фигур, дабы перейти потом к трудному, но любимому мной ладейному окончанию.

Однако и здесь моим замыслам не суждено было сбыться. Сначала все, как и в первый раз, шло по понятному плану, но в середине игры какими-то ухищрениями противника позиция отклонилось от мной намеченной. Что-то снова стало вязнуть и не получаться, хотя никаких заметных ошибок я не делал. А кончилось, хоть и после более продолжительной борьбы, но тем же самым плачевным для меня результатом.

К сожалению, мне не всегда удается скрывать пустяковую досаду.

— Я отстал в дебютной подготовке, и вы меня на этом ловите.

— С большим трудом, должен признаться, — попробовал меня успокоить хозяин.

— Ладно, не утешайте. В ближайшее время я поработаю над дебютом. Еще, как говорится, не вечер.

Вечер, тем не менее, уже наступал, и сэр Джон вышел проводить меня на крыльцо. Я уже пожимал ему на прощание руку, когда из дома весело высыпала молодежь.

— Мы отправляемся на морскую прогулку, папа, — обратился Джеральд к отцу, — покататься у берега. Может быть, все-таки присоединишься к нам, доктор утверждает, что для тебя это очень полезно.

— Нет-нет, оставьте меня, пожалуйста, в покое, — быстро ответил тот, и я отметил тень недовольства, пробежавшую по его лицу.

Я никогда не обольщался на предмет серьезных у себя шахматных дарований и не занимался этим профессионально, но, как любитель, очень был к этой игре привержен.

Вы не замечали, что любители шахмат и тенниса бывают не менее честолюбивы, чем профессионалы? К сожалению, за мной это тоже водится.

Я решил завтра же дать телеграмму Пэро с подтверждением всех местных прелестей и просьбой захватить с собой два известных шахматных учебника по дебютным системам и типовым игровым ситуациям, указав магазин, где можно их приобрести. Утром, встав не очень рано, я совершил, как и прежде, прогулку в город, послал ту самую вторую телеграмму и, не торопясь, возвратился домой.

Старик Роббинс орудовал во дворе с большой видавшей виды сетью.

— А, мистер Дастингс! Готовлюсь, вот, к завтрашнему лову. По всем признакам анчоус пойдет уже по-настоящему. Может подвернуться и косяк крупной сельди.

— Тогда не возьмете ли и меня с собой?

Роббинс замялся:

— Та ловля, знаете ли, была небольшой прогулкой, забавой. А завтра может выдаться тяжелая работа, мистер Дастингс. Там уж нельзя плошать. Если повезет — придется гнуть спину вовсю.

— Ну, этим меня не испугаешь. К тому же, физический труд после городской жизни мне только полезен.

— Нет, — Роббинс резко замотал головой, — у нас так не принято. Если будет настоящая работа, я отдам вам двадцать процентов выручки. Здесь так принято — уж не менее двадцати процентов. Мне это выгодно, поверьте.

— Ну-ну, извольте, — со смехом согласился я.

— Только вставать на этот раз придется очень рано. С восходом солнца нам надо уже быть на воде.

— Договорились, — охотно согласился я.

Смешно сказать, но это был повод не появляться в замке и, значит, не ставить себя под угрозу нового шахматного разгрома, от которого я еще не успел морально восстановиться.

Тут же я написал по этому поводу извинительную записку и отправил ее с соседским мальчиком в замок.

Старый рыбак не ошибся — сельдь пошла.

Лодок в утреннем море было много — десятка два, по крайней мере. Как и бывает всегда у рыбаков, каждый приноравливался к своему месту: одни — поближе к береговой полосе, куда иногда резко прижимались косяки анчоусов. Другие, стремясь набрать побольше крупной, хоть и менее деликатесной сельди, уходили дальше в море.

Сначала дело у нас шло не слишком здорово, однако вскоре мы нарвались подряд на несколько косяков, и работа закипела так, что я пару раз искренно ругнул себя за самонадеянность, толкнувшую меня на столь тяжелое предприятие.

«Пэро бы сюда, — потеряв в один из моментов равновесие и ударившись коленом об острый край деревянного ящика, подумал я, — сидит там в кресле у одного из лучших дантистов Лондона и разыгрывает страдальца».

Мы час не покладая рук трудились. Потом вернулись на берег, оттащили улов во двор Роббинсов, где засолкой рыбы сразу занялась миссис Роббинс и еще какая-то пришедшая помогать ей женщина, и, не передохнув пяти минут, отправились назад.

Теперь уже косяки были помельче и шли при дневном свете осторожней, но все равно рыбы хватало. Мы провели на воде еще часа два и, набившись доверху и закончив ловлю, решили немного отдохнуть на прохладном морском ветерке.

Некоторые лодки уже плыли к берегу. Ярдах в трехстах от нас трудился с сетями Мэтью.

— Не мистер ли это Уиттон? — присматриваясь, спросил Роббинс. — Ну да, он самый, — ответил он на свой же вопрос.

Потом раскурил трубку и поощрительно кивнул в ту сторону:

— Умеет работать, хоть и из благородных. И сильный, чертяка! Тут наши ребята перед рождеством устроили в пабе армрестлинг. Так он пятерых положил без передышки.

Мы были недалеко от берега, точнее, от обрывистой скалы, на краю которой возвышалась старая стена замка. Солнце стояло уже высоко, и я попросил разрешения у Роббинса искупаться с лодки.

— Валяйте, — согласился старый рыбак, — я, как раз, докурю свою трубку.

Хотя мои уши не позволяют мне нырять глубоко, я с детства люблю это занятие. Поэтому, оказавшись в воде, я набрал побольше воздуха, чтобы уйти в прозрачную синюю глубь.

— Эй, поосторожней! — Роббинс предупреждающе поднял руку. — Тут от стены, резкие течения.

Стоило мне опуститься ярдов на три, как вдруг и впрямь почувствовались сильные завихряющиеся потоки воды.

— А откуда эти течения? — спросил я, взобравшись в баркас и вытаскивая из сумки полотенце. — Вода там и сильная, и холодная.

— Бог его знает. — Роббинс, слегка сощурившись, невесело взглянул на замок. — Всякое говорят… что старая часть замка уходит глубоко в скалу и там есть свои искусственные пещеры, где топили пленников или мучили их всякими водяными пытками. Я стараюсь не интересоваться этим. Не стоит без большой нужды трогать прошлое.

Меня поразило сходство его слов с тем, что недавно сказал сэр Джон.

Когда мы перетащили вторую партию пойманной рыбы во двор, усталость заметно дала о себе знать.

— Без вашей помощи я бы с таким уловом не справился, мистер Дастингс! — пожимая мне руку, проговорил рыбак. — Пожалуй, я вам должен поболее двадцати процентов…

— Да перестаньте вы, пожалуйста! — бурно запротестовал я, чувствуя большое желание отправиться поскорее к себе в комнату, раздеться и лечь. На полчаса, хотя бы.