Ростислав Самбук - Жаркий июль Страница 9

В магазине на Крещатике продавались два японских магнитофона. Один был сдан на комиссию одиннадцатого июня, другой - через три дня гражданином Васильковским. Записав его адрес и выяснив, что после двенадцатого июня тут не продано ни одного японского магнитофона, я поехал в другой комиссионный магазин на бульваре Леси Украинки.

Здесь продавались три "японца" фирмы "Sony". Однако все они были сданы на комиссию до тринадцатого июня.

Я поговорил с симпатичным парнем - продавцом и узнал, что японские магнитофоны можно отремонтировать только в двух мастерских. Одна из них находилась неподалеку; решил направиться туда, прежде чем продолжить свой не очень-то и перспективный марафон по комиссионным магазинам города. Но оказалось, что поступил правильно, потому что уже через четверть часа точно знал, что лысый бандит побывал в мастерской. Мне сообщили даже фамилию вероятного покупателя магнитофона.

А произошло это так.

Приемщик мастерской в ответ на мой вопрос, можно ли отремонтировать японский магнитофон, только тяжко вздохнул и лаконично ответил:

- Смотря что...

- Что-то неладно со звуком.

Приемщик ощупал меня внимательным взглядом.

- Принесите, - неохотно сказал он. - Только предупреждаю, запчастей нет.

Я показал ему удостоверение, и приемщик сразу стал значительно любезнее. Открыл дверь и пропустил меня в комнату, заставленную радиоприемниками, радиолами, проигрывателями и магнитофонами. Придвинул мне стул, а сам примостился рядом на ящике. Смотрел выжидательно.

- Припомните, не приносили ли вам после двенадцатого июня магнитофон фирмы "Sony"? - попросил я.

- Приносили, - ответил он, не раздумывая.

- Кто и когда?

- Шестнадцатого. Подождите, шестнадцатого или семнадцатого, я не помню. Я еще связал его с Федором. - Посмотрел на часы. - Скоро придет Федор, он вам точно скажет.

- Помните этого клиента?

- Тут знаете сколько проходит.

- Может, хоть немного.

- Нет, не припомню.

- Прическа? Брюнет, блондин, рыжий?

- Кажется, лысый. Однако утверждать не могу. Вон Федор идет, поговорите с ним.

Федор, длинноносый брюнет лет тридцати, отнесся ко мне недоверчиво. Уставился тяжелым взглядом, и я подумал, что от его глаз вряд ли что-нибудь укроется.

Это меня устраивало: в нашей профессии лучше иметь дело с людьми хотя и недоверчивыми, но наблюдательными, чем с простодушными болтунами, которые наговорят вам все, что угодно, лишь бы угодить.

- Товарищ из милиции, - представил меня приемщик, - интересуется "японцем", которого ты ремонтировал. Дней десять назад - звук плавал, помнишь?

- Сделал все, что мог, и должен работать, - ответил Федор категоричным тоном.

- Да, мне говорили, что вы хороший мастер, - сделал я попытку добиться его расположения. - Но меня интересует не магнитофон, а его владелец.

- Клиент как клиент.

- Помните его? Опишите.

Федор на несколько секунд задумался.

- Лысый, горбоносый и ушами шевелит, - ответил он. - Морщинистый. Я еще подумал: морщины не по годам.

Все совпадало: я шел по следам лысого бандита, но он опережал меня приблизительно на две недели, а в наш век прогресса, когда из Киева до Хабаровска можно добраться меньше чем за сутки, этот фактор со счетов не сбросишь.

И все же я знал, что лысый мог наследить. Где-нибудь обязательно ошибется.

- Быстро отремонтировали магнитофон? - спросил я.

- Что там делать... В тот же день. Клиент очень просил: и так, говорит, загулял в Киеве, надо домой.

- Откуда же он?

- А мне не все ль равно...

- Жаль, очень жаль...

Федор внимательно посмотрел на меня.

- Что он натворил? - блеснул глазами. - Вижу, вам очень хочется взять его за шиворот.

От этих ребят не было смысла таиться, и я объяснил:

- Бандит. Бандит и убийца.

- Ого! - воскликнул Федор. - А я бы никогда не подумал. Так себе, озабоченный жизнью человечек. Деньги, говорит, потратил и хочет магнитофон продать. Еще мне предлагал. На сотню меньше комиссионной цены.

- Почему же не купили?

- Я что, деньги сам печатаю? Знаете, сколько "японец" тянет?

- Знаю, но ведь на сотню дешевле.

- Мы мастера, - вдруг даже вскипел Федор, - а не спекулянты! Погодите, он же, по-моему, с Кошкиным Хвостом связался. А Кошкин Хвост своего не упустит.

- Что это за Хвост?

- Есть у нас такой... Когда-то в мастерской работал, весной уволился. Боря - Кошкин Хвост.

Приемщик пояснил:

- Его так прозвали, потому как даже мурлычет, когда запах денег почует. Мурлычет и будто хвостом вертит...

- Фамилия? - спросил я. - И где он сейчас работает?

- А нигде, - хмуро ответил Федор. - Паразит он, там десятку схватит, тут четвертак... Связи у него по магазинам...

Этот Боря - Кошкин Хвост, конечно, не мог упустить "японца", которого отдавали на сотню дешевле, мне захотелось немедленно разыскать его.

- Рыбчинский, - объяснил приемщик. - Борис Леонидович Рыбчинский. А живет на Московской, вон от того переулка первый дом налево. Однако сейчас вряд ли застанете: Борю ноги кормят, ему вылеживаться нельзя.

Вопреки этому пессимистическому прогнозу я застал Рыбчинского дома. Должно быть, только потому, что вчера Боря хорошенько хлебнул, да еще и до сих пор не оклемался: от него за несколько метров пахло перегаром и красные глаза смотрели мутно.

Мое появление встревожило и напугало Рыбчинского: близко посаженные глазки забегали, спрятались под бровями. Боря подтянул пижамные штаны и умасливающе спросил:

- И почему это ко мне? Это же Вольдемар вчера тарелки бил... У меня есть свидетели...

- Две недели назад вы, гражданин Рыбчинский, приобрели магнитофон марки "Sony". - Я решил не церемониться с этим типом и сразу взял быка за рога. - Так?

- А разве это запрещено?

- Магнитофон краденый.

- А я знал? Такой солидный человек!

- Сколько заплатили?

Кошкин Хвост сразу скумекал, что к чему, и назвал цену комиссионного магазина.

- Зачем же вам было покупать аппарат, побывавший в ремонте, когда за те же деньги могли приобрести новый?

- Отремонтированный? - схватился за голову Боря. - Обдурили!

- Вас, Рыбчинский, не так-то просто обдурить! - Я не дал ему разыграть эту сцену. - Где магнитофон? Или уже продали?

Он, кажется, впервые в жизни обрадовался, что не успел сделать бизнес. Это придало ему смелости.

- Мы ничего не продаем! - начал он с вызовом. - Мы покупаем для себя, и в спекуляции вы меня не обвините!

- Вот что, Рыбчинский, - сказал я жестко, - с весны вы не работаете, и я сделаю все, чтобы соответствующие органы присмотрелись к вашей тунеядской жизни.

- Я же устраиваюсь...

- Помочь?

- Обойдусь.

- Знаете, сколько дают за спекуляцию?

- Это еще надо доказать.

- Докажем, - пообещал я. - Все докажем, а теперь покажите мне магнитофон.

Боря еще раз подтянул штаны, полуоткрыл дверцы шкафа, стараясь не показать мне его содержимое. И все же я заметил, что полки заставлены разным радиобарахлом.

Боря проворно вытащил портативный магнитофон в кожаном футляре. Нажал на клавиши, и в комнате зазвучала музыка. Пела Пиаф, и я понял, что это кассета еще предыдущего хозяина: вряд ли мелодия отвечала Бориным вкусам.

Я взял магнитофон.

- Вы, Рыбчинский, приобрели его две недели назад у лысого мужчины, с которым познакомились в радиомастерской? - спросил я.

- У вас абсолютно точная информация.

- Так вот, сейчас вы расскажете все про этого типа. Понимаете, все.

Видно, до Рыбчинского начало доходить: дела его пока не так уж плохи и этого надоедливого милиционера прежде всего интересует не покупатель, а продавец.

- Садитесь, - начал он лебезить передо мной, - садитесь, прошу вас, я сразу заподозрил этого типа, однако маг такой хороший и...

- На сотню дешевле, чем в магазине?

Боря замахал руками.

- И вовсе не на сотню. Тридцать - сорок рублей навара, но я ведь человек бедный, для меня и рубль - большая сумма.

- Допустим, - согласился я. - Допустим, что я вам поверил. И все же носить с собой такие деньги, чтобы сразу выложить на бочку...

- Почему - сразу? Должен был занять...

- Опять-таки допустим. Значит, вы поехали за деньгами. И где потом встретились?

- В "Эврике". Знаете, есть на Печерске такое кафе. Этот лысый прохиндей и говорит: "Через два часа там, больше не жду". За два часа я и назанимал денег.

- А вам не пришло в голову, что магнитофон краденый?

- Нет, не пришло, - ответил он сразу, но глаза отвел. - Такой солидный человек, просто попал в стесненное положение.

- Объяснил - почему?

- А загулял.

- Это ваша догадка или он говорил?

- Признался, девушка тут у него.

- Как назвался?

- Николаем Николаевичем.

- Фамилия?

- А на кой она мне?

- Головко? - Так было обозначено в квитанции, показанной мне приемщиком. Я, правда, не сомневался, что фамилия вымышленная.

- Нет, не знаю.

- О девушке что-нибудь говорил? Где живет?

- Так он вам и даст адрес... И все же я видел ее, - Боря подмигнул мне, - и скажу: шикарный кадр!