Шарль Эксбрайа - Болонская кадриль Страница 9

Побитый, окровавленный и в помятом костюме Субрэй отправился искать утешения в модный бар на виа Сан-Марселино, хозяин которого, Паоло Чиафино, был его приятелем. Появление француза вызвало сильное оживление. Не успел Жак облокотиться на стойку, как к нему подбежал толстяк Паоло.

- Можно подумать, вы угодили под автобус, а, синьор?

- Хуже, Паоло... Мне нужно подкрепиться... Дай-ка бутылку коньяка!

- Бутылку? А не многовато ли?

- Нет!..

Бармен поставил на стойку коньяк, Субрэй налил себе полный бокал и выпил залпом. Паоло с грустью наблюдал за этой картиной.

- Подумайте о своей матери, синьор...

- Вот именно, Паоло! Моя мать умерла, а я очень скоро отправлюсь следом. Меня прикончили два часа назад, и если я пью, то для того, чтобы не чувствовать себя покойником.

Жак опорожнил второй бокал. Бармен с состраданием покачал головой.

- Послушай, Паоло, - обиженно заметил француз, - если бы ты побывал на свадьбе девушки, которую любишь и собирался сделать матерью своих детей, разве тебе не понадобилась бы бутылка коньяка?

- В таком случае, синьор Субрэй, я спустился бы к себе в погреб и не вышел бы, пока не забыл неверную!

- Беда в том, что мне-то никогда не забыть Тоску... Вот я и должен забыться, потому что не могу ее забыть!

Паоло со вздохом обернулся к знакомым посетителям.

- Мы, мужчины, слишком чувствительны... и они этим пользуются!

Не прошло и часа, как совершенно пьяный Жак рассказал обо всех своих невзгодах полудюжине клиентов Паоло. В зависимости от количества выпитого, одни сочувствовали, другие внутренне посмеивались над незадачливым влюбленным. Неожиданно сквозь пары туманившего мозг алкоголя Субрэй увидел входящего в кабачок тщедушного рыжего человечка, оставленного им в столь плачевном состоянии в церкви Сан-Петронио. Голова отказывалась работать, и Жак поддался первому побуждению. Услышав веселый хохот, пьянчужки изумленно уставились на француза. Он поманил соседей придвинуться к нему поближе и шепнул:

- П-пог-глядите н-на эт-того р-рыж-жего... в-вон т-там...

Паоло склонился над стойкой:

- Ну и что?

- Т-так в-вот, штарина, эт-то... шпи-пи-пи-он!

Вся компания дружно фыркнула, но Субрэй упрямо стоял на своем:

- Г-гов-ворю в-вам... шпи-пи-он... Я... его з-знаю... С-сегодня с-с ут-тра з-за м-мной... с-следит... н-ну?

Здоровенный мясник Арнальдо Фузато недоверчиво покачал головой:

- Ma gue! С чего бы это вдруг он решил следить за вами, синьор?

Субрэй с пьяной серьезностью поднял вверх указующий перст.

- Ш-штобы с-стянуть... м-мой кейс!

- А портфельчик-то совсем легкий! Вряд ли там такое уж ценное сокровище! - усмехнулся посыльный из бакалейной лавки Уго Сарасено.

Все смеялись, то хлопая себя по бедрам, то - друг друга по спине. А Энрико Тенкони, работавший в табачном киоске, сказал, что пришла его очередь заказать всем выпивку. Но Жак не сдавался.

- Т-там н-не... с-сок-кровище... а д-докум-менты... п-причем... с-секретные!

- Ну да! И откуда же они у вас?

- А от-туда... ш-што я тоже...

- Вы тоже пьяны, синьор!

- С-согласен... я пьян... и д-даже ч-чертовски пьян... н-но эт-то н-не м-меш-шает м-мне б-быть... шпи-пионом!

На сей раз Пало Чьяфино сам решил всех угостить - давненько в его кабачке так не веселились! Чтобы поддержать шутку, Арнальдо Фузато потребовал подробностей:

- И как, по-вашему, кто он такой, этот рыжий таракашка и откуда взялся?

- Эт-то... около Л-лондона... Лондона или Ва-Ва-Ваш... ингтона! Н-но и англи-ли-личане... и аме-ме-риканцы... па-пальцем в н-небо!

Корчась от безудержного хохота, приятели устроили такой тарарам, что Роналд Хантер, рыжий агент британского М1-5, поднял глаза над газетой, которую якобы читал (что, впрочем, не мешало ему пристально следить за вожделенным кейсом). Легкий шумок в голове расположил Арнальдо Фузато и Уго Сарасено к щедрости. Они направились к столу английского шпиона и предложили выпить вместе. Роналд Хантер не понял, что происходит, но отказаться не посмел.

- Что вы будете пить, синьор? - подмигнув друзьям, осведомился Паоло.

- Кампари с содовой.

Ему подали бокал. Все чокнулись с самым дружелюбным видом, и англичанин поднес кампари к губам.

- Я пью за ваше здоровье, синьор, - торжественно заявил Паоло. - И позвольте вам сказать, что я еще ни разу в жизни не видел такого симпатягу шпиона!

От удивления Роналд поперхнулся, содовая ударила в нос, бедняга закашлялся и расчихался, из глаз потекли слезы. И все, не мешкая, принялись хлопать его по спине, только Субрэй с пьяной хитрецой спросил:

- Н-ну... к-коллега... в-вы все еще жа-жадтете п-получ-чить м-мой... к-кейс? А?

Англичанин наконец справился с приступом кашля.

- Должно быть, это шутка, синьор, - с достоинством проговорил он, - но я не улавливаю ее смысла.

- Ma gue! - возмутился Уго Сарасено. - А я-то думал, шпионы как раз всегда все улавливают!

Энрико Тенкони поддержал приятеля.

- Может, око Лондона малость подслеповато?

- Но я вовсе не... - попытался было отнекиваться англичанин, однако Арнальдо Фузато дружески хлопнул его по плечу.

- Не волнуйтесь, синьор, мы в курсе!

Субрэй ухватил Роналда за лацканы пиджака.

- В-вы... мне нрав-витесь... ста-ти-рина... н-но я в-все рав-вно н-не м-могу да-да-дать в-вам... к-кейс с до-досье... Фа... Фальеро? П-правда же?

Англичанин в полной растерянности наблюдал, как рушатся все правила осторожности и маскировки, столь терпеливо внушавшиеся ему в М1-5. Мало того, что его инкогнито раскрыто, но эти болонцы не только не возмущаются этим, а как будто даже рады! Ни самому Хантеру, ни его начальству никогда даже в голову не приходило, что однажды он может оказаться в подобной ситуации! Приехав в Италию, Роналд ждал любых неприятностей, начиная от высылки из страны и кончая пожизненным заключением. В случае, если о его миссии станет известно, Хантер готовился претерпеть даже пытки, но ни один инструктор ни разу не намекнул, что он столкнется с бандой отвратительных пьяниц и те начнут во все горло орать о тайном поручении Роналда Хантера, подданного Ее Всемилостивейшего Величества и уроженца Кокермаута, что в графстве Камберленд!

Верзила мясник по-братски обхватил его за плечи.

- Моя жена Джельсомина ни за что не поверит, что я познакомился со шпионом! Может, зайдете к нам пожевать сегодня вечером, синьор? Джузеппе, мой старшенький, будет вне себя от радости! Он не пропускает ни одного шпионского фильма.

Хантера терзали страх и отчаяние, он чувствовал, что вот-вот потеряет сознание, но Уго Сарасено вовремя поддержал беднягу за талию.

- Ma gue! - возопил он. - Вы что, не видите? Синьору плохо! Неужто никто не пожалеет бедного маленького шпиона?

Зычный голос бакалейщика разносился по улице, и Роналд подумал, что, если сегодня ночью его не выволокут из постели агенты итальянской контрразведки, это будет почти чудом везения. И Хантер решил срочно переехать в другую гостиницу, послав кого-нибудь за багажом. Закрыв глаза, он живо представил себе дом в Кокермауте и ожидающих его жену Дэйзи и детей. Из Дэйзи выйдет такая хорошенькая вдова... К глазам подступили слезы, но тут Роналд обнаружил, что на него никто больше не обращает внимания. Мучители, повернувшись спиной к англичанину, слушали, как Паоло что-то рассказывает вполголоса, Субрэй дремал, опустив голову на стойку, а брошенный им кейс лежал в пределах досягаемости Хантера. Не решаясь верить своему счастью, Роналд вознес горячую молитву святому Георгию, который, как известно, с незапамятных времен оберегает граждан Великобритании, потом нагнулся и осторожно протянул руку к кейсу, но... тут же получил такой шлепок по заду, что, потеряв равновесие, рухнул на Субрэя. Тот на мгновение вышел из пьяного оцепенения и, обхватив англичанина, забормотал:

- А в-ведь ты... з-знала... ш-ш-што я люб-блю... т-тебя одну...

Покраснев от стыда, Хантер под громкий хохот и радостные вопли итальянцев вырвался из объятий Субрэя. Он понимал, что угодил в ловушку, и без всякой надежды на спасение стал ждать полицию. Влип так влип. Но верзила мясник тихонько подвел его к стойке и, сунув под нос толстый, как сарделька, палец, стал добродушно отчитывать:

- Кто ж это попадается с поличным, а? Неужто так руки чешутся взглянуть, чем набит чемоданчик нашего друга?

Роналд уже просто не знал, на каком он свете. Он чувствовал себя пробкой, плавающей в бурных волнах, и не испытывал ни малейшего желания сопротивляться обстоятельствам.

- Мы не хотим, чтобы вы ушли от нас с обидой, синьор, - все так же благодушно продолжал Арнальдо Фузато. - И ради вашего удовольствия покажем, что там, внутри...

Профессионалы терпеть не могут, когда любители лезут в их епархию, и Хантер хотел было воспротивиться, но не рискнул. Какого черта? И, вытаращив глаза, с пересохшим от волнения горлом англичанин стал смотреть, как мясник открывает кейс и роется в бумагах, из-за которых полдюжины секретных служб уже потратили кучу золота и пролили немало крови...