Джозеф Димона - Последний - на Арлингтонском кладбище Страница 9

Как только машина тронулась, бородатый молодой человек с рябоватым лицом достал из кармана конверт и протянул Аллену.

Аллен вскрыл его и стал читать:

"Вы обманываете нас. Почему?

Удалось ли достать белое вещество?

Все контакты через человека у банка Риггса в девять утра по вторникам и пятницам, как условлено. Вас он знает как Стена Хейкера, жителя Сент-Луиса, дезертира.

Пока вы в Вашингтоне, он и его группа будут снабжать вас оружием и оказывать содействие.

Зовите его Алекс".

Аллен устроился поудобнее в углу сиденья. Алекс спросил:

- Взрывчатку достали?

- Два заряда, - ответил Аллен. - Этого должно хватить.

- Динамит?

- Нечто новое под названием "кемит". Вот квитанция. - Он протянул бумажную квитанцию. - Взрывчатка в портфеле. Храните ее в прохладном месте.

- Ясно, - сказал Алекс. - Вы делаете успехи, приятель. Они подъехали к закусочной на Коннектикут-авеню и выпили по чашке кофе.

- Когда все будет готово, я дам знать, - сказал Аллен. - Тем временем мне потребуется от вас кое-что.

- Что именно?

- Девушка, согласная провести ночь в кутузке. И пистолет со слезоточивым газом.

Ей придется применить его.

Бородатый парень взглянул на него с огоньками в глазах.

- Такая у меня есть. Она уцепится за возможность помочь. Аллен условился о встрече с ней на К-стрит в пять часов, потом попросил отвезти его на Дамбартон-стрит в Джорджтаун[8]. Бородатый высадил Аллена, Аллен подождал, пока машина скроется, потом пошел на Р-стрит. Через несколько минут он постучал в дверь одной квартиры. Из-за двери послышался девичий голос:

- Кто там?

- Джефф, - ответил Аллен.

Дверь отворилась, раздался радостный крик, и девушка, брюнетка в джинсах и желтом лифчике, бросилась к Аллену и обняла его.

- Где ты пропадал? Господи!

Аллен высвободился.

- Только что приехал из Сан-Франциско по служебным делам.

- Не ври, что ты работаешь, - сказала она, ведя его в квартиру. Аллен увидел простую серую кушетку, несколько ярко-желтых кресел, стереопроигрыватель, альбом для пластинок, валяющиеся вокруг конверты и баньяновое дерево в кадке.

- Гостиная у меня для показухи, - сказала Пегги Бартон. - Пойдем туда, где я бываю сама собой.

И повела его в комнату, где не было ничего, кроме крошечной статуи Будды на шестидюймовой подставке у стены.

- Здесь я предаюсь размышлениям. Но Аллена не интересовало, где предается размышлениям . Пегги.

- Я привез кое-что от Томми, - сказал он.

Эта новость ошеломила ее.

- Правда?

Аллен открыл картонную коробочку, там лежал золотой браслет с медальоном св.

Христофора.

- Он купил его тебе. С тех пор я все искал тебя. Я не знал, что ты уезжала в Европу.

У Пегги навернулись слезы. Она вышла в гостиную и с коробочкой в руке села на кушетку.

- Господи, это невыносимо, - сказала она.

Аллен неподвижно стоял посреди комнаты.

- Сядь ты ради бога, - попросила она, чуть не плача. - Неужели не можешь проявить немного... сочувствия?

Аллен ничего не ответил, но сел. Пегги полезла в сумочку и вынула пергаминовый пакетик.

- Джефф, ты не любишь этого, я знаю, но сейчас мне необходимо. Я сама не своя.

Она набила гашишем маленькую белую трубку, зажгла ее и глубоко затянулась, потом легла вверх лицом и выпустила струйку голубого дыма. И тут же стала более сдержанной.

- Не понимаю, почему вы с Томми были так близки, - сказала она. - Ты не куришь, почти не пьешь, ты такой... правильный. И заставлял Томми поступать по-твоему.

- Пегги, мне пора.

Но Пегги уже была или во власти воспоминаний, или гашиша. Она с деланной улыбкой протянула трубку Аллену.

- Сделай мне одолжение, Джефф, ради Томми. Затянись. Докажи, что в тебе есть что-то человеческое.

Аллен выбил трубку из ее руки. Горящие крошки разлетелись по всему ковру, Пегги, стоя на коленях, пыталась смести их, а Аллен направился к двери.

- Я правильный, а Томми мертвый, - сказал он. Пегги сверкнула на него глазами.

- Без тебя знаю, гад.

Час спустя Аллен, сняв пиджак, лежал на кровати в скромном отеле на углу Четырнадцатой и К-стрит и думал. Стефани Сполдинг в Паунд-Ридже, Карсон в Манхаттене, Меллон в Нассау, Уорнки в Итаке.

Для Аллена важно было начать в Вашингтоне, поэтому жребий выпал Медуику.

Уильямса Аллен решил держать на горячих углях.

Конечно же, Уильямс знал кое-что о смерти. Еще бы. Но даже Джордж Уильямс будет поражен методом отправки Медуика на тот свет. Есть разные способы убивать.

Рояльные струны и тапочки, классический способ особых подразделений? Слишком примитивно.

Медуик заслуживал чего-нибудь получше.

7

При Дж. Эдгаре Гувере приемная его кабинета представляла собой ностальгический экскурс в увлекательное прошлое. В стеклянном ящике хранилась гипсовая копия посмертной маски Джона Диллинджера, соломенная шляпа, в которой он был убит, и даже сигара "корона-бельведер" из нагрудного кармана его рубашки; в одном углу стоял вращающийся стенд с газетными рисунками, живописующими подвиги агентов ФБР за многие годы; в другом висел список погибших при исполнении служебных обязанностей - с 1924 года их набралось более двадцати. Стены пестрели сотнями грамот и памятных значков от организаций и школ, восхвалявших великого Директора.

Теперь почти все экспонаты исчезли, осталась только выставка Диллинджера, но и ей не суждено было пережить переезда в новое здание, возводящееся напротив.

Сегодня ФБР представляет собой компьютеры, лаборатории, электронные приспособления.

Через приемную в кабинет прошел Фред Джарвис, один из старых служащих: войдя, он увидел, что и при новом директоре большой стол красного дерева по ту сторону толстого тридцатипятифутового ковра по-прежнему украшают звездно-полосатые флажки, воткнутые по углам, и маленькая копия печати ФБР в центре. Эта композиция повторялась на задней стене двумя большими флагами и большой копией печати между ними. "У тебя тоже замашки Муссолини", - подумал Джарвис.

Директор смотрел, как приближается этот высокий седеющий человек в неизменном твидовом костюме, вечно сутулящийся и глядящий из-под кустистых бровей как бы с недоверием. Подойдя к столу, Джарвис опустился в кресло, словно устал от ходьбы.

- Бьете в набат?

Директор улыбнулся. Придя в бюро, он обнаружил, что Джарвис занимает в списке личного состава одно из последних мест, и поднял его над быстро исчезавшей толпой охотников за гангстерами. Он полагался на здравый смысл Джарвиса, и ему нравилась его занятная ирония.

- У нас странное дело, - сказал директор, - Джорджу Уильямсу грозят убийством.

- Из Белого дома?

Директор засмеялся.

- Угроза анонимная. А взглянуть на обратный адрес, видимо, не догадались.

Оба улыбнулись, и директор продолжал:

- Какой-то псих сообщил письмом, что в ознаменование десятой годовщины со дня смерти Кеннеди будут убиты шесть человек.

- Забавно, - сказал Джарвис, но не улыбнулся.

- Коннорс воспринимает угрозу всерьез.

- Я тоже, - сказал Джарвис.

- Нужно будет пропустить через машину шесть фамилий, включая Уильямса. Кроме него я знаю только конгрессмена Медуика.

Они поглядели друг на друга.

- А он, как известно, замешан еще в одном деле.

Джарвис промолчал.

- Нам нужно найти убийцу, скрывающегося где-то на целом континенте, снова заговорил директор. - И мы беремся его искать, заведомо зная, что это безнадежно.

- Не совсем так, - быстро сказал Джарвис. - Вы забываете, что убийца прислал письмо. Это меняет картину.

Директор ФБР повернулся вместе с креслом и стал смотреть из окна на новое здание, строящееся на другой стороне улицы.

- Дело сводится вот к чему, - сказал Джарвис. - Если точно выяснить, почему он отправил это письмо, почему предупредил их, хотя в этом не было необходимости, этого человека можно найти.

Но тут директор снова повернулся и навалился грудью на стол.

- Вот это и ставит нас в тупик. Вопрос: зачем он посылает Уильямсу письмо?

Вопрос: почему он называет всех шестерых? Вопрос: почему он упоминает убийство Кеннеди? Черт возьми, это не может быть связано с Далласом. Та история закончена!

- Вопрос четвертый, - сказал Джарвис. - Почему эти шестеро?

Директор резко хлопнул ладонью по столу.

- Какой-то маньяк собирается убить шесть человек в ознаменование убийства Кеннеди - и все, кроме одного, даже не знали президента. Невероятно!

Бессмысленно!

Но Джарвис снова быстро сказал:

- Для него в этом есть смысл.

Директор кивнул. Потом сказал:

- Кажется, Коннорс занят другим делом. Он попросил меня устроить Уильямсу тщательную проверку.

Джарвис покачал головой.

- Письмо это написал сумасшедший, даже если он и не знает о своем безумии.

Уильямс определенно в своем уме.

- Но все равно, это может быть уловкой. Возможно, здесь как-то замешан кто-нибудь из остальных пяти.