Приключение — что надо! (сборник) - Уэстлейк Дональд Эдвин Страница 9

— Стоишь целый день и только собираешь деньги.

— Кое-что перепадает и им, — заметил Джо.

— Да, но в конце концов их ловят.

Джо повернулся к Тому.

— А нас не поймают?

— Нет, — твердо ответил Том.

Джо пожал плечами и отвернулся к окну.

— Разница в том, что мы провернем все за один раз, — добавил Том. — Одно ограбление, и дело с концом. Я еду в Тринидад, а ты — в Монтану.

— Саскачеван, — ответил Джо.

Том вырулил в третий ряд, обгоняя грузовик.

— Что?

Несмотря на усталость, Джо начало передаваться возбуждение Тома.

— Я хочу увезти семью из этой страны.

— И куда ты поедешь?

— В Саскачеван. Это в Канаде. Там дают землю любому, кто хочет стать фермером.

Том рассмеялся.

— А что ты знаешь о сельском хозяйстве?

— Гораздо меньше, чем буду знать в следующем году. Я действительно думал о том, чтобы собрать вещи, посадить жену и детей в машину и уехать в Канаду. Надеюсь, что «плимут» не сломается до того, как мы пересечем границу.

— С миллионом тебе не придется копаться в земле, — ответил Том.

Джо покачал головой.

— Иногда мне кажется, что мы все-таки провернем это дело.

Том нахмурился.

— Что с тобой? Ты его уже провернул.

— Ты имеешь в виду винную лавочку?

— А что же еще?

— Это совсем другое. Это…

— Мелочь, — подсказал ему Том. — А нам пора мыслить по-крупному. Знаешь, что я видел у Вигано?

— Что?

— Собственный кегельбан. Прямо в доме.

— Кегельбан? — удивился Джо.

— Настоящий кегельбан. С одной дорожкой. В подвале.

Джо ухмыльнулся.

— Сукин он сын.

— Вот и скажи ему, что преступления не дают дохода.

Джо согласно кивнул.

— И он говорил тебе об облигациях?

— На предъявителя. Несколько десятков листков бумаги.

Джо полностью пришел в себя, забыв про двойную смену.

— Расскажи мне обо всем. Что ты сказал? Что он ответил? Как выглядит его дом?

По-моему, Бродвей между семидесятыми и восьмидесятыми улицами — единственная часть Манхэттена, которая чего-то стоит. Пауль и я частенько патрулируем здешние места на машине, и мне это даже немного нравится. Люди тут выглядят, может быть, чуть безобразнее обычного, но это, по крайней мере, человеческие существа — не то, что отребье из Виллидж или нижнего Ист-Сайда.

Нам предписано патрулировать перекрестки Вест-Энд авеню, Колумб авеню, Амстердам авеню и Западную Сентрал-Парк авеню, но, если за рулем сижу я, меня так и тянет на Бродвей. Если, конечно, я не развлекаюсь ездой или раздачей штрафных квитанций. В этом случае я еду на Генри Гудзон Парквэй.

Спустя два дня после разговора с Томом о Вигано мы с Паулем ехали на юг по Бродвею. Машину вел я. Вдруг впереди, на расстоянии в полквартала, распахнулась дверь скобяной лавки, и на тротуар выкатились двое мужчин кавказской наружности. Один был маленький, толстый, лет пятидесяти, в серых рабочих штанах и белой рубахе с закатанными выше локтей рукавами. Второму было лет двадцать с небольшим; высокий, стройный, в армейских ботинках, брюках защитного цвета и жокейской курточке. Сначала я видел только, что они боролись, сцепившись и кружа, будто в танце.

Пауль тоже заметил их.

— Вон, гляди! — сказал он, показывая пальцем.

Я дал газу и, когда мы приблизились, нажал на тормоз. Теперь я разглядел в одной руке у молодого парня маленькую сумочку на молнии, а в другой — крошечный пистолет, рукоятью которого он норовил оглушить коротышку, вцепившегося в пояс его штанов. На тротуаре было полным-полно прохожих, но они, как это обычно бывает, сторонились дерущихся.

Мы с Паулем выскочили из машины одновременно. Он был ближе к тротуару, а мне пришлось обежать капот машины. Высокий парень наконец вырвался из рук коротышки. Тот по инерции сделал пару шагов и со всего маху сел на землю, когда высокий оттолкнул его.

Заметив наше приближение, он навел на нас пистолет.

— Брось! Брось его! — заорал я.

Вдруг этот сукин сын выстрелил. Два раза. Краем глаза я увидел, что Пауль падает, но мне надлежало сосредоточить все внимание на парне с пистолетом, который повернулся и побежал по тротуару в южном направлении.

Я ступил на тротуар, упал на левое колено, а в правое уперся локтем. Пригодились-таки многолетние упражнения. Я прицелился в его зеленую жокейскую куртку, потом взял на мушку ноги. Но на тротуаре было битком народу, в прицеле мельтешили лица и тела, а у парня хватило ума бежать зигзагами.

— Проклятье! — прошептал я, когда он скрылся за углом. — Проклятье!

Я поднялся на ноги. Пожилой кавказец у входа в лавку тоже вставал. Пауль навзничь лежал на тротуаре и барахтался, пытаясь сесть. Он напоминал перевернутую на спину черепаху. Я пошел к Паулю, засовывая пистолет в кобуру, и склонился над ним, как раз когда ему удалось сесть. У Пауля был такой вид, словно он не понимал, где находится.

— Пауль, — позвал я.

— Иисусе, — проговорил он. — Иисусе…

Левая штанина у него промокла и потемнела от крови. Пуля попала в бедро.

— Ляг, — сказал я и толкнул его в плечо. Но Пауль ничего не соображал. Он не слышал или не понимал меня. Он просто сидел с разинутым ртом и медленно хлопал глазами.

Я снова выпрямился, повернулся к патрульной машине, и тут старик схватил меня за руку. Когда я вырвался и взглянул на него, он заорал:

— А деньги! Деньги-то как же?

Я был готов убить его.

— Заткнись ты со своими деньгами! — завопил я и бросился к машине, чтобы позвонить в участок.

Глава 8

Том, в плавках, косил лужок, когда к нему подошел Джо с двумя открытыми банками пива.

— Эй, Том, — позвал он.

Том оторвался от косилки. Его лицо и тело блестели от пота.

— Что?

— Передохни.

Том указал на пиво.

— Это мне?

— Я даже открыл банку, — Джо улыбнулся, передавая ее Тому. — Пойдем искупнемся. Дети как раз убежали.

Том глотнул пива, и они направились к бассейну. В жаркий июльский день голубая вода так и манила к себе.

— Фильтр работает? — спросил Том.

— Тс-с, — Джо приложил палец к губам. — А то он услышит тебя.

Допив пиво, они залезли в прохладную воду.

— Послушай, Джо, а как насчет жен? — неожиданно спросил Том.

— Что? — Джо не понял вопроса.

— Что мы скажем женам?

— А, ты имеешь в виду ограбление?

— Естественно.

Джо пожал плечами.

— Ничего.

— Ничего? Я не в курсе твоих взаимоотношений с Грейс, но если я скажу Мэри, что мы едем в Тринидад, она захочет знать почему.

— Она и узнает. Перед самым отъездом. Тогда мы им скажем, откуда денежки.

Том все еще колебался. Иногда, особенно по ночам, его так и подмывало рассказать обо всем Мэри, выяснить, что она думает по этому поводу.

— А сейчас ничего?

— Во-первых, они будут волноваться, — заметил Джо. — Во-вторых, начнут отговаривать нас, в этом можно не сомневаться.

Том кивнул. Только это соображение и заставляло его молчать.

— Я знаю, Мэри не одобрит нашей затеи. Во всяком случае, если пронюхает о ней до ее завершения.

— Если мы скажем женам, все так и закончится разговорами.

— Ты прав, — Том согласно кивнул. — Сначала провернем это дело, потом расскажем им обо всем.

— Только перед самым отъездом.

— Точно. Но ты понимаешь, что мы не сможем сразу уехать?

— Да, конечно, — ухмыльнулся Джо. — Иначе нас тут же сцапают.

— Нам придется спрятать деньги и не притрагиваться к ним, пока все не успокоится.

— Я согласен.

— У нас есть большое преимущество, — хмыкнул Том. — Нам известно, на чем попадаются грабители.

— Правильно, — поддакнул Джо. — И мы можем избежать их ошибок.

Том глубоко вздохнул.

— Два года.

— Два? — ахнул Джо.

— Нам спешить некуда.

За несколько недель, прошедших после моего визита к Вигано, мне пришлось вплотную заняться изучением акций и государственных ценных бумаг, брокеражем и Уолл-стрит. Другого выхода не было, если, конечно, мы хотели взять там десять миллионов.