Элингтонское наследство - Вентворт Патриция Страница 9

— Что вы хотите мне сказать? — спросила она, глядя в глаза Алена.

— Я хотел сказать… Я вас люблю! Люблю уже давно. Правда, я еще не могу жениться на вас… Пока! Я это знаю. Но если бы мы с вами были помолвлены, это… это служило бы вам защитой. Мы могли бы пожениться года через три, если… если вас не пугает очень скромная жизнь… поначалу. Я не хотел вам ничего говорить, но Мэк вам не подходит… правда, не подходит. И если бы вы стали моей невестой, он оставил бы вас в покое… Он… ему бы пришлось!

Дженни бледнела все больше и больше. Алена она никогда не воспринимала как мужчину. Ален был просто Ален, почти брат. Иных чувств он просто не вызывал.

Будь она старше, она бы поняла, что юноша в таком возрасте всегда в кого-нибудь влюблен, но она этого не знала и не знала, как его успокоить, не обидев. Она сидела за столом и думала: «Бедный Ален! Что ему сказать? Как поступить?» Она почти не слушала, что он говорил, и смотрела на него растерянным взглядом.

— О Ален, пожалуйста…

Он подошел к ней.

— И не надо твердить «О Ален!»… Не надо! Вы моя… я не отдам вас Мэку!.. Я ему не позволю. Дженни! — с мольбой сказал он, потом опустился на колени и обнял ее за талию.

Дженни вдруг почувствовала себя более уверенно. Она больше не боялась, потому что это был просто Ален, которого на знала всю свою жизнь и который был ей как брат. Брат — только! Вот почему все это было ни к чему — вся эта сцена.

Когда она заговорила, голос ее слегка дрожал, но внутренне она была спокойна.

— Ален, вы не должны… Не должны! Это бесполезно… совершенно бесполезно!

Ален с недоумением посмотрел на нее.

— Почему бесполезно? Почему вы так говорите? Я буду работать… я сделаю все. Послушайте… у меня есть идея.

Один мой друг — его зовут Мэннинг, Берти Мэннинг.

Он очень славный парень. Силен как бык! Он хочет завести ферму. У его отца полно денег, и он очень расстроен тем что Берти не хочет заниматься бизнесом. Что-то связанное со сталью. Но Берти говорит, что ему и думать об этом тошно. Он говорит, что не желает быть богачом.

Ему нужно не так уж много: чтобы было на что жить и купить ферму, а в бизнес отец пусть сунет своего младшего сына, Регги. Регги, тот совсем из другого теста. Он хотел бы на самом деле быть старшим, спит и видит, как станет бизнесменом. Регги считает Берти дураком, а Берти говорит, что бизнес — это не для него, и вообще ему же, Регги, это лучше, пусть радуется. Сами видите, что…

В этот момент Дженни решительно скинула со своей талии руки Алена. Потом отодвинула стул и направилась к камину. Ален последовал за ней. Но прежде, неловко поднимаясь с колен, он опять споткнулся и на этот раз опрокинул чашку Дженни. Не обратив на это ни малейшего внимания, он встал напротив Дженни по другую сторону камина.

— О чем это я говорил? — хмурясь, спросил он. — Ах да, я рассказывал вам о Берти Мэннинге. Не понимаю, почему вы ушли из-за стола… Я не с-собирался ничего говорить, но н-не мог сдержаться. Если я стану партнером Берти, мы сможем года за три окупить начальные расходы, на ферме это запросто… И если бы мы с вами были помолвлены…

— Но ведь вы собирались поступить на службу? — перебила его Дженни.

— Это слишком долгий путь, — ответил он, снова нахмурившись. — Я ждал возможности, но если вы будете со мной помолвлены…

— Я не могу, — сказала Дженни.

Он шагнул в ее сторону, протянув к ней руки.

— Джен-н-ни!

— Это бесполезно, Ален! Бесполезно. Для меня вы всегда останетесь братом. Я не могла бы… не могла!

Услышав это, Ален смертельно побледнел — казалось, в его лице не осталось ни кровинки. Это было ужасно.

— Из-за Мэка, да? — с трудом подавив волнение, снова заговорил Ален. Он говорил торопливо, горячо. — Мэк вас не любит… н-не любит! Если бы вы слышали его, вы бы поняли, что я говорю правду. Он совсем вас не любит.

Однако собирается на вас жениться… я н-не знаю почему…

Сердце Дженни так и подпрыгнуло. Мэк хочет на ней жениться! Жениться на ней, на Дженни Хилл, у которой нет даже отцовской фамилии, только фамилия матери, на ней, хотя у нее нет ничего… абсолютно ничего… Голова у Дженни закружилась, и она крепко ухватилась за каминную полку. Она быстро наклонила голову и сморгнула слезы, которые подступили к глазам. Сверкнув, упало несколько слезинок, и Дженни взяла себя в руки.

— Он не собирается на мне жениться, — услышала она свой голос будто со стороны.

— Собирается. Я вам говорю, что он хочет на вас жениться. Я не знаю почему, но это т-так. П-поэтому он отправился вслед за матерью. И поэтому я д-должен был п-поговорить с вами. Пока их нет. Иначе у меня никогда н-не было бы возможности.

У Дженни перестала кружиться голова. Слез больше не было.

— Почему вы говорите, что Мэк хочет жениться на мне? — спросила она.

— Я н-не з-знаю. Но он этого хочет.

— Почему?

— Я же вам сказал, что н-не з-знаю.

Горькие мысли тут же стали одолевать Дженни. Она старалась не пускать их в душу, но они были подобны ветру, проникавшему сквозь запертые двери и оконные ставни, сквозь печные трубы. Да-да, если бы она была Дженни Форбс, законной дочерью Ричарда Элингтона Форбса и Дженнифер Хилл, если бы она была их законной дочерью, а не случайным внебрачным ребенком, тогда Мэк действительно захотел бы жениться на ней: вот она причина, и очень веская. Мысли бились так настойчиво, что им были нипочем никакие закрытые двери и ставни. Она не станет их слушать… не может… не должна.

— Прекратите, Ален! — она нетерпеливо топнула ногой. — Слышите, прекратите!

Он подошел ближе.

— Я знаю Мэка, — сказал он. — Вы только его и видите, ладно, это ваш выбор. Я не скажу ни слова, но учтите — это вся ваша жизнь. А он вас не любит… не может любить так, как я! Нет, я не это хотел сказать. Речь не обо мне, а о вас. Вы не знаете Мэка… Я знаю. И хоть он мой брат, я скажу вам правду. Для него существует только один человек на земле — он сам! Он счастливчик: красивый, сильный, умный. И еще родился вовремя.

Он старший сын. Вы думаете он позволит кому-нибудь отобрать у него свои права? Кому бы то ни было? Уверяю вас — нет! Если понадобится, он… он решится даже на кровавое дело!.. — Ален остановился, словно ужаснулся собственных слов. И заговорил, опять заикаясь, голос его дрожал:

— Это п-правда…

Дженни нервно повела плечами.

— Это вас не касается, — сказала она тихо.

— Д-думаю, что касается, — он пристально посмотрел на нее. — Я д-думаю, это касается каждого, кто вас любит. Я л-люблю вас, Дженни.

Участливый нежный тон подействовал успокаивающе.

— Я знаю, — сказала Дженни, уже не сердясь. — Но я не хочу, чтобы вы так меня любили.

Ален застонал и прижался лбом к каминной полке.

— Да что я, — помолчав, опять заговорил он, — повторяю: речь не обо мне. Я просто не хочу, чтобы вам п-причинили боль… Вот и все.

Дженни почувствовала растерянность, она не знала, что ей делать, что отвечать…

Ален поднял голову. По щекам его текли слезы. Но он их даже не замечал.

— Вы п-подумайте о том, что я сказал. Все это правда. О Дженни! — с болью произнес он и быстро вышел из комнаты.

Глава 8

Дженни перемыла чайную посуду, убрала тарелку с бисквитами. Руки ее двигались механически. Она была словно в забытьи и ей хотелось, чтобы это состояние длилось подольше. Как-то, в детстве еще, ей делали анестезию, когда она упала с дерева и вывихнула плечо. Доктор не вполне был уверен, что нет дополнительных повреждений, и ей сделали укол обезболивающего. Она вспомнила, как постепенно приходила в себя, почти ничего не чувствуя. Но в какой-то момент боль вернулась, одолевая приятную дремоту, и в конце концов дремота исчезла совсем. Дженни подумала, что сейчас с ней происходит примерно то же самое.

Боль придет… и очень сильная, как тогда с плечом.

Только эта неведомая боль будет еще мучительней, потому что телесную боль не сравнишь с болью души.