Вакантное место райской птички - Донцова Дарья Страница 9

Я схватила городской телефон и набрала номер.

Мигом раздался густой бас:

– Вы позвонили в медцентр.

Я села. Ну, вот! Сейчас опять запоют песню: «Если хотите записаться…». Но голос неожиданно произнес:

– Алло, не молчите!

Я встрепенулась.

– Вы человек?

– Да.

– Не запись?

– Администратор Евгений.

– Нам нужна «Скорая».

– Прекрасно. Адрес.

– Поселок Ложкино. Но у нас нет контракта с вами.

– Заплатите по факту. Номер дома?

Не веря своей удаче, я продиктовала адрес.

– Ждите, – заявил Евгений, – уже выехали. Через пять минут будут.

Я повернулась к мужу.

– Ура! Едет доктор. А как ты запомнил номер нашего контракта в центре «Всегда рядом»? Ни за что не возобновлю с ними договор, но мне интересно: откуда ты цифры знаешь?

Феликс улыбнулся.

– Когда мне дали документ на подпись, я обратил внимание на то, что его номер совпадает с датами жизни Геродота.

– Чего? – как всегда, влез в беседу Гарик.

Меня всегда восхищает терпение мужа и его спокойствие даже во время разговора с неприятным собеседником. Вот и сейчас Феликс мирно объяснил:

– Геродот древнегреческий ученый, автор первого сохранившегося трактата «История». Он родился в четыреста восемьдесят четвертом, а умер в четыреста двадцать пятом году.

– Нельзя умереть раньше, чем появился на свет, – расхохотался Гарик.

– До нашей эры годы считали наоборот, – объяснил Феликс, – не от первого до двухтысячного и далее, а по убывающей.

Мафи залаяла и кинулась к двери, за ней поспешила Афина. А ворон Гектор, который сидел на буфете, объявил:

– Гости!

В столовой появился мужчина в белом халате и со стетоскопом на шее. Он нес серый чемоданчик.

– Здрассти, что случилось, где больная? – на одном дыхании выпалил врач.

Марина показала на Нину.

– Вот!

Доктор поставил баул на стол, открыл его, вынул упаковку дезинфицирующих салфеток, протер руки, сел у дивана на стул, который ему любезно поставила жена Дегтярева, и задал вопрос:

– На что жалуемся?

– Очень спина болит, – прошептала Нина.

Врач понюхал свою руку.

– У всех она ноет. Насморк есть? Кашель? Понос? Тошнота? Ик!

– Ничего такого не наблюдается, – прошептала Нинуша. – А что такое «ик»?

Врач опять икнул.

– Не обращайте внимания. Это у меня от холода. Ик.

– Хотите водички? – предложила Марина.

– Спасибо, – обрадовался врач. – Больная, давайте посмотрим горло!

– У нее спина ноет, – напомнила я.

– Девушка, – строго произнес эскулап, – поясница и носоглотка принадлежит одному человеку. Логично осмотреть его целиком. Вот предложи я заглянуть в ваш зев, это было бы странно. Сейчас. Ик.

– Как вас зовут? – спросила я.

– Никита Сергеевич, – ответил врач, роясь в чемодане. – О! Нашел. Прошу вашего внимания! Одноразовая упаковка не вскрыта! Вам видно? Ик!

– Да, – ответил хор голосов.

– Родственники, вопрос задавался больной, – с укоризной заметил доктор, открывая упаковку, – близкие подключаются только в случае неспособности человека к внятной речи. Прошу открыть рот.

Нина выполнила указание. Врач начал изучать горло няни и в очередной раз громко икнул. Палочка исчезла.

– Она ее проглотила! – ахнула я.

– Правда? – прошептала Нина. – Я ничего не ощутила.

– Выплюньте, – велел «Гиппократ».

– Как? – растерялась Нина.

– Просто! Тьфу, – посоветовал врач.

– Не получается, – прокряхтела няня после нескольких безуспешных попыток.

– Что делать? – занервничал Никита Сергеевич.

Феликс взял со стола разорванную упаковку и решил успокоить эскулапа:

– Здесь написано: «Инвентарь для осмотра ребенка. Если малыш случайно проглотил шпатель, то опасности нет. Шпатель сделан по современным технологиям из особого материала. Попав в желудок, он за короткое время растворится и выйдет естественным путем».

Доктор поморщился.

– С вашей родственницей ничего дурного не случится. А вот мне влетит. Палочка подотчетный расходник. Я обязан вернуть использованную в центр.

– Их всегда врач на столе оставляет, – прошептала Нина, – после его ухода пациенты деревяшку в помойку бросают.

Врач воздел руки к потолку.

– Деревяшку! Когда это было? Нынче все дорого. Ума не приложу, что делать! Минуту.

Никита Сергеевич вытащил телефон.

– Женя, дай совет. Больная слопала шпатель. Не строительный! Для осмотра горла. Как мне его вернуть?

Вот тут у меня лопнуло терпение.

– Уважаемый врач! Мы заплатим за инвентарь! Займитесь больной.

Доктор повеселел.

– Женя, отбой!

Потом сказал:

– Если шпатель за ваш счет, то нет вопросов. Чем болели в детстве?

Нина поняла, что спрашивают ее, и задумалась.

– Ну… не знаю.

Последовал новый вопрос:

– Почему?

Няня покраснела.

– Ну… забыла.

– У нее болит спина, – напомнила я, – сделайте ей укол.

– Женщина, надо знать, какой препарат вводить, – снисходительно заметил врач, – если почечная колика – то манангин.

– Впервые о таком слышу, – изумилась Марина.

– Вы в какой клинике работаете? – прищурился Никита Сергеевич.

– Она типа повар, плюшки печет, – ехидно уточнил Гарик.

– Так вот, – менторски продолжил врач, – в случае радикулита нужен манангин. Он есть только в нашей клинике. При переломе, инфаркте, инсульте положен манангин.

– На фига тогда диагноз уточнять? – опешила Марина. – От любой хвори одно лекарство.

– Манангин вылечит все, но надо выяснить, при каком заболевании его вводили, – стоял на своем врач.

– Зачем? – воскликнула я.

– Для отчета, – ответил эскулап, – надо указать, зачем я использовал лекарство. Продолжим обследование. Сейчас я буду перечислять детские болезни, а вы должны сказать, чем болели. Если не вспомните, придется сделать анализ. Результат будет готов через три дня.

Я издала стон, а Феликс вдруг спросил:

– А если родственник больной случайно ампулу разобьет?

– Ему придется платить, – ответил врач.

– Мы готовы отдать деньги! – обрадовалась я.

Никита Сергеевич зарделся, вытер руки очередной салфеткой, понюхал пустую упаковку и икнул.

– Ну зачем вам так много тратить?

– Ей больно, – рассердилась я, – немедленно введите препарат.

– Нельзя спешить, – уперся Никита Сергеевич.

На мой телефон прилетело сообщение от Кузи:

«Ты где? Дегтярев злится».

Я понеслась к двери, говоря на ходу:

– Если ваш распрекрасный манангин требует длительного обследования, дайте обычное лекарство. Мы заплатим.

Глава девятая

Дегтярев встретил меня укором:

– Ну, наконец-то, мы уже хотели за тобой бежать!

– И я тут, – сообщила Марина, входя в офис.

– Рады встрече, – процедил ее фиктивный муж. – Чем вы там занимались?

– Сейчас объясню, – обрадовалась фиктивная женушка.

– Лучше потом, – охладил ее порыв полковник. – На какой стадии моего доклада ты покинула офис?

Я напрягла память.

– Успела узнать историю двух замужеств Светланы, и то, как к тебе обратился участковый Федор Елисеев. Его информатор сообщил, что некий Константин Орехов является серийным убийцей. А ты его проверил и ничего подозрительного не нашел.

Александр Михайлович заморгал. Он определенно приготовился отругать меня за то, что я забыла его рассказ, и теперь не знал, что сказать.

– Мы услышали не намного больше, – уточнил Сеня.

– Я вызвал Федора, – перебил его Дегтярев, – велел ему не распространять непроверенные сведения. А он прямо доклад сделал. Мол, имидж порядочного человека это маска Константина. Большинство серийщиков производит впечатление приличных людей. Семья, коллеги по работе, соседи, все их нахваливают. Они отдают всю зарплату семье, не грубят, всегда помогут, выручат и деньгами, и что-то сделают для тебя, причем бескорыстно. Все просто осанну человеку поют: вежливый, всегда тяжелую сумку до квартиры донесет, купил за свой счет новый коврик в подъезд. А когда за преступником приходит милиция, хор кричит: «Оставьте его в покое. Наш муж, отец, сын. приятель не тот, кто вам нужен». Марина, налей мне кофе.