Зимнее солнце - Влада Ольховская Страница 9

оставалось меньше часа, а никакого плана по-прежнему не было. Сердце начало биться быстрее, мышцы напряглись, голова чуть кружилась… Таиса вовремя заметила это, сделала глубокий вдох, задержала воздух в легких на несколько секунд и медленно выдохнула. Потом – еще раз, и еще. Паника ей сейчас точно не помогла бы, выброс адреналина позволяет бежать и сражаться, гениальные идеи он не питает.

Понятно, что ничего ужасного не произойдет, даже если Таиса не станет ученицей Форсова. Возможностей работать криминальным психологом хватает. И все же… Этот человек был ей интересен, еще когда она читала его книги. Теперь же, когда она встретилась с ним лично, желание учиться у него лишь возросло. Сложно было сказать, как этот средний во всем человечек внушал мгновенное уважение толпе… Но у него каким-то образом получалось. Дело было не в его заслугах, он их даже не перечислял. Куда важнее оказалось то, что он говорил, как, как смотрел в этот момент… Он контролировал зал с десятками очень разных людей. Таиса тоже так хотела.

Форсов о ее желаниях не догадывался, потому что они не имели для него никакого значения. Он вещал все так же неспешно и ровно:

– Ну а третий фактор – это личный опыт. Может оказаться, что человек с врожденной склонностью к психопатии окажется в любящей семье, он будет жить в полном благополучии, у него появится шанс исполнить свои желания законным способом. Это не значит, что он исцелится или даже станет счастлив. Но он будет находиться в среде, в которой у него не появится достаточных оснований реализовывать свои темные фантазии. Он будет единственным, кто узнает о них. Его окружение и личный опыт дадут ему причины сдержаться. Практика показывает, что большинство серийных убийц, ныне живущих и живших ранее, в детстве сталкивались с насилием или безразличием со стороны самых близких. И говоря о насилии, я, конечно же, имею в виду и психологическое насилие…

Таиса заставила себя забыть о своей цели, о том, что на кону, и даже о нарастающей тревоге. Она должна была думать только о Форсове. Профайлер она или нет? Ну, пока – нет, но она должна доказать, что способна им стать.

Она точно знала, что перед ней Николай Форсов, ему шестьдесят пять лет, он профессионал… Но ей это никак помочь не могло. Таисе важно было разобраться, что свяжет ее с Форсовым сейчас, что она может предложить такого, что не предложат остальные, с этими их дипломами и рекомендательными письмами…

А ничего. Ничего не было, минуты истекали, лекция кончилась, дошло до вопросов. В воздух взметнулись десятки рук – кому-то было интересно, кто-то хотел блеснуть знаниями. Таиса молчала, она не верила, что хитрый вопрос что-то изменит, Форсов слишком много слышал и знает. Нужно действие… только вот какое?

Не с бубном же перед ним плясать! Да и бубна нет…

И когда Таисе казалось, что она потратила свой единственный шанс впустую, решение наконец пришло. Было ощущение, что с ее мыслей спала темная пелена, все неожиданно стало четким и ясным. А когда выстроился план, страх окончательно отступил.

Таиса по-прежнему не знала, получится у нее что-то или нет. Но действие давало надежду.

Как она и ожидала, Форсов строго контролировал время. За пять минут до конца встречи он, удивительным образом объединяя вежливость и бесцеремонность, оборвал все вопросы и милостиво согласился подписать принесенные слушателями книги. У его стола, разумеется, тут же выстроилась очередь. Те, кто пришел с резюме, в нее не стали, они помнили, что Форсов считает автографы поразительно никчемным явлением. Потенциальные ученики терпеливо ждали своей звездной секунды в сторонке.

Таиса ждать не собиралась, она первой покинула кабинет, заработав парочку удивленных взглядов других слушателей. Они собирались любоваться кумиром до конца. Таиса планировала увидеть его снова.

Она неплохо знала здание – не училась здесь, но бывала на других открытых лекциях и конференциях. К главным дверям Таиса не пошла, направившись вместо этого на второй этаж. Через него можно было попасть на узкую и полутемную пожарную лестницу – открытую студентам, но не слишком интересную им, потому что там, на гладких ступеньках, было до смешного легко переломать ноги.

Таиса ничего ломать не собиралась, это сбило бы ее план, рассчитанный с точностью до секунды. Она двигалась быстро и осторожно, она добралась до пожарного выхода вовремя, она обязана была успеть…

Но ее план подразумевал нормальные условия, а когда они вообще бывают? Пожарная дверь оказалась заперта. Вопреки всем нормам. И не на задвижку, которую можно открыть изнутри, а на ключ, наверняка уютно устроившийся в кармане человека, которого, возможно, и на рабочем месте-то нет.

К такому Таиса не готовилась, в прошлые разы дверь была открыта – ею пользовались те, кто хотел покурить, не нарываясь на ненужное внимание администрации. Возможно, поэтому дверь и заперли, наплевав на нормы пожарной безопасности. Но кому теперь жаловаться? И как это исправит ситуацию?

Тревога снова выпустила когти. Взгляд на часы показал, что у Таисы осталось не больше трех минут. Слишком мало, конец, невозможно за такое время ничего успеть…

А успеть нужно. Поэтому, отложив отчаяние до более подходящего момента, Таиса снова двинулась наверх. Она еще по пути сюда заметила фургон, припаркованный под окнами – просто потому, что давно уже выработала привычку изучать свое окружение. Таиса не думала, что это знание пригодится ей так скоро… или вообще когда-нибудь.

Если бы у нее было время обдумать собственные действия, она бы никогда на такое не решилась. Но времени не было: она видела, как для Форсова открыли другую дверь, как он вышел – не через главное фойе, где его как раз ожидали, и не через пожарный выход, а через служебную дверь, которой почти не пользовались. Таиса это предвидела, ее догадки оказались верными! Если бы замок не был заперт, она уже смогла бы перехватить Форсова, она одна, никто больше до такого не додумался, она видела…

Но дверь была заперта. Дверь все испортила. Мириться с таким Таиса не собиралась: хоронить свое будущее под обшарпанной пожарной дверью, еще чего не хватало! Опережая отчаянный вопль инстинкта самосохранения, девушка открыла окно и прыгнула вниз.

Если бы она замедлилась хоть на секунду, ей бы помешали: или студенты, или преподаватели, или здравый смысл. Но она сделала все до того, как подумала о последствиях, и теперь от нее мало что зависело. Брезентовый верх грузовика смягчил удар, и это хорошо. А плохо то, что брезент оказался покрыт грязной кашицей из