Оковы Патрика - Глеб Финн Страница 9

«Значит, к ужину где-то закончу. Хорошо ещё мне свинарник не дали чистить, вот где я бы провозился как минимум дня два. Ловко всё расчитал доктор. Но хватит рассуждать, пора переходить к делу».

Найдя полиэтиленовые пакеты для мусора, я создал что-то наподобие комбинезона. Затем, полностью раздевшись, я напялил это на себя. Поверьте, вы не хотите знать, что такое куриный пласт спрессованного дерьма. Чуть копнёшь — и вся твоя одежда пропитается едким запахом так, что потом не отстираешь. Вздохнув, я «отключил» себе чувство запаха и принялся за работу. Чтобы сберечь себе силы, я работал в одном и том же темпе, растрачивая минимум энергии. Отпахав часов десять, я решил, что надо приводить свой план в действие.

«Ну, где там моя боевая колесница, запряжённая ишаками?». Повозка с ослами нашлась на том же самом месте, перегнав её к курятнику, я начал загружать туда дерьмо.

****

Доктор Виктор Гарсия ужинал в своём кабинете. Он вообще редко появлялся в столовой, предпочитая совмещать приём пищи и работу. Вот и сейчас он в очередной раз просматривал досье на Патрика Шарпа. Вначале он думал, что ничего особенного нет в этом рыжем парне. Обыкновенный бунтарь, ну и что? Сколько таких бунтарей прошло через его руки, не сосчитать. Его методика всегда работала безотказно. Поэтому он и решил пойти по обычному пути.

Для начала он подставил парня перед всеми, но тот выкрутился и сам принял наказание. Чёрт, он чуть не убил парня этой поркой. Нет, физическим воздействием его не сломить, парень умрёт, но не сдастся. Тогда он решил унизить его перед всеми. Глупый поступок, но для юношей пубертатского возраста появиться перед всеми в платье — это угробить всю заработанную репутацию. Но и тут парень переиграл его, выставив администрацию в глупом свете.

«Наскоком сломить парня не получилось, что ж, пойдём долгим и трудным путём» — решил он. Надо держать его источник на нуле, тогда он не сможет так ожесточённо сопротивляться. Это был его промах, ведь остальные дети, работая, опустошали свои источники, а этот какой-то неправильный одарённый. Как он вообще выжил, ему срочно нужна консультация у лекаря. Он сделал пометку в своём календаре, поговорить с Кэрол, возможно, нужно будет подкорректировать свою методику.

Отложив бумаги в сторону, он принялся за ужин. Но спокойно поужинать ему так и не удалось. Вначале морской бриз принёс в его кабинет запах гари с какой-то ядовитой примесью. Как будто кто-то сжигал коровьи лепёшки. А через минуту со стороны центральной площади послышались взрывы. И Виктор Гарсия стремглав выбежал из кабинета.

****

«Нелегка и неказиста жизнь простого менталиста», — закинув остатки куриного помёта в повозку, я оттёр пот со лба. — «Мда, поработал я на славу, осталось решить, куда это мне везти». Но тут я почувствовал чужой взгляд. Обернувшись, я увидел Макса, стоящего в стороне и с интересом наблюдающего за моими манипуляциями.

— Привет, — я помахал ему рукой.

— Меня послали за тобой, пошли на ужин, — сообщил мне Макс.

— Ужин, это хорошо, — произнёс я, думая о своём, — а скажи мне, друже, можно ли здесь раздобыть петарды?

— Петарды? — удивился он.

— Ну что-то вроде того, что-нибудь, что взрывается с шумом.

Он задумался.

— Есть шахтёрские патроны, ими взрывают горную породу, — сообщил он после раздумий.

— Пойдёт, — кивнул я, — сможешь раздобыть?

— Смогу, а зачем тебе? — поинтересовался он.

— Хочу немного пошалить, — улыбнулся я, — ты любишь шалости?

Оказалось, что Макс любит шалости. Отослав его за патронами, спичками и какой-нибудь горючей жидкостью, я пошёл переодеваться в нормальную одежду. Вернулся Макс спустя пятнадцать минут, неся всё необходимое. Просто золото, а не напарник. Закинув патроны в повозку, мы направились к центральной площади. До площади добрались без приключений, все ушли на ужин. Быстренько разгрузив куриное дерьмо, я попросил Макса вернуть повозку на место, а сам принялся готовить свою шалость. Закопав горные патроны в куриное дерьмо и обильно полив всё это горючей жидкостью, поджёг куриный феерверк. Всё это чадило и дымилось, но горючая жидкость не давала потухнуть огню. Бросив взгляд на свою композицию и поняв, что она не затухнет, я рванул к административному корпусу. «Надо совместить приятное с полезным и посетить кабинет этого полумного доктора», — решил я. «Возможно, в его кабинете найдётся хоть какая-то зацепка». Добежав до корпуса, я пристроился за мусорным баком и стал ждать. Сначала пришёл запах, ветер дул аккурат в сторону административного комплекса, затем послышались взрывы, и минуту спустя появился сам Гарсия. Поглядев по сторонам, он устремился к площади. Проводив его взглядом, я забежал внутрь здания. Дверь кабинета оказалась открытой настежь, видимо, в спешке он и не подумал её закрывать. Кинув взгляд на стол, я обнаружил своё досье. «Ну, это не интересно, про себя мне всё известно, а вот что в этом сейфе, мы сейчас узнаем». Я «порылся» в своей памяти и вытащил тот момент, как в самую нашу первую встречу он открывал его, чтобы достать печати. Набрав код, я повернул ручку. Щёлкнул замок, и дверца открылась. Вытащив все бумаги, которые лежали в сейфе, я занялся «фотографированием». Это такая техника, которая откладывает визуальное изображение. Мне было достаточно посмотреть на лист бумаги, как его картинка откладывалась в памяти. При этом читать мне было совершенно не нужно. Это уже потом, в тишине и спокойствии, я начну изучать эти картинки, а сейчас время поджимало. Потратив десять минут и вернув бумаги на место, я уже хотел закрыть сейф, но решил, что надо же как-то отметиться. Пошарив рукой в глубине сейфа, я достал те самые печати, которыми меня заклеймили. Сунув их в подмышку и закрыв сейф, я вышел на улицу. Сами печати мне были не нужны, поэтому я их просто выкинул в мусорный бак, стоящий рядом со зданием. «Не будет теперь у тебя новых омег, доктор Виктор Гарсия», — думал я, направляясь к центральной площади.

****

— И снова здрасьте, — пробормотал я, усаживаясь на бетонный пол карцера.

Придя на площадь, я встал в сторонке и смотрел на суету, царящую вокруг. Уже ничего не горело, взорвавшиеся горные патроны разметали куриное дерьмо по всей площади. Вокруг бегали люди и что-то кричали. Запах стоял такой, что можно было топор вешать. Виктор Гарсия и Марк Спенсер стояли около