Гумберт Гумберт - Priest P大 Страница 9

Глава IV

Лан Цяо так и подмывало сказать ещё что-нибудь – в своём карательном походе против начальника она готова была сражаться до победного, – но едва увидела портрет на полу, как алкоголь мигом испарился из её организма.

Фотороботы подозреваемых для полиции обычно составляли профессионалы, а этот явно рисовал новичок. И всё же мужчина получился как живой: казалось, художник бесчисленное множество раз представлял его лицо, прежде чем воплотить образ на бумаге.

– Что это? – спросила Лан Цяо.

Целительный пинок немного отрезвил Тао Жаня. Он понял, что сболтнул лишнего, поднялся, ухватившись за диван, и пошёл умываться. Немного освежившись, он вернулся и бросился помогать Ло Вэньчжоу собирать вещи.

– Должно быть, бумаги из Ляньхуашань[7]. Наставник часто упоминал о том деле.

Район Ляньхуашань раньше считался северным пригородом Яньчэна, но лет десять назад вошёл в состав города, и администрация принялась активно вкладывать деньги в его развитие.

В блокноте, помимо портрета, нашлись шесть пожелтевших фотографий. Скотч, которым они крепились к страницам, высох от старости и отклеивался при любом движении. Были тут как любительские снимки, так и сделанные в фотостудии, типичные для того времени. Фоном выступали полотна с изображениями ветряных мельниц, лампы светили слишком ярко, а улыбки девочек выглядели несколько вымученными, потому что им пришлось долго сидеть с одним и тем же выражением на лице.

Старые фотографии всегда воспринимаются по-особенному. Если изображённый на снимке человек прожил долгую счастливую жизнь, от фото веет умиротворением и ностальгией по былым временам. Но если с человеком стряслась беда, при взгляде на его фотографию чувствуется ледяное дыхание смерти, будто неупокоенный дух пытается с того света излить на живых свою злобу.

– Это блокнот лао Яна? – спросила Лан Цяо. – Разве он имел отношение к тому делу?

– Раньше муниципальное управление отправляло всех молодых сотрудников на практику в участковые отделения или в пригород. Мой наставник попал в Ляньхуашань и проработал там несколько месяцев… – Ло Вэньчжоу осторожно, за краешки собрал фотографии и вложил их обратно в блокнот. – Это было одним из его первых дел на новом месте. Ты, наверное, и не слышала эту историю, я сам в то время пешком под стол ходил.

– В полицию обратился мужчина с заявлением о пропаже ребёнка… – пояснил для остальных Тао Жань. Он пролистал блокнот. Страницы были заполнены от руки красивым и разборчивым почерком старого полицейского. Под портретом имелась подпись «Го Хэн», выделенная тройной чертой. – Верно, мужчину звали Го Хэн. У него пропала одиннадцатилетняя дочь по имени Фэй-Фэй.

Рука Ло Вэньчжоу замерла на стопке учебных пособий, он поднял голову и озадаченно посмотрел на Тао Жаня:

– Ты в стельку пьян, а имя помнишь?

Тао Жань избегал встречаться с ним взглядом.

– Я так часто слышал от старика эту историю, что выучил наизусть.

Чан Нин работала допоздна и редко смотрела телевизор, а тут ей в кои-то веки выпал шанс послушать детективную историю непосредственно из уст полицейских. Она не смогла сдержать любопытства:

– А что было потом?

– В те времена родители меньше опекали детей, чем сейчас. Никто не присматривал за ними с утра до вечера. Одиннадцать лет – уже, считай, самостоятельный человек: перед уходом в школу или в гости к друзьям достаточно было предупредить родных, и беги на здоровье. Однако Го Фэй была необычайно серьёзной девочкой: училась на отлично, уходила и возвращалась строго в одно время, даже на пять минут не опаздывала без причины. День, когда она исчезла, на первый взгляд ничем не отличался от прочих. По словам одноклассников, Фэй-Фэй, как всегда, из школы сразу направилась домой. Обычно дорога занимала не больше пятнадцати минут, но этого хватило, чтобы ребёнок исчез. Камер на улицах тогда почти не было, мой наставник с другими полицейскими лично обследовал маршрут девочки и не нашёл никаких тёмных переулков, куда её могли бы заманить. Стояло лето, на улице было светло и людно, так почему никто из прохожих ничего не заметил? Полиция перевернула район вверх дном, опросила всех и каждого, но не нашла ни единой зацепки. Как говорил Шерлок Холмс, если исключить невозможное, то, что останется, и будет правдой, сколь бы невероятным оно ни казалось. В итоге остались две версии: либо девочку похитил кто-то знакомый, либо она сбежала из дома. Для начала следствие сосредоточилось на учителях, сотрудниках школы, родственниках и друзьях семьи Го. Даже магазин канцтоваров и продуктовый, в которые часто ходила девочка, не оставили без внимания… На допрос вызвали больше сотни человек – и всё без толку. – Тао Жань перевёл дыхание и продолжил рассказ: – Когда расследование зашло в тупик, родителям Го Фэй неожиданно позвонили. Из трубки раздался надрывный крик маленькой девочки. Услышав его, мать упала в обморок. Полиция быстро отследила звонок – звонили из отдалённой телефонной будки.

– Там тоже не было камер? – удивилась Лан Цяо.

– Нет, будка стояла на свалке среди мусора, люди даже не догадывались, что она ещё работает, – пояснил Ло Вэньчжоу. – Рядом обнаружились следы крови той же группы, что у Го Фэй, но точнее сказать было нельзя, ведь тогда ещё не проводились анализы ДНК. Отпечатков пальцев тоже не нашли.

В гостиной повисла гнетущая тишина.

Фэй Ду, который до этого ни разу не вмешался в разговор, неожиданно нарушил молчание:

– А другие телефонные звонки были? Шантаж, требование выкупа?..

– Нет, – ответил Тао Жань, – никаких требований не было, и вообще похититель больше не вступал в контакт с семьёй девочки.

Фэй Ду легонько покачал бокал с вином в руках и вдохнул его аромат с таким видом, словно это было не сухое из ближайшего супермаркета, а настоящее Romanée-Conti[8].

– Странно, – сказал он. – Такое ощущение, что целью похитителя был не сам ребёнок, а месть родителям. Чем они занимались?

– Го Хэн работал учителем в средней школе, а его жена – госчиновником. По тогдашним меркам семья не бедствовала, но и богатыми их было не назвать: рядовые сотрудники на окладе. Хорошо образованные люди, благоразумные, не слишком амбициозные. Они ладили с коллегами, не ввязывались ни в какие конфликты и не крутили романы на стороне.

Обычная семья, обычные родители и обычная, даже не особо красивая девочка – на таких на улице