Фергюс Хьюм - Тайна черного кэба Страница 10

Некоторое время Фицджеральд сидел и курил, глядя на луну. Да, тот мужчина действительно следил за домом – он сел на один из стульев и не сводил взгляда с окон. Брайан выбросил сигарету и вздрогнул.

– Неужели меня кто-то видел? – пробормотал он, вставая. – Пф! Конечно, нет, и возница ни за что не узнает меня. Будь проклят этот Уайт! Лучше бы я никогда не встречал его.

Молодой человек в последний раз взглянул на темную фигуру возле тропинки и зашел в теплую, ярко освещенную комнату.

Что-то беспокоило его, и он обеспокоился бы еще больше, если бы знал, что мужчина на улице был одним из самых умных детективов Мельбурна.

Горби наблюдал за домом Фретлби весь вечер и был уже весьма раздражен. Морланд не знал, где живет Фицджеральд, а поскольку это было одним из главных фактов, который хотел выяснить сыщик, он решил проследить за Брайаном до самого дома.

– Если это возлюбленный той милой девушки, я дождусь, пока он не покинет дом, – убеждал Сэмюэль сам себя, заняв место на лужайке. – Он держится рядом с ней, а когда уйдет, мне не составит труда выследить, где он живет.

Когда ранним вечером Брайан появился на дороге, ведущей к дому Марка Фретлби, на нем был вечерний костюм, легкое пальто и мягкая шляпа.

– Проклятье! – вырвалось у Горби, когда он увидел, что Фицджеральд исчез. – Не может же он быть таким глупцом, чтобы разгуливать в той же одежде, в которой убрал Уайта, и думать, что его не узнают! Мельбурн – не Париж и не Лондон, нельзя же быть таким беспечным… И как же он удивится, когда я надену на него наручники. Ну что ж, – продолжил он, зажигая трубку и садясь на лужайке, – полагаю, мне придется подождать его здесь.

Терпение следователя подверглось испытанию – час проходил за часом, но никто не появлялся. Он выкурил несколько трубок и наблюдал за людьми, прогуливающимися при свете луны. Несколько девушек гуляли, обнимая друг друга за талию и хохоча. А затем из дома вышли молодой человек с женщиной, очевидно, влюбленные. Они прошли мимо Горби, сели рядом с ним и стали пристально смотреть на него, намекая, что ему следует уйти. Но детектив не обращал на них никакого внимания и неотрывно следил за домом напротив. В конце концов влюбленные с негодованием покинули свое место.

Затем Горби увидел, как Мадж и Брайан вышли на веранду, и услышал в ночной тишине странный нечеловеческий звук. Это было пение мисс Фезервейт. Он увидел, что Мадж зашла обратно в дом, и вскоре Фицджеральд последовал за ней. Уходя, он обернулся и внимательно посмотрел на детектива.

– Ага, – заметил Горби и снова зажег свою трубку. – Мучает совесть, не так ли? Подождите немного, мой дорогой друг, и я посажу вас за решетку.

Затем гости вышли из дома, и их темные фигуры стали расходиться по одному, пожимая руки и желая друг другу спокойной ночи. Вскоре Брайан вышел на тропинку с Марком Фретлби и Мадж, которая держала отца за руку. Хозяин дома открыл ворота и протянул руку.

– Спокойной ночи, Фицджеральд, – сказал он сердечно, – мы всегда вам рады.

– Спокойной ночи, Брайан, дорогой, – проговорила Мадж, поцеловав любимого. – Не забудь о завтрашнем дне.

Затем отец и дочь закрыли ворота, оставив молодого ирландца снаружи, и пошли обратно в дом.

– О! – проговорил Горби. – Если бы вы только знали то, что знаю я, вы бы не были так бесконечно добры к нему.

Брайан прогулялся по лужайке и, пройдя мимо сыщика, дошел до отеля «Эспланада». Там он облокотился на ограду и, сняв шляпу, наслаждался спокойствием и красотой позднего часа.

– Какой красивый парень! – пробормотал Горби с сожалением. – Сложно поверить, но доказательства слишком явные.

Ночь была очень тихой. Ни дуновения ветра, даже морской бриз стих. Брайан смотрел на рябь на воде и на маленькие волны, набегавшие на песок. Узкий длинный пирс, как черная нить, врезался в полотно переливающегося серебра воды, и вдали, словно сказочные фонарики, мерцали огни Уильямстауна. Над этим умиротворяющим пейзажем раскинулось небо, которое понравилось бы Доре[12], – тяжелые кучевые облака навалились друг на друга, как скалы, нагроможденные титанами в надежде взобраться на Олимп. Потом в белых клубах появился просвет, и можно было увидеть сверкающий звездами кусочек темно-синего неба, а в самой глубине скользила луна, проливая свет на облачный край и как бы даря надежду.

К раздражению Сэмюэля, который не особо интересовался пейзажами, Брайан разглядывал небо несколько минут, восхищаясь удивительной красотой и грацией света и тени. Наконец он зажег сигарету и пошел по пирсу.

– Хм, самоубийство? – пробормотал Горби. – Только не в моем присутствии. – Сыщик прикурил трубку и последовал за молодым человеком.

Он нашел его облокотившимся на парапет в конце пирса и смотрящим на бурлящее внизу море, волны которого вздымались и опускались в чарующем ритме, успокаивающем и завораживающем слух.

– Бедняжка! Бедняжка! – разобрал детектив, подойдя поближе. – Если бы она все знала! Если бы…

В этот момент Брайан услышал приближающиеся шаги и резко обернулся. Следователь увидел, что лицо его мертвенно-бледно в лунном свете, а брови сдвинулись, выражая гнев.

– Какого черта вам надо?! – выкрикнул он, когда ирландец остановился. – Зачем вы следуете за мной повсюду?

«Увидел, как я следил за домом», – сделал вывод Сэмюэль.

– Я не слежу за вами, сэр, – сказал он вслух. – Я полагаю, пирс не частная собственность. Я пришел сюда подышать свежим воздухом.

Фицджеральд не ответил, а резко обернулся и быстро пошел по пирсу, оставив Горби смотреть ему вслед.

– Он начинает бояться, – сказал себе детектив, прогуливаясь вдоль берега и не отводя взгляда от темной фигуры впереди. – Мне придется присмотреть за ним, иначе улизнет из Виктории.

Брайан быстрым шагом направлялся к вокзалу Сент-Килда, поскольку, посмотрев на часы, он понял, что еле успевает на последний поезд. Он пришел за несколько минут до отправления и, сев в последний вагон для курящих, зажег сигарету, откинулся на спинку сиденья и стал наблюдать за другими едва не опоздавшими пассажирами. Как только прозвенел последний звонок, Фицджеральд увидел спешащего мужчину. Это был тот же мужчина, что следил за ним весь вечер и, Брайан был в том уверен, преследовал его. Ирландец постарался успокоить себя мыслью, что настойчивый незнакомец может и не успеть, и поскольку сидел в последнем вагоне, он наблюдал за платформой, ожидая увидеть своего преследователя разочарованным. Но не увидел и снова, откинувшись на сиденье, принялся клясть судьбу за то, что ему не удалось избавиться от назойливого соглядатая.

– Будь он проклят! – тихо пробормотал молодой человек. – Думаю, он последует за мной до Восточного Мельбурна, чтобы понять, где я живу. Но я не позволю.

В вагоне Брайан был один, и это было как раз кстати, поскольку он был не в настроении слушать чью-либо болтовню.

– Убит в экипаже, – сказал он, зажигая новую сигарету и выпуская клуб дыма. – Детективный роман, воплощенный в жизнь. В одном я уверен: он больше никогда не встанет между мной и Мадж. Бедная Мадж! – Фицджеральд горько вздохнул. – Если бы она все узнала, мы бы ни за что не поженились. Но она никогда не узнает, и, полагаю, никто не узнает.

Вдруг что-то пришло ему в голову, и он встал, прошел в другой конец вагона и опустился на сиденье там, точно стараясь сбежать от самого себя.

– На каких основаниях тот человек подозревает меня? – продолжил он рассуждать вслух. – Никто не знает, что я был с Уайтом в тот вечер, и полиция не может выдвинуть никаких доказательств моего нахождения рядом с ним. Пф! – продолжил ирландец, нервно застегивая пальто. – Я как ребенок, испугавшийся собственной тени, – парень на пирсе просто вышел подышать воздухом, как он сам и сказал. Я в безопасности.

В то же время он совсем не чувствовал себя в безопасности и, выйдя на платформу в Мельбурне, нерешительно посмотрел по сторонам, как бы ожидая почувствовать руку детектива у себя на плече. Но Фицджеральд не увидел никого похожего на мужчину с пирса и со вздохом облегчения покинул вокзал. Горби тем не менее был поблизости. Он следовал на безопасном расстоянии.

Брайан медленно прогуливался по Флиндерс-стрит, пребывая в раздумьях. Он повернул на Рассел-стрит и продолжал идти, пока не дошел до памятника Уиллсу и Берку – до того самого места, где остановилась двуколка в ночь убийства.

«Вот оно что! – подумал сыщик, стоя в тени на противоположной стороне улицы. – Хотите взглянуть на памятник? Я бы на вашем месте этого не делал – чревато».

Фицджеральд постоял несколько минут на углу и пошел по Коллинз-стрит. Добрался до стоянки кэбов напротив Мельбурнского клуба, все еще уверенный, что за ним следят. Нанял экипаж и поехал в направлении Спринг-стрит. Горби был сбит с толку столь неожиданным шагом, но, не теряя времени, нанял другую двуколку и приказал вознице следовать за первой, пока та не остановится.