Том Лоу - Ложный рассвет Страница 11

Зазвонил сотовый, нарушая гармонию утренних звуков.

– Да ты никак запыхался, – произнес Рон Гамильтон.

– Вот, пытаюсь вернуть себе форму. Бегаю.

– Тут у нас еще одно убийство, почерк схожий: жертва – молодая женщина, личность не установлена. Изнасилована и задушена. Может, дело рук того же преступника.

– Где нашли тело?

– В округе Бревард, это недалеко от тебя. Ее заметили два подростка на квадроциклах. Говорят, федералы не спешат браться за это дело. Все сидят на жопе ровно, пока их самих беда не коснется.

– Что-нибудь нарыл по похожим делам: чтобы люди пропадали или убийства остались нераскрытыми?

– По этим двух показателям Флорида опережает остальные штаты. Береговая линия у нас длинная, как и список пропавших без вести. Я пытался сузить круг поисков, ограничив приметы жертв теми же, что и у твоей, а теперь и у сегодняшней: национальность, возраст, пол… Зарылся на пять лет в прошлое: есть девяносто три пропавших без вести. Девятнадцать установленных убийств, из них четыре раскрыто, обвиняемые получили приговоры. Остается пятнадцать случаев, в которых преступник или преступники все еще на свободе. Каждый раз тело находили вдали от населенных пунктов.

– Причины смертей те же?

– Похоже на то: девушкам сломали шеи, изнасиловали, изуродовали. Правда, про эти убийства быстро забыли, потому как убийца не нападал на, скажем, студентов, как те же Дэнни Роллинг[5] и Тед Банди[6]. Вспомни, как долго маньяк с Грин-Ривер[7] убивал проституток – их-то хватятся в последнюю очередь.

– Кого-нибудь из пропавших девушек находили живыми? Каков процент погибших?

– Случается, девушек просто не объявляют в розыск, потому что их и не ищут: родственники живут в других странах. Так бывает, когда людьми торгуют, продают их в сексуальное рабство. Вот тебе и Америка.

– Тут ты прав, напарник.

Рон фыркнул:

– Что касается пятнадцати нераскрытых случаев: в первый год нашли одно тело. Во второй – два. Третий сезон, если тебе угодно, отметился тремя убийствами – по одному на квартал. Четвертый принес четыре трупа. А в этот год нашли пять трупов. Убийства происходили в разных округах, от северной оконечности Флориды до границы Эверглейдс.

– Если во всех случаях действовал один и тот же убийца, то с каждым годом он становится все наглее. Или же у него неутолимый голод. Что там по Джо Билли?

– Отпечатки на стреле могут принадлежать Билли, но на него в нашей базе ничего нет: ни приводов, ни отметок в базе регистрации автотранспорта. Его будто не существует. ДНК из частиц крови на оперении, что ты прислал, совпадает с ДНК волоса, найденного на кровати. То есть принадлежит одному человеку. Скорее всего, твоему Билли. В базе ДНК совпадений нет. Откуда его кровь взялась на оперении, сказать не могу, прости, брат. Стрелу я отправлю назад тебе.

– На Клэйтона Саскинда ничего не нашел?

– Доктор антропологии из Государственного университета Флориды. В прошлом году его арестовали за незаконные раскопки на охраняемой законом территории, в курганах Кристал-Ривер. Это, наверное, самый крупный индейский могильник на юго-востоке. Саскинд знает – ну, или знал, – где копать. Коллекционеры за содержимое могил дают большие бабки. Теперь наш профессор – еще один пропавший без вести.

– Справься в Аризонском университете. Вдруг он теперь там работает?

Вернувшись домой, я позвонил в департамент шерифа и попросил соединить меня с детективом Слейтером.

– В округе Бревард произошло убийство. Похоже, что почерк тот же, что и в нашем случае.

– Оставьте это нам, О’Брайен, вы больше не коп.

– Не знаете, где найти Джо Билли?

– А что?

– Он у меня кое-что забыл, хочу вернуть. Вы предъявили ему обвинения?

– Пока нет. Он, скорей всего, укрылся в резервации, а у них суверенитет и все такое… Мы за ним следим. Как и за вами, кстати.

– Как прикажете это понимать?

– Сами знаете.

– Личность первой жертвы установили?

– А вот это уже не ваше дело.

– Я пока еще не выяснил, чем именно вы занимаетесь в полиции: может, просто карьеру делаете, однако из-за вашей некомпетентности это как раз мое дело. Я так понимаю, что личность жертвы вы не установили. Похоже, убийство в округе Бревард связано с нашим случаем, и оно может помочь установить личность девушки, которую я нашел.

– Не учите меня работать.

– Вы ведь не установили личность жертвы, и подозреваемого у вас нет.

– Это вам не сериал про копов, О’Брайен. Будете гнать на меня, и я отвечу, не сомневайтесь.

– Тогда я пообещаю вам вот что: не найдете убийцу девушки, его найду я.

Слейтер бросил трубку.

Я до онемения в суставах сжал телефон, посмотрел на тихую реку и вспомнил беседу с Роном: второе убийство. Неужели работает один человек? «Atlacatl imix cuanmiztli», – сказала напоследок мне девушка.

В комнате как-то резко похолодало.

Со двора донесся шум. Я схватил пистолет и глянул в окно. Под дубом в конце подъездной дорожки остановилась машина. Когда я выбежал во двор, она уже уехала.

Глава 17

На следующий день я, пропустив завтрак, прихватил упаковку пива и Макс, сел в джип и отправился в гавань. Думал провести спокойный денек на борту «Юпитера» и заодно установить спутниковый навигатор.

Когда я проходил мимо бара, Ким – барменша – улыбнулась одной из своих ослепительных улыбок. Она вообще была улыбчивой, эта дама лет сорока: темные волосы и смешливые карие глаза.

– Вечеринка намечается? – спросила Ким, заметив пиво у меня в руках.

– Нет, просто жажда мучает, когда весь день на лодке провозишься.

– Привет, Макс! – Ким подобрала таксу и чмокнула ее в голову. – Так это ты у нас старпом на судне, красавица?

Макс завиляла хвостом.

– Шон, ты был на лодке пару ночей назад?

– Нет, а что?

– Я закрывала бар, когда заметила свет у тебя в кают-компании. Как будто там кто-то с фонариком бродил.

– Это точно было на «Юпитере»?

– Совсем точно не скажу, но мне показалось, что лодка твоя.

– Видела кого-нибудь рядом с ней?

– Нет.

– Ладно, спасибо большое, Ким.

Она отпустила Макс, и та побежала за мной.

– Да не за что. На то ведь и нужны соседи, а?

Ветер принес запах отлива со стороны Берегового канала: рачки на сваях, устричные наносы и кефаль, кормящаяся на илистой отмели.

Вернулся «Святой Михаил», рыбацкая лодка Ника: насквозь пропитанная духом ретро, она мирно покачивалась на приколе. На пирсе черепаховый кот Ника сидел на задних лапах и грыз рыбью голову.

«Юпитер» ждал меня, точно старый приятель. Я прошел в кокпит и приступил к тщательной ревизии: палубные кресла, кулеры, тросы – искал что угодно подозрительное. Потом заглянул в трюм – и там тоже не нашел ничего странного. Затем открыл дверь в кают-компанию. Макс просеменила за мной следом. Она тут же принялась рыскать по салону, принюхиваясь к мебели. Шерсть у нее встала дыбом – вот тебе и плохая примета.

– В чем дело, Макс? – спросил я. – Учуяла что? Давай-ка посмотрим…

Нашлась и вторая примета взлома: фотография Шерри стояла слегка не на месте. Взломщика выдал тонкий слой пыли. Если бы не Ким и не Макс, я бы и не узнал, что кто-то побывал на «Юпитере».

Я обыскал всю лодку. Вроде бы все на месте. Нашлось, правда, еще несколько следов вторжения, однако взломщики ничего не украли. Собираясь проверить верхнюю часть судна, я гадал: зачем неизвестные проникли на борт? Если мотив – не кража, то что тогда?

В иллюминатор по левому борту я заметил ноги в шлепанцах, а через пару секунд Ник Кронос утробно прокричал:

– Прошу разрешения подняться на борт!

Неторопливо, с ленцой ко мне спустился Ник: густые кудри, усы, веселые темные глаза и кожа цвета олифы. Жизнь и работа в море придали его телу Геркулесовы пропорции, а духу – твердость и несгибаемость, как у Ясона. Ник напоминал этакого ковбоя греческого происхождения: за ним тянулась череда бывших жен, детей, подружек и кредиторов. Зато он, как сенбернар, всегда оставался верен и предан друзьям, среди которых мне выпала честь быть.

Двигался он сегодня плавно и медленно, а значит, страдал похмельем. Ладно, подожду пару минут, а потом расспрошу, не видел ли он кого поблизости от «Юпитера».

Виляя хвостом, Макс бросилась ему навстречу, поприветствовать. Ник одной рукой оторвал ее от пола, точно великан – игрушку, и поднял над головой:

– Эй, сосиска, идешь со мной в море?! Буду кормить тебя осьминогами, давать погрызть морских звезд и лаять на дельфинов. Вот это будет жизнь, да-а-а-а!

Он закружился, подняв Макс еще выше в греческом танце. Такого возбуждения мочевой пузырь Макс не выдержал, и такса пустила струйку на руки Нику. Я заорал, а Ник лишь рассмеялся.

– Сосиска! Смотри, что натворила! – Ник поспешно опустил Макс на пол, словно десятифунтовый тлеющий уголек. Макс грустно посмотрела на него пьяными от головокружения глазами. – Не тушуйся, малютка, я всегда так действую на женщин.