Артур Дойл - Этюд в багровых тонах (сборник) Страница 11

– Но это же Солнечная система! – не унимался я.

– Что Солнечная система? – нетерпеливо оборвал меня Холмс. – Вы говорите, что мы вращаемся вокруг Солнца. Если бы мы вращались вокруг Луны, для меня и моей работы это точно так же не имело бы никакого значения.

Я уже хотел спросить, что это у него за работа такая, но что-то подсказало мне, что в данную минуту этот вопрос был бы не к месту. Позже я обдумал этот короткий разговор и сделал кое-какие выводы. Холмс сказал, что ему не нужны знания, не относящиеся к его работе. Следовательно, все имеющиеся у него знания ему необходимы. Я перечислил в уме все известные мне темы, в которых у него были самые глубокие познания. Я даже взялся за карандаш и принялся составлять список. Закончив, я не смог удержаться от улыбки. Вот как выглядел сей документ:

ШЕРЛОК ХОЛМС – познания и умения.

1. Литература – отсутствуют.

2. Философия – отсутствуют.

3. Астрономия – отсутствуют.

4. Политика – незначительные.

5. Ботаника – отрывочные. Хорошо знаком со свойствами белладонны[23], опиума и ядов вообще. С садоводством не знаком совершенно.

6. Геология – практические, но ограниченные. На глаз различает разные виды почв. После прогулок показывает мне пятна грязи на брюках и по их цвету и консистенции определяет, из каких они районов Лондона.

7. Химия – глубокие.

8. Анатомия – точные, но бессистемные.

9. Криминальная хроника – огромные. Похоже, знает в деталях каждое преступление, совершенное в нашем веке.

10. Хорошо играет на скрипке.

11. Отлично фехтует и боксирует.

12. Прекрасно знает английские законы.

Перечитав составленный список, я в отчаянии швырнул его в камин.

«Если бы только, сопоставив все эти сведения, я разобрался, что движет этим парнем, я смог бы понять род занятий, для которых нужен именно такой набор познаний и навыков, – подумал я. – Нет, пожалуй, это слишком сложно. Можно даже не браться».

Вижу, что я упомянул об умении Холмса играть на скрипке. Действительно, с этим инструментом он управлялся превосходно, но его странности проявлялись даже здесь. То, что он мог сыграть даже довольно сложные партии, было мне хорошо известно: однажды по моей просьбе Холмс исполнил «Песни» Мендельсона[24] и кое-что еще из любимых мною вещей, но, оставаясь один, он редко музицировал и вообще извлекал из скрипки звуки похожие на музыку. По вечерам, откинувшись на спинку кресла, Шерлок Холмс закрывал глаза и начинал монотонно водить смычком по струнам, положив скрипку поперек колена. Иногда у него получались довольно громкие и заунывные звуки. Иногда – яркие и веселые. Нет сомнения в том, что они отражали его мысли, но помогала ли музыка мыслительному процессу, или же Холмс играл просто потому, что у него возникало такое желание, я был не в силах понять. Я мог бы потребовать прекратить это издевательство над инструментом, если бы мой сосед каждый раз не заканчивал свои соло быстрым попурри из моих любимых произведений, очевидно, в качестве небольшой компенсации за испытание моего терпения. Первую неделю или около того у нас не было посетителей, и я уже начал подумывать, что мой сосед такой же нелюдим, как и я, но потом выяснилось, что у него довольно много знакомых, причем из самых разных слоев общества. Среди них был один невысокий парень с крысиным лицом землистого цвета и маленькими черными глазками, которого мне представили как мистера Лестрейда. В течение одной недели он побывал у нас три или четыре раза. Однажды утром к нам зашла девушка, одетая по последней моде. Она провела в нашей квартире около получаса или даже больше. В тот же день, только чуть позже, к нам наведался седовласый джентльмен весьма потертого вида, похожий на еврея – уличного торговца. Мне показалось, что он был крайне возбужден. Следом за ним явилась пожилая женщина в стоптанных башмаках. Был случай, когда мой сосед долго беседовал с совершенно седым гостем, а в другой раз – с вокзальным грузчиком в вельветиновой[25] форме. Кто бы из этой пестрой компании ни появлялся в нашем доме, Шерлок Холмс неизменно просил меня оставить его наедине с посетителем в гостиной, и мне приходилось уходить в свою комнату. Впрочем, мой сосед всегда извинялся за причиненные мне неудобства.

– Мне приходится использовать эту комнату в качестве рабочего кабинета, – говорил он. – Все эти люди – мои клиенты.

У меня появился еще один шанс задать прямой вопрос относительно рода его деятельности, но тактичность вновь помешала мне вызвать его на нежелательную откровенность. Я посчитал, что у Холмса есть причины не распространяться на эту тему, но оказалось, что я ошибался, поскольку вскоре он сам завел об этом разговор.

Четвертого марта (у меня были основания запомнить эту дату) я проснулся несколько раньше обычного и застал Шерлока Холмса дома. Он завтракал. Наша домовладелица уже привыкла, что я встаю поздно, поэтому на столе меня не ждали ни завтрак, ни кофе. Со свойственным всем мужчинам беспочвенным раздражением я вызвал ее звонком и сообщил, что уже проснулся и жду завтрака. После этого взял со стола журнал, собираясь с его помощью скоротать время. Мой сосед молча дожевывал гренки. Один из заголовков был обведен карандашом, и я, естественно, пробежал статью глазами.

В ней под несколько претенциозным названием «Книга жизни» рассказывалось о том, как много может узнать внимательный человек, наблюдая за всем, что его окружает.

Меня поразило, как в этом сочинении сплелись воедино удивительная проницательность автора и полнейшая нелепость рассматриваемой им темы. В рассуждениях была логика и здравый смысл, но выводы показались мне чересчур натянутыми и раздутыми. Автор статьи пытался убедить читателя в том, что по выражению лица, малейшему движению мускулов или взгляду можно определить самые потаенные мысли человека, и опытного специалиста обмануть невозможно: его выводы будут такими же верными, как теоремы Евклида. Для неподготовленного человека это может выглядеть настолько необычно, что, если ему не объяснить, каким образом наблюдатель пришел к своим выводам, он может счесть того колдуном.

«По капле воды, – говорилось в статье, – логик может сделать вывод о существовании Атлантического океана или Ниагарского водопада, ни разу в жизни не видев и не слышав ни о первом, ни о втором. Так и вся наша жизнь представляет собой одну гигантскую цепь, о сущности которой можно судить, имея перед глазами лишь одно из звеньев. Как и любой другой вид искусства, искусство делать выводы и анализировать постигается долгим и упорным изучением, но ни один смертный не в состоянии прожить так долго, чтобы достичь в этом искусстве совершенства. Прежде чем углубляться в являющиеся наиболее сложными моральные и психологические аспекты данного вопроса, наблюдателю следует обратиться к решению более простых задач. Для начала можно попытаться, глядя на постороннего человека, определить, чем он занимается, где работает, что пережил. Хоть данное упражнение может на первый взгляд показаться легкомысленным, оно обостряет наблюдательность, помогает понять, на что нужно обращать внимание и как это правильно делать. Ногти, рукава, обувь, пузыри на коленях, мозоли на указательном и большом пальцах, выражение лица, воротник сорочки – любое из перечисленного может дать исчерпывающую информацию о роде деятельности человека. Соединенные воедино, эти факторы дают способному наблюдателю почти полную гарантию безошибочности выводов».

– Какая несусветная чушь! – воскликнул я и швырнул журнал обратно на стол. – Ничего более глупого мне читать не приходилось.

– О чем вы? – спросил Шерлок Холмс.

– Вот об этом, об этой статье, – сказал я и, усаживаясь за завтрак, ткнул ложечкой для яиц в сторону журнала. – Вижу, вы тоже это читали, раз там стоит ваша пометка. Не спорю, написано интересно, но статейки подобного рода меня раздражают. Наверняка все это теории какого-нибудь бездельника, который от нечего делать сидит в своем кабинете в уютном кресле и сочиняет всякие несуществующие парадоксы. К чему все это? Его бы следовало посадить в вагон третьего класса подземки, вот тогда я бы посмотрел, как он стал бы определять профессии попутчиков. Я бы поставил тысячу против одного, что у него ничего не выйдет.

– И проиграли бы, – спокойно обронил Шерлок Холмс. – Что же касается статьи, это я ее написал.

– Вы?

– Да, меня привлекает искусство наблюдать и делать выводы. Теории, которые я изложил в статье и которые показались вам такими оторванными от жизни, на самом деле имеют удивительно широкое практическое применение… Настолько практическое, что с их помощью я зарабатываю себе на хлеб насущный.