Дафна Дюморье - Трактир «Ямайка» Страница 12

Голос дяди Джосса доносился откуда-то издали, как будто он говорил, прикрыв рукой рот:

– Оставь меня с ним наедине, Гарри, тебе сегодня больше нечего делать в «Ямайке». Забери его коня и выпусти на том берегу Кэмелфорда. А я тут сам разберусь.

Мэри кое-как добралась до холла, и, плохо понимая, что делает, повернула ручку двери в гостиную, и, спотыкаясь, переступила порог. Потом она рухнула на пол, уронив голову между коленями.

Должно быть, она на минуту или две потеряла сознание. Черные точки перед глазами сгустились, и весь мир охватила чернота. Но благодаря той позе, в которой упала, Мэри очень быстро снова пришла в себя. Через минуту она уже сидела, опираясь на локоть, прислушиваясь к стуку копыт во дворе. Она услышала, как кто-то ругает коня, приказывая ему стоять смирно, – это был коробейник Гарри. Затем он, видимо, взобрался в седло и ударил пятками в бока своего скакуна. Стук копыт затих вдали. Дядя Джосс остался в баре один со своей жертвой. Мэри попыталась сообразить, удастся ли ей добежать до ближайшего жилья по дороге в Дозмари и позвать на помощь. Придется пройти две или три мили через степь, пока она доберется до первого пастушьего домика. По этой дороге сегодня вечером убежал злополучный идиот. Может быть, он и сейчас еще сидит у канавы, хныча и гримасничая.

Мэри ничего не знала о людях, живущих в домике. Возможно, они тоже из компании ее дяди, тогда Мэри попадет прямиком в ловушку. Тетя Пейшенс, которая спит сейчас в своей кровати, ей не помощница, скорее, обуза. Положение безнадежное. Незнакомцу не спастись, если только он не сумеет как-нибудь договориться с Джоссом Мерлином. Если у него есть хоть немного хитрости, он мог бы одолеть дядю Джосса. Без коробейника они хотя бы равны числом; правда, на стороне дяди перевес в физической силе. Мэри охватило отчаяние. Если бы только у нее было ружье или нож, она смогла бы ранить дядю Джосса или, по крайней мере, обезоружить его, а несчастный незнакомец тем временем смог бы убежать.

Мэри больше не думала о собственной безопасности. Рано или поздно ее здесь обнаружат, нет смысла сидеть, скорчившись, в пустой гостиной. Дурнота уже прошла, и Мэри презирала себя за минутную слабость. Девушка поднялась с пола и, взявшись обеими руками за ручку двери, чтобы было меньше шума, приоткрыла дверь на несколько дюймов. В холле стояла тишина, если не считать тиканья часов, и в коридоре больше не было видно света. Наверное, дверь в бар закрыли. Может быть, в эту самую минуту незнакомец борется за свою жизнь, бьется на каменных плитах пола, задыхаясь в огромных ручищах Джосса Мерлина. Но ничего не было слышно. За закрытой дверью бара все происходило в молчании.

Мэри уже приготовилась снова выйти в холл и по добраться поближе к тому концу коридора, как вдруг сверху послышался какой-то звук. Мэри застыла на месте и подняла голову, прислушиваясь. Наверху скрипнула половица! С минуту было тихо, и вот опять: тихие шаги над головой. Тетя Пейшенс спит в дальнем коридоре, в другом конце дома, а Гарри-коробейник ускакал уже минут десять назад, Мэри слышала это собственными ушами. Дядя Джосс сейчас в баре с незнакомцем, и никто не поднимался по лестнице после того, как сама Мэри спустилась вниз. Опять скрип и тихие шаги. Наверху, в пустой комнате для гостей, кто-то есть!

Сердце Мэри снова отчаянно забилось, дыхание стало чаще. Тот, кто прячется на втором этаже, должно быть, находится там уже несколько часов. Наверное, он забрался туда в самом начале вечера и стоял за дверью, когда она шла к себе в спальню. Если бы он прошел наверх позднее, она услышала бы, как он поднимается по лестнице. Может быть, он тоже наблюдал из окна за разгрузкой фургонов и видел, как слабоумный парнишка с криками бежал по дороге в Дозмари. Их разделяла только тоненькая перегородка. Он, должно быть, слышал каждое движение Мэри: как она упала на кровать, и как одевалась позднее, и как открыла дверь…

Значит, он не хотел выдавать ее, иначе вышел бы на площадку. Если бы он был из той же компании, наверняка поинтересовался бы, куда она направляется. Кто впустил его в дом? Когда он мог спрятаться в пустой комнате? Вероятно, он скрывался там от контрабандистов. Выходит, он не с ними, он враг дяди Джосса. Шаги стихли, и Мэри, как ни прислушивалась, больше ничего не слышала. Но она была уверена, что ей не померещилось. Кто-то прячется в комнате рядом с ее спальней. Может быть, это ее союзник, он мог бы помочь ей спасти незнакомца из бара! Она уже ступила на первую ступеньку лестницы, как вдруг в коридоре снова блеснул свет и Мэри услышала, как открывается дверь бара. Дядя Джосс собирался выйти в коридор. Мэри уже не успевала взбежать по лестнице. Она быстро отступила в гостиную и замерла, придерживая дверь рукой. В холле непроглядная тьма, он ни за что не заметит, что дверь не заперта.

Дрожа от страха и возбуждения, Мэри ждала, при таившись у двери, и наконец услышала, как хозяин пересек холл и стал подниматься по лестнице. Шаги остановились прямо у нее над головой, возле комнаты для гостей. Секунду или две он стоял неподвижно, как будто прислушивался, потом дважды тихо постучал в дверь.

Опять скрипнула половица, дверь комнаты для гостей отворилась. У Мэри упало сердце: отчаяние вновь овладело ею. Все-таки этот человек – не враг Джосса Мерлина. Вероятно, сам Мерлин и впустил его в начале вечера, пока Мэри с тетей Пейшенс прибирали в баре, готовясь к приему посетителей. Тот человек просто пережидал, пока все разойдутся. Это какой-нибудь личный друг хозяина, который не хотел мешаться в его ночные дела и не собирался показываться даже жене трактирщика.

Дядя все время знал, что он здесь, потому и отослал коробейника. Джосс Мерлин не хотел, чтобы коробейник увидел его друга. Слава богу, она не успела подняться наверх и постучать в дверь!

А вдруг они заглянут к ней в комнату, проверить, спит ли она? Тогда ей не на что надеяться. Мэри оглянулась на окно. Окно было забрано решеткой. Бежать некуда! Вот они спускаются по лестнице. Остановились у двери в гостиную. На какое-то мгновение Мэри показалось, что они собираются войти. Они стояли так близко, что Мэри могла бы дотронуться до плеча дяди Джосса через приоткрытую дверь. Его шепот прозвучал около самого ее уха.

– Как скажете, – выдохнул он, – вам решать, не мне. Я это сделаю, или сделаем вместе. Только скажите.

Стоя за дверью, девушка не могла ни видеть, ни слышать дядиного собеседника. Возможно, он ответил жестом или подал какой-то знак. Они свернули в дальний коридор и прошли к бару.

Дверь за ними закрылась, и больше ничего не было слышно.

Первое, инстинктивное желание Мэри было отпереть входную дверь, выскочить на дорогу и бежать от них как можно дальше, но, подумав, она поняла, что это ей не поможет. Кто знает, возможно, коробейник и другие соучастники дежурят у дороги на случай каких-либо осложнений.

Похоже, этот новый незнакомец, который весь вечер прятался наверху, все же ее не услышал, иначе сразу рассказал бы об этом дяде Джоссу и они стали бы искать Мэри. Разве что отложили это на потом, занявшись сперва более важным делом в баре.

Мэри стояла минут десять, выжидая, но все было тихо. Только часы в холле продолжали неторопливо и хрипло тикать, ни на что не обращая внимания, как воплощение дряхлости и безразличия. Один раз Мэри показалось, будто она слышит крик, но этот звук мгновенно заглох, да и был он такой слабый, что Мэри решила: ее обманывает воображение, растревоженное всеми сегодняшними событиями.

Девушка снова вышла в холл и заглянула в темный коридор. Свет больше не пробивался в щель у двери бара. Наверное, там погасили свечи. Неужели они сидят там в темноте, все трое? Перед Мэри возникла жутковатая картинка: безмолвная группа, застывшая на месте по какой-то необъяснимой причине. При погашенном свете тишина казалась еще более зловещей.

Мэри рискнула подойти к двери и прижалась ухом к щелке. Не было слышно ни голосов, ни даже дыхания. Запах застарелого алкоголя, висевший в коридоре весь вечер, рассеялся, в замочную скважину тянуло прохладным сквознячком. Поддавшись внезапному порыву, Мэри подняла щеколду, распахнула дверь и шагнула в комнату.

В баре никого не было. Дверь, ведущая во двор, открыта настежь, комнату наполнял свежий ноябрьский воздух. Это и была причина сквозняка в коридоре. Стол, опрокинутый во время драки, все еще лежал на полу, задрав ножки к потолку.

Все ушли. Должно быть, они свернули у кухни налево, прямо в степь; Мэри услышала бы, если бы они прошли к дороге. Воздух приятно холодил лицо. Теперь, когда дядя Джосс и чужаки ушли, комната снова казалась совершенно безобидной. Ужас закончился.

Последний лучик лунного света нарисовал на полу маленький белый кружок. В этот кружок вдвинулось темное пятно, напоминающее вытянутый палец. Это была тень какого-то предмета. Мэри подняла глаза к потолку и увидела, что на крюке, вделанном в балку, болтается веревка. Конец этой веревки и отбрасывал тень в круге света; он все покачивался взад-вперед под дуновением сквозняка из открытой двери.