Лиза Кул - Избави нас от лукавого Страница 13

Мы с Джен вняли предупреждению и, не сговариваясь, в продолжение визита держали руки по швам.

У каждого экспоната была своя история. Лежали там и человеческие черепа, служившие «потирами экстаза» в обрядах черной магии (из них пили кровь), и распятия, расплавленные или расколотые нечистой силой, и подписанные пакты с дьяволом, и гадательные доски, и таинственные амулеты. Стоял и гроб, в котором один одержимый имел обыкновение спать, и камни, градом посыпавшиеся с неба на дом одной семьи.

Некоторые предметы выглядели невинно и казались даже неуместными: например, большая тряпичная кукла Энн, сидящая в застекленной витрине. Приглядевшись, однако, вы замечали, что руки куклы обнимают простое деревянное распятие. Эти мягкие ручки, похожие на варежки, пришли однажды в движение под действием демонических сил и оставили глубокую кровавую борозду на груди человека, после чего попытались его задушить. Когда Уоррены уняли куклу святой водой и принесли ее в свой дом, она неоднократно перемещалась в другие комнаты, особенно полюбив мягкое кресло Эда. Несколько раз кукла даже приводила в дом «друга» – черного кота. Поверьте, отнюдь не простого. Черная тварь бродила по дому Эда, озираясь по сторонам и пристально вглядываясь, будто шпионя, а потом медленно исчезала. Не как Чеширский кот из «Алисы», когда в воздухе растворилось все, кроме улыбки; черный гость начал исчезать с головы, оставив острые когти напоследок.

Рядом стоял внешне безобидный пластмассовый Годзилла. Вдоволь насобиравшись таких моделек ребенком, я не удержался от вопроса. Оказалось, Годзиллу собрал и долго играл им одержимый ребенок – Уоррены описали этот случай в своем романе «Дьявол в Коннектикуте». Инфернальные духи не вселяются в неодушевленные объекты, но могут манипулировать ими или проводить через них дьявольскую энергию. Так случилось и с этой игрушкой: не имея моторчика, пластмассовый Годзилла начал ходить по комнате и разговаривать, причем голос звучал не изнутри, а откуда-то рядом.

На следующий год я лично убедился в зловещей силе игрушки. Мы с Эдом стояли в «музее», обсуждая случай, который я вел (там были параллели с коннектикутским делом), и тут голова Годзиллы без видимых причин взорвалась. С громким хлопком голова рептилии отлетела от зеленого пластмассового тела и раскололась на две части, звучно приземлившиеся на пол.

Обсуждая конкретный случай, вспоминаешь связанного с ним демона, и порой это может притянуть инфернальные силы, которые проявляют себя весьма изобретательно. Не прошло и суток, как я впервые лично столкнулся с форменной мистикой. Перед первым расследованием Джо дал мне медаль с изображением святого Бенедикта, который сотворил много чудес крестным знамением и обладал силой сокрушать самых опасных демонов. Теперь у меня сотни таких медалей, я привез их из миссии бенедиктинцев в Небраске и применяю во всех расследованиях, но та медаль для меня особенная – я ее не снимаю. Эта реликвия, помимо иных благочестивых предназначений, способна отрешать дьявольскую угрозу, защищать людей, мучимых злыми духами, и приносить облегчение страдающим от болезней и жертвам природных катастроф. На реверсе на латыни написано: «Сатана пускай отыдет, суета в меня не внидет, злом меня да не искусит, чашу яда сам да вкусит».

На другой день я переодевался после службы. Сняв форму, привычно поискал медаль, но… ее не было. Цепочка на шее была совершенно целой – никаких повреждений ни на одном звене. Я недоумевал, как медаль могла потеряться, ведь она была под футболкой, поверх которой я надевал облегающий пуленепробиваемый жилет. Я осмотрел рубашку с изнанки и даже проверил отвороты брюк – вдруг медаль завалилась туда. Но в то дежурство не было ни драк, ни погонь – не день, а мечта. Я спустился и обыскал патрульную машину, но вернулся с пустыми руками. Дома я нехотя надел другую медаль святого Бенедикта и перед сном помолился, чтобы найти прежнюю.

На следующее утро, бреясь в ванной, я услышал отдаленный звук, напоминающий выстрел. Будучи копом, я машинально отметил время на случай, если совершено преступление. В эту секунду что-то ударило меня сзади по шее и скользнуло по спине. На полу лежала медаль святого Бенедикта. Я схватился за цепочку посмотреть, уж не отвалилась ли и новая медаль, но она висела на месте. Когда до меня дошло, что на полу лежит пропавшая реликвия, волосы на шее сзади встали дыбом, а по спине пробежал холодок. Тут явно не обошлось без нечистой силы: громкий хлопок означал, что дьявол отдает мне медаль, посылая ее из тонкого мира в наш. Должно быть, медаль с изображением святого Бенедикта забрал и вернул нерядовой злой дух – лишь самые сильные демоны способны манипулировать святыми реликвиями. С тех пор эта медаль всегда со мной.

Пораженный случившимся, я пошел в спальню, где спала Джен, и окликнул жену по имени. Даже сквозь сон она услышала тревогу в моем голосе и мгновенно проснулась. Я рассказал о случившемся. Джен тоже не смогла найти логического объяснения тому, что произошло. Мы еще не знали, что это начало дьявольского преследования, которому мы подвергаемся с тех пор, как я начал участвовать в Работе.

Хотя с Джен в музее ничего нехорошего не случилось, она объявила, что там у нее «мурашки по коже бегали». Это надо было понимать так, что ее смертельно пугала близость «экспонатов» и больше она туда не пойдет. Я, напротив, был заинтригован услышанным и увиденным и вскоре стал частым гостем на вечерних занятиях, которые Уоррены вели по понедельникам для тех, кто расследует паранормальные явления. Я жадно впитывал предания и обычаи демонологии. Эд рассказывал о сотнях случаев страшных, нечеловечески жестоких проявлений нечистой силы, свидетелем которых был сам. Но интереснее всего было, когда мы с Эдом оставались вдвоем и он рассказывал о том, что не вошло в книги.

Борьба с нечистой силой во многом напоминает работу полицейского. Ты вооружаешься, только не пистолетом и значком, а святой водой и распятием, осматриваешь «место преступления» в поисках улик, оцениваешь надежность свидетельских показаний, беседуешь с перепуганными жертвами, тщательно составляешь протокол и наконец пробуешь обезвредить негодяя, прежде чем он нанесет новый удар. Только этот «негодяй» опаснее любого гангстера, наркомана и наемного убийцы, с которыми я сталкивался в темных переулках. Для Работы мой профессиональный опыт оказался незаменимым.

Еще я понял, что не могу бороться с Сатаной, не улучшив отношений с Богом. С того момента, как я позвонил Лоррейн и встретился с Джо на углу улицы, моя вера крепла день ото дня. К настоящей вере я пришел через Работу, но сейчас вера дает мне силы продолжать. Это лишь подтверждает то, что я давно знаю: Работа связана с истреблением злейших сил, но Господь никогда не попускает злу, не обернув его последствия положительной стороной. Вера – самое лучшее, она есть в каждом человеке, надо только поискать. Вера способна изменить нашу жизнь.

Благодаря Работе я познакомился с необыкновенным человеком подлинно фантастической веры, отцом Малахией Мартином. Наряду с написанием книги об одержимости – бестселлера «Заложник дьявола», отец Мартин был одним из великих воинов Господних и проводил обряды экзорцизма в разных странах, когда я еще не родился на свет. Иезуит, свободно говорящий на восьми языках, помогавший переводить свитки Мертвого моря, доверенный друг кардинала Беа и папы Иоанна XXIII в 60-е годы, он всегда общался со мной на равных. Подобно епископу Маккенне, отец Мартин был столь благочестив, что, преисполнившись глубоким благоговением перед Господом и совершенно стушевавшись перед ним, вовсе отказался от собственного эго.

Однако, как я убедился в первую нашу встречу за ужином в знаменитом Нью-йоркском стейк-хаусе «Спаркс», этот сухопарый ученый иезуит – сердечный в общении светский человек, наделенный даром располагать к себе людей. Когда я не решался заказать себе выпить, не зная, прилично ли потакать своей слабости в присутствии священника, он, поняв мои колебания, произнес с сильным ирландским акцентом:

–  Ральф, махни-ка «Джека Дэниэлса» – я угощаю.

Он положил на стол пятидолларовую купюру, и следующие два часа мы болтали, как старые приятели.

Недели через две я вез отца Мартина в Коннектикут, где он читал лекцию. Три часа я гнал машину по темной извилистой дороге, жадно впитывая знания этого замечательного человека, рассказывающего о Работе. Это был исключительно важный опыт.

–  Скажи, Ральф, что ты получаешь от экзорцизма? – спросил он, когда мы припарковались на моей любимой стоянке на автостраде Мерит, где варят лучший в мире кофе.

–  Ничего не получаю, – немного озадаченный вопросом, ответил я. Отец Мартин кивнул.

–  Остаюсь выжатым как лимон физически, умственно и духовно, – пояснил я.

–  Хорошо, – кивнул он. – Именно это ты и должен получать от экзорцизма.