Майкл Иннес - Панихида по создателю Страница 13

– Я проследил за Кристин и нашел твою к ней записку. А потом отправил ее домой и стал дожидаться тебя здесь. Ты считаешь, что я совершил ошибку? Тебе есть на что пожаловаться?

– Она сама себе хозяйка.

– Нет, если ты хочешь сделать ее своей.

Мисс Стракан становилось все интереснее. Она напрягла слух, и ей показалось, что Линдсей в гневе шагнул в сторону Гатри и готов схватиться с ним, но одумался и заговорил уже ровным голосом и очень серьезно:

– Я хочу взять ее в жены, Гатри.

– Этого не будет, – сказал лорд.

– А она хочет стать моей женой.

– Говорю же, этого не будет никогда.

– Но мы поженимся, Гатри, и ты не сможешь нам помешать.

– Как раз это в моей власти, Нейл Линдсей.

– Что дает тебе власть над ней?

– Кристин несовершеннолетняя, и тебе это известно.

– Это поправимо. Но у меня есть более важный вопрос.

– В самом деле? Какой же?

– Кем тебе приходится Кристин?

Они не тратили слов понапрасну, эти двое, выясняя отношения. А школьная начальница пребывала в полнейшем экстазе. Затаившись на чердаке, никем не замеченная, она подслушивала такое, что заставит померкнуть историю Айзы Мердок и будет обсуждаться за каждой чашкой чая по всему Кинкейгу. Она с наслаждением положила в рот кусочек печенья и жалела лишь о том, что не могла рисковать и закурить сигарету – мисс Стракан пристрастилась к дурной привычке, как многие современные женщины. Впрочем, она сразу же снова приложила ухо к щели в полу, чтобы услышать ответ Гатри на столь волновавший ее вопрос.

Но тут в дело вмешался фактор, которого она никак не могла предвидеть – природные условия долины Эркани в начале зимы. Ураган, до той поры лишь накапливавший силы, обрушился в этот момент на маленький фермерский дом со всей своей неукротимой яростью. Ветер завыл так громко, как чаще завывает в книгах, чем на самом деле, а мелкий дождь превратился в ливень, крупные капли которого застучали по черепице крыши пулеметными очередями. Гатри и Линдсей могли сейчас дуэтом распевать «Аллилуйя!» – такое у нее складывалось впечатление сквозь неумолчный шум стихии – или даже убивать друг друга. Она искренне переживала за каждого из них. Вот насколько милосердным человеком была мисс Стракан!

И, представьте, ее опасения оказались не лишенными оснований. Потому что через две-три минуты ураган несколько умерил силу, и она расслышала голос Линдсея, хриплый от гнева:

– А ну повтори, что ты сказал!

– Я сказал: поженитесь вы или нет, но если еще не поздно, тебе никогда не иметь от нее детей! – ответил на это Гатри.

И тут же раздался отчетливый удар по лицу. А потом приглушенный и пристыженный возглас Линдсея:

– О, боже, прости меня! Ты же мне в деды годишься! Мне очень жаль. Несмотря на всю кровавую вражду между нашими семьями…

– Ты за это поплатишься, – угрожающе сказал Гатри.

И эти слова, прозвучавшие подобием реплики из старинной драмы, стали последними, подслушанными мисс Стракан. Потому что в то же мгновение раздался первый мощный раскат грома после некоторого затишья, который она, взвинченная и испуганная, приняла за пистолетный выстрел, подняв на чердаке крик в полной уверенности, что совершено убийство.

Для мужчин внизу это стало неприятной неожиданностью. Линдсей сразу же ушел, а Гатри, как всегда сохраняя хладнокровие, решил разобраться с причиной такого сюрприза. Он вышел и быстро взобрался по лестнице, и потому школоначальница не успела даже укорить себя за то, какую дурочку сваляла, или по-настоящему испугаться, как он уже стоял в дверях чердака, с удивлением разглядывая женщину.

– Мэм, – спросил он, – означает ли ваш крик, что у вас возникли проблемы?

Мисс Стракан нисколько не успокоилась, обнаружив перед собой Гатри, усвоившего чисто английские манеры, которые проявлялись в мрачной иронии и холодной вежливости. Ей даже комфортнее было бы иметь дело с тем Гатри, что только что противостоял внизу Линдсею, главе шотландского рода, представителю местной аристократии, забывшей обо всех тонкостях политеса еще несколько веков назад. Как мы можем предположить, она подпустила плаксивости в голос, когда ответила:

– О, мистер Гатри, сэр, я – директор школы в Кинкейге и просто проезжала мимо, когда началась буря, а потому…

– Я весьма рад, – сказал Гатри, и поскольку лорд все еще стоял в дверном проеме, она заметила, что он сопроводил свои слова легким поклоном. – Повторяю, я весьма рад, что ферма дала вам укрытие от непогоды. Но ведь вы кричали, или я ослышался? Вас что-то напугало? Быть может, вы ожидали встретить больше гостеприимства с нашей стороны?

Хотя он представлялся ей сейчас не более чем темным силуэтом, она чувствовала на себе его тяжелый взгляд, а преувеличенно вежливый тон только внушил ей тревогу.

– Это была всего лишь крыса, мистер Гатри, – поспешила заверить его мисс Стракан. – Меня испугала неизвестно откуда взявшаяся здесь крыса.

– Ну конечно, – кивнул Гатри. – Крысы всегда были для нас проблемой. Например, я сам только что столкнулся с одной из них внизу.

От подобных речей мисс Стракан ощутила, что у нее буквально кровь стынет в жилах; она ощутила такое глубокое отчаяние, что, если бы посмела, то уселась бы на тюфяк и разрыдалась. И видимо, помимо воли всхлипнула, потому что лорд сразу же сказал:

– Вы очень утомлены. Позвольте сопроводить вас в более надежное и комфортное место, которое послужит для вас убежищем.

При слове «убежище» у нее почему-то на мгновение возникла ассоциация с сумасшедшим домом, словно хозяин собирался передать ее прямо в руки полоумному Таммасу, и ей захотелось проскочить мимо него, вырваться на свободу и бежать без оглядки, невзирая на разыгравшийся ураган и уже наступившую ночь. Но лорд со своей несколько навязчивой старомодной галантностью уже приблизился к ней и, как сэр Чарльз Грандисон из бессмертного романа Ричардсона, под руку вывел с чердака к лестнице, словно из бального зала. Снаружи, несмотря на темноту, она заметила смертельную бледность его лица, на котором виднелся отчетливый след от удара. И Гатри направился вокруг оконечности озера к своему большому дому, ведя велосипед одной рукой, а другой придерживая незваную гостью с такой почтительностью, словно она была по меньшей мере герцогиней Бакклей, а у той в ушах продолжала звенеть фраза «Ты за это поплатишься». Но стоило им войти в дом, как он, казалось, сразу пресытился занимавшей его до этого игрой и всего лишь дал указание Хардкаслу и его жене:

– Пристройте эту молодую дамочку у нас на ночь.

Засим он холодно раскланялся с ней и отправился к себе, а директрису этот внезапный переход от «мэм» к «молодой дамочке» напугал чуть ли не больше всех остальных событий вечера. Впрочем, определение «молодой» вполне могло быть воспринято ею как комплимент, если забыть, что лорд толком не разглядел ее лица в постоянном полумраке.

Утром мисс Стракан видела Гатри лишь мельком. Поднялась она с рассветом, после дурного сна, которому теперь действительно мешали крысы, а ужин ей предложили такой скудный, что еще толком не проснувшись, она доела остатки своего шоколадного печенья, которое за ночь не успели уничтожить мерзкие грызуны. Поскольку буря улеглась, ей не терпелось покинуть замок как можно скорее, причем в ее планы входило теперь всего лишь возвращение в Кинкейг пешком, ведя велосипед рядом, – о том, чтобы ехать на нем по окончательно раскисшей тропе, не могло быть и речи. Она получила на завтрак ломоть хлеба с патокой от ведьмы, которую ей живо напомнила жена Хардкасла, пробормотала слова прощания и двинулась той же тропой, что пришла сюда накануне. А надо вам сказать, что тропа эта круто проходит над излучиной озера, из которого в прежние времена брали воду для окружавшего замок рва. И вдруг прямо перед собой мисс Стракан заметила Гатри, который при восходящем солнце смотрел на озеро Кайли, словно пытался прочесть на его поверхности некое сообщение, сброшенное для него с огненной солнечной колесницы. Затем на глазах директрисы, к которой Гатри стоял спиной, он вскинул руки вверх, будто хотел на фоне светила разглядеть циркулировавшую по венам кровь. Это выглядело настолько необычно, что мисс Стракан вспомнились пересуды о том, как он молился своим идолам в духе языческих обычаев, и спешно повернула назад, чтобы сделать круг по лесу в обход тропы. И можете не сомневаться, она ни разу не остановилась, пока не удалилась от замка Эркани на несколько миль, как поступила прежде Айза Мердок. Но зато при ней были богатые трофеи: еще никому не удавалось доставлять из долины сразу столько топлива для новых сплетен.

Да и после этого никто в Кинкейге, кроме меня самого, не слышал ничего о Рэналде Гатри до самой трагедии. Мисс Стракан провела в замке ночь на двадцать восьмое ноября. А десятого декабря, как раз накануне большого снегопада, совершенно закрывшего доступ в ту долину, ко мне пришла Кристин Мэтерс, чтобы поведать свою историю.