Кэрол Дуглас - Черная часовня Страница 14

Я слышала о подобных забавах среди некоторых состоятельных европейских дам – татуировки, сигары, фривольное нижнее белье, – но не ожидала встретиться с одной из таких женщин лицом к лицу. А к этой прислушивается полиция, и она работала на Пинкертона. Нельзя ее недооценивать.

Не идет ли она по тому же следу, что и я? Ее спутница упомянула, что они жили в Лондоне, но это было много месяцев назад, так что навряд ли относится к делу.

Или относится?

Учитывая то, как обстоят дела, мне даже не верится в собственное везение. На такую удачу я и не рассчитывала. И не последним представляется мне тот факт, что полиция приостановила работу этого дома свиданий. На время здесь поселится не Эрос, а Танатос. Смерть обоснуется там, где жила любовь.

А я признаюсь: для моих целей Смерть представляется куда более желанным постояльцем.

Глава восьмая

Зовите ее Мадам

Как самодовольны те, кто носят дорогое нательное белье, принимают справедливые законы и читают бесконечные проповеди о добродетельной жизни… Но как только свет уличных фонарей начинает блекнуть, они спешат нанести нам визит.

– Что за своевольная, упрямая девчонка! – воскликнула я, едва Пинк скрылась за дверью.

– Не расстраивайся, Нелл. По крайней мере, мы дали ей возможность уехать отсюда. А в силу постоянных визитов полиции деятельность этого заведения будет на некоторое время приостановлена. – Ирен бросила завистливый взгляд на графин с бренди. – Боюсь, мне придется допросить Мадам.

– Кого?

– Женщину, которая присматривает за порядком в доме терпимости, Нелл, называют Мадам.

– Присматривает за порядком? Ты хочешь сказать, что там есть место порядочности?

– Связи в подобных заведениях напрасно называют «беспорядочными», – ответила она с горькой усмешкой.

Я слишком запуталась, чтобы требовать дальнейших пояснений.

Мы вернулись в холл, где на посту стоял жандарм в красивой темно-синей форме.

– Господин инспектор? – спросила Ирен по-французски.

Полицейский проводил нас к лестнице, а потом на первый этаж, в величественную гостиную – еще более обширную и даже более шикарную, чем покои наверху.

Когда мы входили в открывшиеся перед нами двойные двери, мимо нас проскользнули укрытая белой фатой невеста в сопровождении одетой во все черное монашки.

Разумеется, я воззрилась вслед этой нелепой паре, но Ирен не обратила на них ни малейшего внимания. Вернее, это они не удостоили вниманием примадонну, которая осматривалась вокруг, зорко отслеживая каждую деталь убранства гостиной и всех находившихся в ней людей.

Мне вспомнился наказ подруги: «Все примечать, оставаясь незаметной».

Это казалось невозможным в огромном, сверкающем позолотой салоне с изысканной мебелью, которая, словно гигантские лилии на поверхности пруда, была разбросана по мраморному полу голубого цвета.

Оказалось, что в этом непомерных размеров пруду имеется и своя жаба: в центре помещения, словно паук на золотой паутине, сидела затянутая в платье зеленого шелка самая отталкивающая женщина, которую мне когда-либо приходилось видеть.

Ее завитые рыжие волосы походили на дешевый парик. Рыхлая белая плоть декольте, казалось, вот-вот перельется через край слишком туго затянутого лифа, как тесто через край кадушки. Острый нос нависал над невыразительным подбородком, терявшимся в жирных складках шеи, похожей на воротник из заливного.

Инспектор ле Виллар поспешил к женщине, чтобы объяснить ей, кто мы такие.

Ее крошечные глазки тараканами заметались по рыхлому пудингу лица, изучая нас.

– Entrez[34], – наконец пригласила она, поманив нас короткими толстыми пальцами, унизанными гирляндами колец.

Рассматривая пестрое собрание разнообразных людей, сидящих и стоящих группками в салоне, я с удивлением заметила взрослую женщину с забранными в легкомысленные хвостики волосами, которая была одета в детское платьице с передником, а в руках держала ведерко и совок, будто только что вернулась с прогулки на пляж в сопровождении няни. Еще я видела морщинистого старика с жутким косоглазием и несколько дородных женщин в форме горничных.

Ирен вошла в гостиную и остановилась в ожидании инспектора, который наконец нехотя приблизился к нам.

– Все эти люди – работники заведения? – тихо спросила Ирен по-английски.

– Да, мы собрали всех и уже допросили почти каждого.

– А как насчет клиентов, находившихся в здании в момент преступления?

Казалось, даже усы инспектора ле Виллара побледнели от такого вопроса.

– Клиентов? Их было немного. Убийство произошло в тот час, когда господа обычно отдыхают дома между ужином и выходом в свет.

– И где же эти господа? – Ирен была непреклонна.

– В другой комнате. Мадам Портьер готова ответить на ваши вопросы.

– Неужели? – Примадонна направилась к женщине, восседающей посреди залы подобно султану в окружении своего гарема, и мне подумалось, что так оно и есть на самом деле – за тем лишь исключением, что сама она не пользуется услугами населяющих ее гарем рабынь.

Я последовала за подругой, понимая, что меня окружает еще большее зло, чем в комнате, где было совершено преступление.

Поросячьи глазки Мадам, изучавшие Ирен, просияли при виде ее мужского костюма, словно оценив особенно забавную проказу.

– Браво, мадам, – нет, месье! Вы с вашим изысканным одеянием пришлись бы к месту на Монмартре. – Отягощенная кольцами пухлая рука похлопала по небесно-голубой софе, на которой восседала ее хозяйка.

Трудно описать словами, насколько ее желтушно-зеленое платье плохо сочеталось с бледно-голубым цветом обивки сиденья.

– Этот костюм очень удобен для прогулок по городу, – согласилась Ирен, непринужденно садясь и закидывая ногу за ногу. – Я полагаю, произошедшее наверху поломало ваш привычный распорядок дня.

Женщина выразительно закатила свои крошечные глазки к потолку, будто призывая Небеса в свидетели истинности этих слов. Впрочем, сомневаюсь, чтобы Небеса согласились иметь дело с любой из забот этого развращенного места.

– Префект был непреклонен: мы закрыты впредь до дальнейших распоряжений. Тем временем все наши работники будут допрошены. – Она кивнула в направлении разбросанных по комнате группок людей, в центре каждой из которых проводил опрос жандарм.

– Какая неприятность для дома терпимости! – сочувственно поддакнула Ирен. – Хотя в наши дни подобные заведения принято называть домами свиданий. Будем надеяться, что преступника скоро поймают, а вы сможете вернуться к работе.

– Ха! – раздраженно фыркнула женщина. – В Лондоне его не смогли поймать.

– Вы думаете, Потрошитель перебрался в Париж?

– А кто еще, по-вашему, мог совершить такое ужасное преступление?

Ирен небрежно окинула взором огромную залу:

– Может, удастся найти подозреваемого среди ваших работников?

– Очень надеюсь, что нет! – хрюкнула в ответ Мадам.

– А как насчет клиентов?

– Разумеется нет! Об этом не может быть и речи. Мы обслуживаем самых благородных, самых богатых и самых высокопоставленных господ Европы – мужчин с тонким вкусом.

Я могла бы возразить, что самые благородные господа Европы, обладающие тонким вкусом, не стали бы прибегать к услугам столь отвратительного заведения, но решила держать язык за зубами.

Мне так и не предложили сесть, и я осталась стоять, будто прислуга. Я была никем, меня совершенно не замечали. Подобное случалось довольно часто, поэтому я уже знала, что незаметные люди могут намного свободнее и пристальнее наблюдать за… обстановкой. Ирен тоже это знала.

Она изо всех сил старалась не смотреть на меня, пока допрашивала Мадам в своей обманчиво небрежной манере, так ловко перепрыгивая с одного предмета на другой, что сведения струились из жабьего рта подобно воздуху из проколотого шарика.

Наконец глаза Ирен прекратили пристальное наблюдение за находящимися в зале людьми и обратились ко мне.

– Нелл, я не вижу в комнате инспектора ле Виллара. Не могла бы ты разыскать его? Мне хотелось бы задать ему несколько вопросов.

Само собой, я послушно бросилась выполнять ее поручение. Подруга же возобновила болтовню с кошмарной женщиной, будто та была ее давно потерянной любимой тетушкой.

В вестибюле я почувствовала растерянность – состояние, которое неизменно выводило меня из себя.

Я понятия не имела, куда мог сбежать инспектор, но подозревала, что он был только рад избавиться от нас с Ирен. Впереди простирался длинный коридор со множеством дверей бежевого цвета с позолоченными завитушками: ни дать ни взять выстроившиеся в ряд солдаты в поблескивающей пуговицами парадной форме.