Джон Ле Карре - Шпион, пришедший с холода. Война в Зазеркалье (сборник) Страница 14

– У меня ничего нет. Я все продал, кроме пакета.

– Какого пакета?

– Того свертка в коричневой бумаге, который ты подобрал в парке. Я как раз хотел избавиться и от него тоже.

Квартира Эйша располагалась на Долфин-сквер. Лимасу ее вид показался вполне предсказуемым. Небольшая, неброская, с несколькими наспех собранными сувенирами из Германии: пивными кружками, глиняной крестьянской трубкой и парой второсортных статуэток из нимфенбургского фарфора.

– Выходные я провожу у матушки в Челтнэме, – объяснил он. – А здесь ночую только по рабочим дням. Очень удобно иметь пристанище в городе, – добавил он небрежно.

В меньшей из двух жилых комнат они поставили раскладушку для Лимаса. Часы показывали половину пятого.

– И давно ты здесь обитаешь? – спросил Лимас.

– Около года или чуть больше.

– Легко нашел квартиру?

– Это дело случая. Даешь объявление, и однажды тебе звонят и предлагают как раз то, что нужно.

Эйш заварил чай, и они пили его, причем Лимасу было явно не по себе, как человеку, отвыкшему от комфорта. Даже сам Эйш несколько притих. Покончив с чаем, он сказал:

– Пойду прошвырнусь по магазинам, пока они еще работают, а потом мы решим, как быть дальше. Я, наверное, звякну Сэму уже сегодня вечером. Думаю, чем раньше вы встретитесь, тем будет лучше для всех. А тебе я бы посоветовал вздремнуть. Ты выглядишь уставшим.

Лимас кивнул.

– Спасибо тебе… – Он сделал неловкий жест, обведя комнату рукой. – …Спасибо за все.

Эйш в ответ только похлопал его по плечу, снял с вешалки свой армейский плащ и ушел.

Дождавшись, пока Эйш удалится от дома на достаточно безопасное расстояние, Лимас аккуратно запер дверь квартиры на засов и спустился вниз в вестибюль, где стояли две кабинки с телефонами-автоматами. Он набрал номер в районе Майда-Вейл и попросил соединить его с секретарем мистера Томаса. Девичий голос отозвался почти сразу:

– Секретарь мистера Томаса вас слушает.

– Я звоню по поручению мистера Сэма Кивера, – сказал Лимас. – Он принял приглашение и надеется лично связаться с мистером Томасом сегодня вечером.

– Непременно передам информацию мистеру Томасу. Он знает ваши контактные координаты?

– Это на Долфин-сквер, – ответил Лимас и продиктовал адрес полностью. – Всего доброго.

Потом он задал несколько вопросов привратнику, вернулся в квартиру Эйша и уселся на раскладушку, пристально рассматривая свои стиснутые ладони. Через некоторое время лег, решив последовать совету Эйша и немного отдохнуть. Стоило ему закрыть глаза, и он вспомнил, как Лиз лежала рядом с ним в Бэйсуотере, и с легким беспокойством подумал, что с ней сталось.

Разбудил его Эйш, приведший с собой низкорослого, несколько полноватого мужчину с длинными седыми волосами, зачесанными назад, и в костюме с двубортным пиджаком. Говорил незнакомец с чуть заметным акцентом выходца из Центральной Европы, скорее всего из Германии. Представился он как Кивер – Сэм Кивер.

Они пили джин с тоником, и снова разговор поддерживать пришлось по большей части Эйшу. Все как в старые добрые времена в Берлине, ностальгически затянул он. Парни собрались гульнуть, и вся ночь в их распоряжении. Но Кивер сразу заявил, что не хотел бы слишком засиживаться: утром ждет работа. Они решили поужинать в китайском ресторане, который уже был знаком Эйшу – он находился напротив полицейского участка Лайм-хаус, а вино разрешалось приносить свое. Как ни странно, у Эйша на кухне нашлось бургундское, и они прихватили его с собой, вызвав такси.

Ужин удался на славу, и они выпили обе бутылки вина. После первой Кивер стал заметно разговорчивее: он только что вернулся из поездки по Западной Германии и Франции. Ситуация во Франции напоминала ад кромешный, де Голль уходил, и одному богу известно, что ожидало эту страну. Притом что ее наводнили сотни тысяч деморализованных беженцев из бывшей колонии в Алжире, он не исключал, что там может установиться фашистский режим.

– А что в Германии? – спросил Алек, поощряя его продолжать.

– Там суть дела в том, сумеют ли янки удержать западных немцев под контролем, – охотно ответил Кивер и с явным интересом ждал следующего вопроса Лимаса.

– Что вы имеете в виду? – спросил тот.

– Только то, что сказал. Даллес одной рукой дает им право проводить независимую внешнюю политику, а Кеннеди другой отбирает это право. Немцев такое отношение к себе начинает бесить.

Лимас кивнул, соглашаясь, и сказал:

– Типично для этих паршивых янки.

– Алек, кажется, недолюбливает наших заокеанских кузенов, – без надобности влез в разговор Эйш, но его реплика не вызвала ни малейшего интереса у Кивера, который только вяло пробормотал:

– Вот как?

Кивер давно играет в эти игры, понял Лимас. Как человек, хорошо знающий правила, он дожидается, чтобы ты сам подошел к нему. И довел до совершенства образ человека, который догадывается, что его попросят об услуге, но не собирается легко соглашаться оказать ее.

После ужина Эйш сказал:

– Я знаю одно местечко на Уордур-стрит – ты однажды бывал там, Сэм. У них все обставлено по высшему разряду. Почему бы нам не вызвать ландо и не отправиться туда?

– Минуточку! – воскликнул Лимас так резко, что Эйш невольно вскинул на него обеспокоенный взгляд. – Сначала скажите мне, кто будет платить за всю эту музыку?

– Я, – быстро ответил Эйш. – Мы с Сэмом.

– А вы с ним договорились об этом?

– Нет, но…

– Потому что у меня за душой ни пенса, и ты это знаешь, верно? По крайней мере ни пенса лишнего, чтобы выбрасывать на ветер.

– Само собой, знаю, Алек. Но я ведь до сих пор хорошо заботился о тебе, не так ли?

– Да, – ответил Лимас, – позаботился, что верно, то верно.

Он вроде бы хотел что-то к этому добавить, но передумал. Эйш выглядел лишь слегка встревоженным, но не обиженным, а Кивер сохранял прежний непроницаемый вид.

В такси Лимас разговаривать отказался. Эйш пытался наладить с ним беседу, но тот лишь отмахнулся. Они приехали на Уордур-стрит и вышли из машины, причем ни Лимас, ни Кивер даже не дернулись, чтобы расплатиться с таксистом. Потом Эйш провел их мимо витрин магазинчиков, в которых были выставлены журналы «с девочками», к длинному коридору, где в дальнем конце сияла неоном вывеска: «Мужской клуб „Красная верба“. Вход по членским билетам». По обе стороны двери были прикреплены фото девушек в соблазнительных позах, у которых поперек самых интимных мест протянулись полоски с надписями: «Уроки анатомии. Только для членов клуба».

Эйш нажал на кнопку звонка. Дверь мгновенно открыл мощного сложения мужчина в белой сорочке и черных брюках.

– Я – член клуба, – сказал Эйш, – а эти двое джентльменов со мной.

– Дайте-ка взглянуть на членскую карточку.

Эйш достал из бумажника удостоверение на плотной бумаге и протянул охраннику.

– Вашим гостям придется заплатить по фунту с носа как временным членам. Но пропускаю только по вашей рекомендации. Надеюсь, правила вы знаете?

Он попытался вернуть карточку, но Лимас стремительно протянул руку и перехватил ее. Разглядывал несколько секунд, потом передал хозяину.

Достав из кармана брюк две фунтовые бумажки, Лимас вложил их в руку ожидавшего платы вышибалы.

– Вот тебе взнос за гостей, – сказал Лимас и, не обращая внимания на попытки Эйша протестовать, сам провел их через занавешенную портьерой дверь в тускло освещенный вестибюль клуба. Потом повернулся к охраннику.

– Пусть для нас подберут столик, – сказал Лимас, – и принесут бутылку виски. А потом оставят в покое.

Громила ненадолго задумался, но потом решил, что лучше не пререкаться, и сопроводил их вниз по лестнице. По мере того как они спускались, до них все отчетливее доносились приглушенные звуки музыки.

Их усадили за столик, стоявший в стороне от других, у задней стены зала. Дуэт музыкантов что-то наигрывал, а по углам парами и по трое сидели девушки. Когда они вошли, некоторые попытались выйти их встретить, но охранник отрицательно помотал им головой.

Эйш бросал на Лимаса тяжелые взгляды, пока они дожидались виски. Что до Кивера, тот, казалось, откровенно скучал. Прибыл официант с бутылкой и тремя широкими стаканами. Они молча наблюдали, как он плеснул понемногу напитка в каждый из них, после чего Лимас забрал бутылку и долил по стаканам, по меньшей мере еще столько же. Покончив с этим, он перегнулся через стол и прошипел в лицо Эйшу:

– А теперь, быть может, ты объяснишь мне, что за херня здесь происходит?

– О чем ты? – голос Эйша прозвучал растерянно. – Что ты хочешь знать, Алек?

– Ты шел за мной от самой тюрьмы в тот день, когда меня освободили, – начал Лимас уже более спокойно, – потом прогнал мне тупейшую сказку о том, что мы знакомы еще по Берлину. Отдал мне деньги, которых я тебе не одалживал. Кормил меня дорогими обедами и позволил поселиться в своей квартире.