Марджери Эллингем - Спрячь меня (сборник) Страница 16

«Тюльпан» цвел уже семь месяцев, а значит, практически достиг пика своей популярности. Жюль Паррок считал «Тюльпан» своей безусловной удачей. Его фирменный рецепт был прост: с каждым третьим ремонтом ресторана придумывать ему новое название и приглашать новых музыкантов. Украшенный цветами потолок по-прежнему привлекал всеобщее внимание, а полосатые холщовые навесы казались такими же оригинальными и стильными, как и в день своего появления.

Несколько мгновений они с Амандой стояли у серебристого барьера, отделяющего оркестр от танцующих, а затем спустились на паркет, где мистер Кэмпион попросил главного официанта, худосочного Улисса, единственного постоянного земледельца в переменчивом саду Паррока, найти им подходящий столик.

Джорджии пока не было видно, но он с облегчением отметил, что ресторан заполнен ей подобными. Светское и театральное общество было представлено в равных долях, над залом носился дух Денег, а по углам шепталось Искусство. Поскольку все стремились выглядеть непринужденно, общая атмосфера была несколько напряжена.

Молодой Хеннесси, за столом которого сидели графиня, актер-антрепренер и пара незнакомцев, яростно пытался привлечь внимание Кэмпиона. И почему-то только сейчас Кэмпион, обычно замечавший все, взглянул на Аманду и увидел, что она необычайно похорошела. Догадавшись по выражению его лица о произведенном ею эффекте, она ухмыльнулась.

– Надела лучшее платье, – сообщила Аманда. – Хэл выбирает мне одежду. Говорит, что в наше время выбор нарядов можно поручить только студенту с хорошим вкусом. Он так серьезно ко всему этому относится. Ну что, ты видишь кого-нибудь знакомого или пойдем в другое место?

– Нет, останемся.

В голосе мистера Кэмпиона прозвучало облегчение, а вместе с ним – смирение перед судьбой. Он понял, что Аманде предстоит пережить жестокое разочарование.

Улисс принял их со сдержанной радостью, которая была его главным профессиональным навыком, и провел к маленькому, удачно расположенному столу, который, как он поклялся, придерживался специально ради этого случая. Худшая часть кабаре была позади, сообщил он с явным презрением ко всему, что мешало наслаждаться великолепной едой – предметом его поклонения. Кроме того, он подробно рассказал Аманде, чем лучше всего поужинать в это время суток.

Как только они остались вдвоем, мистер Кэмпион лично передвинул стул своей спутницы, чтобы она могла обозревать со своего места весь зал. Затем он сел за ней.

– Прошу, – произнес он. – Старый фокусник снова достает зайца из шляпы. Вот тебе, так сказать, краткое изложение сути дела.

Джорджия и Алан Делл сидели за столиком на краю паркета, и Аманда прекрасно их видела. Чуть грубоватые черты и восхитительные плечи Джорджии отчетливо вырисовывались на фоне красочного калейдоскопа танцпола, а Делл выглядел лет на пятнадцать моложе. Он неотрывно глядел на свою спутницу с потерянным и оглушенным видом человека, который не вполне понимает, где находится: будь то последствия любви, выпивки или потери крови.

Страсть – это одна из тех немного забавных болезней, которые протекают так постыдно и мучительно, что благовоспитанное общество предпочитает вовсе не признавать ее существования, вспоминая о ней лишь вынужденно и то с миллионом извинений. Как и ее более материальных собратьев, этот нарыв души невозможно забыть – ни пострадавшему, ни его окружению. Эта болезнь нелепа, трагична, мучительна и… узнаваема.

Мистер Кэмпион взглянул на Аманду, и ему стало жаль ее. Когда иллюзии рушатся, юные энтузиасты справляются с ударами судьбы, а герои порой подчиняются воле рока, но наблюдать за этим всегда печально. Аманда выпрямилась. Ее округлая белая шейка напряглась, а пламенеющие кудряшки опасно задрожали. Лицо ее ничего не выражало, и теперь, когда схлынули все эмоции, на нем вдруг отчетливо проступила природная надменность. Целую минуту она смотрела на эту пару, а затем резко отвернулась и с завидной прямотой сменила тему.

– Отличная рыба.

Мистер Кэмпион, подозревая, что он ведет себя не вполне галантно, все же попытался исправить ситуацию.

– О, это шпилька. Очень редкая рыба. Почти как килька, но от нее трудно удержаться.

– Я знаю. – Аманда посмотрела ему прямо в глаза. – Мы как-то год только ее и ели. Помнишь? Кто эта женщина?

– Джорджия Уэллс, актриса.

Тонкие брови Аманды приподнялись.

– Я думала, что она – леди Рэмиллис.

– Так и есть.

Последовала пауза. Невозможно было сказать, что происходит в голове у Аманды, но Кэмпион напомнил себе, что нынешняя молодежь исключительно вынослива.

– Все проходит, знаешь ли, – произнес он, стараясь, чтобы его голос не звучал покровительственно. – Сейчас бедняга словно голый посреди площади. Тут ничего не поделаешь. Работе придется подождать.

– Да, ничего не поделаешь, – вежливо согласилась Аманда. – Именно это мне предстоит объяснить Сиду. Спасибо, что привел меня сюда.

Она подвинула стул так, чтобы не видеть Делла, с явным намерением быть приятной спутницей. Мистер Кэмпион одобрял такой образ мыслей. Он хорошо помнил, как забываются, погрузившись в работу, юные, как неистово поклоняются они своим кумирам, и потому понимал тот стыд, ревность и ужасающее чувство несправедливости и предательства, которые возникают, когда великий человек подводит своих истовых соратников. Но если Аманда и испытывала подобные эмоции, она этого не показывала.

Ее манеры были идеальны. Как всегда, Аманда держалась безукоризненно.

Ему пришло в голову, что, по сути, Вэл и Аманда испытали из-за Алана Делла одно и то же, и обе они боялись, что он потеряет лицо. Он вздохнул. Этому человеку можно было только посочувствовать.

Он перевел взгляд на танцпол и увидел танцующую Джорджию. Это было всего лишь мгновение, но Кэмпион тут же узнал ее изысканное серебристое платье и нелепую, но изящную заколку в виде серебряных ласточек, примостившихся на темных кудрях. Каково же было его удивление, когда он увидел ее же, сидящую за столиком: глаза женщины искрились, лицо словно светилось изнутри, и все тепло ее ослепительного лживого обаяния лилось на одного человека, сидящего напротив. Кэмпион выпрямился и взглянул на танцпол. Лицо его вытянулось. Немудрено, что он ошибся.

Удивительно похожая на Джорджию девушка была одета в такое же серебристое платье, как у нее, а волосы ее украшали такие же серебряные ласточки. Ее темные кудри были уложены в такую же прическу, а лица на таком расстоянии казались абсолютно одинаковыми. Мистер Кэмпион еле узнал мисс Адамсон и подумал, что это не только глупо, но и бесчестно с ее стороны. Затем он увидел, с кем она танцует, и вновь испытал возмущение, как всегда при встрече с вопиющим дурновкусием.

Запрокинув голову и всем своим видом излучая самодовольство, с мисс Адамсон танцевал сэр Рэймонд Рэмиллис.

Глава 8

Улисс посадил сэра Рэймонда и мисс Адамсон за столик, находящийся рядом со столиком Джорджии и Делла, и Рэмиллис откровенно радовался своей удаче, пока метрдотель не обнаружил двух миссис Уэллс.

Мистер Кэмпион, который наблюдал за происходящим с восторгом деревенского дурачка на опасном перекрестке, чуть не расхохотался, увидев, с каким недоверием Улисс разглядывает обеих женщин. Он часто мигал и мял в руках меню, как лабрадор, который нервно треплет собственный хвост. Но первое комическое впечатление вскоре прошло, и в воздухе повисло смущение: соседи разглядывали их с нахальством, которое проистекает обычно из желания выглядеть непринужденно или вовсе остаться незамеченным, а затем склонялись к своим спутникам и просили их не оборачиваться тотчас же, а выждать приличное время.

Аманда взглянула на Кэмпиона, и впервые за все время их знакомства он увидел ее ошеломленной.

– Это же Рэмиллис, – пробормотала она. – Что нам делать?

– Можно открыть огонь по люстрам, – предложил он, насмешливо скривив широкий рот. – Нет, это будет чересчур. Давай просто посидим и посмотрим. Господи!

Последнее восклицание было вызвано движением за столом Джорджии. На мгновение Алан Делл отвел осоловевший взгляд от леди Рэмиллис – и тут же увидел сидящую напротив мисс Адамсон. Джорджия почувствовала, что внимание ее спутника переключилось на что-то еще, и обернулась. Рэмиллис посмотрел на жену и самодовольно ухмыльнулся.

Она одарила его обиженным и укоризненным взглядом, что было понятно, хотя и не совсем логично в данной ситуации, после чего повернулась к Деллу со снисходительным и заинтересованным видом. В следующую секунду, однако, она осознала всю силу нанесенного ей оскорбления, и эмоции взяли вверх. Краска сердитой волной залила ее лицо. Разговоры за соседними столиками утихли, и несколько мгновений она сидела в оазисе тишины, а вокруг простиралась пустыня шепотов.

Мистер Кэмпион положил ладонь на руку Аманды, но она вырвалась и решительно принялась за еду – так, без сомнения, поступил бы при схожих обстоятельствах ее викторианский дедушка.