Нил Уайт - Игра на выбывание Страница 17

– И когда вы изменили мнение?

– Когда исчезла Эмили Брукер. – Эванс указала на плакат с фотографией чернокожей девочки с длинными кудрявыми волосами и белоснежными зубами. Она улыбалась весело и немного кокетливо. – Эмили – дочь одной из криминалистов. Тут мы и обнаружили связующее звено. Мы уже поняли, что неизвестный нацелился против полицейских, поэтому составили список всех дел, над которыми мать Эмили и отец Саманты работали вместе. Мы передали этот список отцу Джилли, барристеру, тот просмотрел свои дела и обнаружил, что всех троих объединяет Бен Грант.

Сэм на некоторое время задумался и наконец спросил:

– А с самим Грантом вы говорили?

– Пытались, но он отказывается, а заставить не можем, поскольку нет доказательств, что Грант располагает какой-то информацией. – Эванс издала мрачный смешок. – Не можем же мы его арестовать! У Гранта железное алиби – все это время он находился в тюрьме.

– А четвертая жертва? Индийская девочка?

– Аршафи Деви, – произнесла Эванс. – Если до этого некоторые еще сомневались, то после исчезновения Аршафи таких не осталось. Ее отец был одним из присяжных, вынесших приговор. Дочь присяжного? Тут и объяснять ничего не надо.

– Когда произошло последнее исчезновение?

– Два месяца назад, – ответила Эванс. – Как и в остальных случаях, раскрыть преступление по горячим следам не удалось. Единственное, что мы знаем, – домой Аршафи так и не вернулась, однако нам неизвестно, где она была тем вечером. Но потом обстоятельства изменились, вот я и решила познакомиться с вами поближе.

– Продолжайте, – с некоторой настороженностью в голосе произнес Сэм.

– Вчера нам позвонили из тюрьмы. Грант передумал. Наконец-то он согласен ответить на наши вопросы, но при одном условии.

– С чего это вдруг он решил больше не играть в молчанку?

– Понятия не имею, – проговорила Эванс. – Надеемся, вам удастся это выяснить.

Сэм растерялся:

– Не понимаю…

– Грант будет говорить только с вами. Таково его условие.

Глава 18

Джо сидел в зале суда, опершись локтями о стол. С виду он казался спокойным, однако нервно постукивал то одной ногой, то другой. Моника сидела сзади – наблюдала, училась.

Было уже почти десять часов. Молчание становилось неловким. Пристав не обращал на Джо ни малейшего внимания, зато секретарь суда, облаченная в белую кружевную блузку, краснела каждый раз, когда Джо смотрел в ее сторону. С другого края первого ряда сидела Ким и читала что-то в телефоне. Джо понимал, почему она отодвинулась так далеко, – не хотела, чтобы полиция упрекнула ее в братании с вражеской стороной, защитой. Она всегда так себя вела, когда вокруг были свидетели.

В зале суда стояли ряды длинных деревянных столов и откидных стульев, далее располагалась приподнятая платформа, а за ней – галерея с местами для посетителей, двумя рядами кресел с красной плюшевой обивкой. Там сидела мать Ронни. Женщина смотрела прямо перед собой, будто не могла поверить, что сейчас ее сын предстанет перед судом. Джо повернулся к ней, ободряюще кивнул и улыбнулся, но Винни не ответила.

Джо перевел взгляд на телеэкран на стене. Как только дело приносили судье, общение с заключенными осуществлялось по видеосвязи. Пока на экране виднелась лишь серая занавеска и буквы «HMP Manchester» – официальное название тюрьмы Стрэнджуэйс. Еще несколько минут тишины, и наконец появился Ронни в серой тюремной фуфайке. Он сразу уставился на камеру. Глаза красные, напряженные. Единственная часть зала суда, которую показывали Ронни, – стул судьи, пока пустой.

Джо снова посмотрел по сторонам. Народу было мало, и это лишний раз подтверждало, до какого жалкого состояния докатился Ронни. В Суде короны проходили гораздо более волнующие процессы, во время которых у дверей дежурили вооруженные полицейские. Бывало, закоренелые преступники оказывались настолько опасны, что приходилось держать ухо востро или требовалось предотвращать возможные акты мщения. Ронни же грозило на всю жизнь угодить за решетку, но единственными, кто присутствовал на процессе, были его мать, адвокат, прокурор, стажер, пристав и секретарь.

Тут раздался какой-то шум. Джо обернулся и увидел, как в зал вошел мужчина и медленно побрел к заднему ряду галереи для посетителей. Неизвестный сел в углу, будто не хотел, чтобы на него обращали внимание, однако, увидев, что его появление не прошло незамеченным, пристально уставился на Джо. Тот сразу узнал этого человека. Тот самый, который вчера сидел перед офисом, – следил, присматривался.

– Не знаешь, кто это? – спросил Джо. Ким подняла голову, и Джо кивнул в сторону посетителя. – Вон, в углу сидит.

Ким поглядела на галерею, потом покачала головой:

– Нет. А что?

Джо задумчиво помолчал, потом мотнул головой:

– Да так, ничего.

– Всегда представляешь их себе по-другому, – произнесла Ким, указывая на экран. Она знала, что Ронни не может их услышать. Микрофон был выключен.

– Кого, убийц? – спросил Джо и тоже посмотрел на Ронни. – Ну, это пока не доказано.

– Не прикидывайся, Джо. Служебное рвение будешь проявлять, когда Ронни тебя слышит. А между собой давай говорить начистоту. Сам знаешь, доказывать виновность – совсем не то же самое, что доказывать невиновность. Мне всегда кажется, что вина должна бросаться в глаза, будто какое-то пятно.

Джо улыбнулся и снова приосанился. Перепалки перед судом – дело привычное.

– Конечно, значков они не носят, – ответил он. – Убийцы могут жить рядом и ходить среди нас. Ничего не поделаешь, тут все совершенно непредсказуемо.

– Но ребенок? Бедная малышка. Он что, совсем бесчувственный?

– Твои рассуждения наивны, Ким. Неоднократно имел дело с убийствами, но ни разу не получилось узнать всю историю от начала и до конца. Нам известно только то, на что указывают доказательства и о чем говорят люди. А что случилось на самом деле, известно только двоим, но один дать показания не может.

Прежде чем Ким успела ответить, Джо прибавил:

– И каким же способом ты хочешь добиться, чтобы его не выпустили под залог?

Ким фыркнула:

– Под залог? Что за хрень ты несешь? Шутишь, что ли? – Она наклонилась к нему: – Этот человек убийца, Джо. Убийц под залог не выпускают.

Джо подавил улыбку – все-таки из уст женщины с таким дорогостоящим образованием даже бранные выражения звучат утонченно.

– Хорошо, – произнес Джо. – Тогда будешь просто смотреть, как судья его отпускает. Не согласишься на залог, сегодня же добьюсь оправдания по всем пунктам.

– Глупости. Ничего у тебя не получится.

– Естественно. В зале сразу крик поднимется, но, по крайней мере, дам судье понять, что дело слабовато. Сама знаешь, как судья может развалить дело, если оно ему не понравится. В результате для присяжных потом ничего не останется. И тогда ты проиграешь, и все из-за моих слов.

Губы и ноздри у Ким дрогнули. Она явно призадумалась. Пыталась решить, какой вариант хуже – согласиться, чтобы Ронни выпустили под залог, или позволить выставить дело в неблагоприятном свете перед судьей.

– Если речь идет о деле об убийстве, для освобождения под залог нужен повод, – проговорила Ким.

– Ну, тут все просто. Дело слабое, а если тела не найдут, таким и останется.

– У нас и других доказательств хватает.

– Серьезно? Ну и что это за доказательства? Неужели рассчитываете раскопать что-то новое?

– Если мы хотим укрепить позиции, это еще не значит, что они у нас слабые.

– Справедливо, – согласился Джо. – Но все, что у вас есть на данный момент, – лишь фрагменты головоломки. Потеряете один, и нужную картинку собрать не удастся. Возьмем кровь. Это лишь один фрагмент головоломки, но у Ронни есть объяснение, откуда она взялась.

– Даже не сомневаюсь, Джо. И когда же это объяснение пришло ему в голову? Сразу после того, как дело взял в свои руки ты? Почему Ронни с самого начала не рассказал обо всех обстоятельствах полиции?

– Вот что бывает, когда обращаешься к Махоунам, – ответил Джо. – Нельзя же наказывать подсудимого за некомпетентность адвоката.

Ким некоторое время помолчала и наконец спросила:

– И откуда же, по его словам, взялась кровь?

Джо покачал головой:

– Сейчас отвечать на этот вопрос было бы преждевременно. Однако ты должна согласиться с тем, что, если Ронни сумеет объяснить наличие следов крови, дело практически развалится.

Джо пытался убедить Ким, что ее шансы на победу невелики. Конечно, на немедленный эффект он не рассчитывал, зато потом будет легче убедить Ким отказаться от обвинений. Главное – подорвать уверенность прокурора с самого начала. Джо указал на телеэкран.

– Ты что-то говорила про видимые признаки вины. Неужели всерьез думаешь, что этот человек мог расправиться с собственным ребенком?

– Не существует определенного типа убийцы. Ты сам только что рассуждал на эту тему.