Энн Перри - Покойник с площади Бедфорд Страница 20

Балантайн поднял другую руку и всего на секунду, очень нежно, дотронулся до ее пальцев, лежавших у него на предплечье, после чего перешел к другому экспонату – нескольким кускам древнего стекла, выложенным на витрине.

– Вам нельзя вмешиваться во все это, – сказал он, когда Шарлотта быстро встала рядом с ним. – Я ведь рассказал вам все только потому… потому что мне надо было кому-то это рассказать. А я знаю, что могу вам верить.

– Вот именно! – с чувством воскликнула женщина. – Но я не собираюсь стоять рядом и смотреть, как вас мучают за что-то, чего вы не совершали. И не стану этого делать, даже если все то, в чем вас обвиняют, – правда. Мы все совершаем ошибки – иногда от слабости, иногда от испуга, иногда по глупости. И осознание этих ошибок – уже достаточное наказание. – Шарлотта снова стояла рядом с Балантайном, но на этот раз не стала брать его за руку, а сам он смотрел не на нее, а куда-то в сторону. – Мы будем бороться!

– Как? Я не представляю, кто это может быть, – произнес старый солдат, поворачиваясь к своей собеседнице.

– Тогда нам необходимо это узнать, – возразила та. – Или нам надо связаться с кем-то, кто тоже был там, в Абиссинии, и сможет опровергнуть эти обвинения. Сделайте список всех людей, которые могут об этом знать.

– Это целая армия, – произнес Брэндон с тенью улыбки на губах.

– Бросьте! – Миссис Питт была настроена очень решительно. – Это была всего лишь стычка в Абиссинии… совсем не битва при Ватерлоо! И произошло это двадцать три года назад. Многие из участников могли уже умереть.

– Двадцать пять лет, – поправил ее Балантайн, и глаза его потеплели. – Может быть, сделаем это за ланчем? А то здесь не очень удобно писать.

– Ну конечно, – согласилась Шарлотта. – Благодарю вас! – И она опять взяла генерала под руку. – Для начала это будет просто великолепно.

Они вместе пообедали в очаровательном маленьком ресторане, и если б ее мысли не были так заняты насущной проблемой, Шарлотта оценила бы по достоинству великолепные блюда, в приготовлении которых ей не пришлось принимать никакого участия.

Однако проблема генерала была слишком серьезной и занимала все ее мысли.

Балантайн попытался вспомнить имена людей, которые принимали участие в той операции в Абиссинии. Ему легко удалось назвать имена почти всех офицеров, но когда дело дошло до рядовых, пришлось ограничиться только половиной состава.

– Должны быть официальные архивные данные, – мрачно заметил генерал. – Хотя боюсь, что помощи от них будет немного. Слишком уж давно это было.

– Но ведь кто-то помнит те события, – заметила Шарлотта. – Ведь тот, кто прислал письмо, откуда-то об этом знает! И мы обязательно найдем этих людей. – Она взглянула на листок из маленькой записной книжки, которую ее спутник купил, прежде чем они вошли в ресторан. На нем было пятнадцать имен. – В архиве можно будет выяснить, где они живут, правда?

– После стольких лет они могли несколько раз поменять место жительства, и теперь их можно найти в любой точке мира, – генерал выглядел очень несчастным. – Или, как вы сами уже сказали, кто-то из них мог умереть.

Миссис Питт чувствовала его страдания и понимала, чего он боится. Она сама испытывала нечто подобное несколько раз – не острый страх физической боли, а холодный ползучий ужас потери, который давит на сердце и голову, ужас одиночества, стыда, вины, отсутствия любви… Но сейчас ей не угрожало ничто подобное, и поэтому она должна была быть сильной и за себя, и за своего друга.

– Я думаю, что человек, которого мы ищем, несомненно, жив, и живет, скорее всего, где-то в Лондоне, – твердо сказала она. – Куда вы послали табакерку?

– За нею приехал посыльный, мальчик на велосипеде. Я с ним разговаривал, – глаза Балантайна расширились. – Он ничего не знал, кроме того, что ему заплатил джентльмен, который встретит его в парке, когда стемнеет. Описать этого человека посыльный не смог. Сказал только, что тот был одет в клетчатое пальто и клетчатую кепку. Скорее всего, это была маскировка. В противном случае человек так одеваться не будет. Был ли это сам шантажист или нет, – я не знаю. Может быть, это был еще один посредник. – Балантайн глубоко вздохнул. – Но вы абсолютно правы. Этот человек в Лондоне. Я вам еще не все сказал… У мужчины, труп которого нашли на моем крыльце, в кармане была моя табакерка.

– Боже… – Шарлотта вдруг абсолютно ясно поняла, как этот факт может быть истолкован полицией, да и Питтом тоже. – Я понимаю. – Теперь ей была ясна причина страхов военного.

Генерал наблюдал за ней, боясь увидеть на ее лице гнев, осуждение или еще какие-нибудь признаки того, что ее отношение к нему изменилось.

– А вы знаете убитого? – спросила женщина, глядя ему прямо в глаза.

– Нет. У меня были кое-какие предположения, но когда я приехал в морг, чтобы взглянуть на труп по просьбе мистера Питта, я понял, что никогда не видел этого человека.

– Мог он быть солдатом?

– Конечно.

– А шантажистом?

– Не знаю. Мне бы хотелось, чтобы так и было, ведь это бы означало, что шантажист мертв… – Пальцы старого солдата, лежащие на скатерти, были напряжены. Казалось, он прилагает усилия, чтобы не сцепить их: Шарлотта поняла это по непроизвольным движениям его руки. – Но я его не убивал… да и кто бы это мог сделать… прямо на моем крыльце? Только настоящий шантажист, чтобы привлечь ко мне внимание. – Балантайн начал легко дрожать. – Теперь я жду нового письма с каждой почтой. Ведь должен же негодяй сообщить мне свои требования. Разумеется, я не соглашусь на них, и после этого все это дело станет достоянием газет и, возможно, полиции.

– И, значит, опять-таки, мы должны найти кого-нибудь, кто сможет развенчать эту ложь! – В голосе Шарлотты было больше гнева и надежды, чем убежденности. – У вас должны быть друзья, связи, через которые вы можете найти адреса этих людей. – Она указала на список. – Так давайте начнем!

Генерал не стал спорить, однако отчаяние в его глазах и вся его поза показывали, что он не верит в успех. Балантайн согласился с миссис Питт просто потому, что не в его правилах было отступать, даже когда он проигрывал.

Телман был уверен, что рядовой Альберт Коул каким-то образом связан с Балантайном. Ему просто надо было найти эту связь. Изучив всю, какую мог, информацию, связанную с генералом, он решил вернуться к военной карьере Коула. Это казалось Сэмюэлю наиболее перспективным.

И именно изучая историю 33-го пехотного, полицейский обнаружил, что этот полк воевал в Абиссинии в кампанию 1867–1868 годов. Именно там Альберт пересекся с индийской карьерой Балантайна, которого на короткое время тоже перебросили в Африку. Ну, наконец-то! Внезапно все встало на свои места. Эти двое вместе служили. Что-то случилось в ту кампанию, что привело Коула на Бедфорд-сквер и закончилось его убийством.

Телман почувствовал, как часто забилось его сердце, а в груди зашевелилась слабая надежда. Необходимо было срочно бежать на Кеппель-стрит и рассказать Питту об этой очень важной информации. Сэмюэль доехал на омнибусе до Тоттенхэм-Корт-роуд, а оттуда было уже рукой подать до дома его начальника.

Инспектор дернул за звонок и отступил от двери. Конечно, дверь откроет Грейси. Бессознательно гость оттянул воротничок, как будто тот был слишком тесен, а затем поправил свою прическу, в чем не было никакой необходимости. Во рту у него пересохло.

Дверь открылась. На лице появившейся на пороге юной горничной было написано удивление. Она разгладила передник на бедрах, не отрывая взгляда от лица полицейского.

– Я пришел по делу, переговорить с мистером Питтом, – произнес тот довольно резко.

– Думаю, вам лутче взойти, – сказала Грейси и отошла в сторону, пропуская его в дом.

Сэмюэль не стал спорить. Его шаги по линолеуму были хорошо слышны во всем доме. По сравнению с ними шаги мисс Фиппс были почти бесшумными – она была крохотной, как ребенок. Наконец оба они пришли на кухню.

Полицейский надеялся, что увидит за столом Питта, но понял, что ошибся. Ну конечно, хозяин наверняка в гостиной! Сейчас Грейси приведет его – ведь Телман пришел не в гости…

Он неловко остановился посередине кухни, вдыхая аромат выпечки и чистого белья, а также ощущая легкий запах угля. Вечернее солнце светило сквозь оконные стекла на бело-голубой фарфор, стоявший в буфере. У огня лежали две кошки – одна бело-рыжая, а другая черная, как уголь.

– Не стойте же ж вы, как фонарный столб! – резко сказала Грейси. – Присаживайтесь. – И она указала на один из деревянных стульев, стоящих в кухне. – Не хочете ли чаю?

– Я пришел, чтобы доложить мистеру Питту очень важную информацию, – напряженно произнес полицейский. – А не для того, чтобы рассиживаться на вашей кухне, распивая чаи. Лучше пойдите и доложите обо мне. – Он так и не присел.

– А их нету, – сказала девушка, подвигая чайник на середину конфорки. – Ежели это так уж и важно, то оставьте им записку, а я ее сразу же передам, токмо они появится.