Джорджетт Хейер - Шаги в темноте Страница 21

Питер положил в карман смокинга чистый платок.

– Все это выглядит фантастично, – недовольно произнес он. – Вполне возможно, что Дюваля кто-то преследует – я всегда говорил, что он проходимец. Но какое отношение это имеет к монастырю?

– Это мы и должны выяснить.

– Спасибо за подсказку. Ну, с чего начнем? Самое вероятное объяснение происходящему – поиск клада. Если ты хочешь провести остаток отпуска, ворочая камни в подвале, значит, у тебя гораздо больше энергии, чем кажется.

Чарльз выбросил окурок в окно.

– Если это клад, то ареал поисков существенно расширяется. Фрип, по-моему, собирался облазить весь дом.

– Вопрос исчерпан. Мы же не можем вскрыть полы в каждой комнате или перекрутить все завитушки на панелях, чтобы найти еще одну «нору монаха». Было бы проще, если бы у нас имелась история дома, но у нас ее нет.

– Да, и это мне кажется странным.

– Ты хочешь сказать, что кто-то ее умыкнул?

– А тебе не приходило подобное в голову? У этого места наверняка есть история. И в библиотеке должны быть хоть какие-то записи.

– Да, не исключено, но с тех пор, как здесь располагался монастырь, дом несколько раз менял хозяев. Бумаги могли потеряться или перейти к коллекционерам.

– Верно. Но есть еще один момент. Когда возникла данная тема, я заинтересовался и обратился к Тиму Бейкеру с просьбой поискать историю этого места в библиотеке Британского музея. Сегодня я получил от него ответ.

Чарльз вынул из кармана письмо и открыл конверт.

– Здесь копия исторических хроник, имеющихся в музее. Но две страницы в них отсутствуют. Как тебе это нравится?

– Господи, чем дальше, тем хуже. Ну и что нам делать? Звонить в Скотленд-Ярд?

– Я уже размышлял над данной версией, но она мне не по душе. Не хочется распутывать весь этот клубок перед бездушным полицейским чиновником. Будь у нас конкретные улики, тогда другое дело. Ну сам посуди, как выглядят наши домыслы на беспристрастный взгляд? Полная белиберда без единого факта. До нас доносились какие-то звуки, мы обнаружили скелет, выслушали россказни пьяного француза и видели людей на своей территории. Единственно, что не поддается сомнению, – проникновение неизвестной личности в наш подвал, но этим должна заниматься местная полиция, а не Скотленд-Ярд.

– Я тоже так думаю, – кивнул Питер. – Но сами-то мы ничего не достигли – потому что не знаем, откуда начинать. Если твой агент раскопает какой-нибудь компромат на Фрипа, может, нам поехать в Мэнфилд и побеседовать с окружным инспектором?

Из холла донесся звон гонга. Чарльз поднялся со стула.

– Возможно. Но я все-таки рассчитываю на Дюваля. Мне кажется, что рано или поздно он даст нам какую-нибудь ниточку.

Они спустились в библиотеку, где их дожидались дамы.

– Маргарет еще не приехала? – поинтересовался Чарльз.

– Нет, но я ее и не жду, – ответила Селия. – Она сказала, что поужинает в городе с Пегги Мейсон и вернется часам к девяти.

– Надеюсь, она не забудет про мою планшетку, – заметила миссис Босанквет.

Глава 9

День в Лондоне выдался удачным. Маргарет прождала в приемной у дантиста четверть часа, и его бормашина не причинила ей особых страданий. Днем она заехала на их с Питером квартиру в Найтсбридже, где извлекла из чемодана его армейский пистолет. Потом отправилась к Селии в Кенсингтон и после длительных поисков обнаружила там пистолет Чарльза. Оставалась еще планшетка миссис Босанквет, но горничная, которую та оставила приглядывать за квартирой, довольно быстро ее разыскала. Выполнив все задания, Маргарет позволила себе выпить чаю, после чего прошлась по магазинам. В шесть вечера, уставшая, но с чувством выполненного долга, она подъехала к своему клубу, где должна была встретиться со своей подругой Пегги Мейсон.

Та ожидалась не раньше семи, так что у Маргарет оставался час в запасе. Под неодобрительными взглядами более зрелых соклубниц она заказала себе коктейль и, уютно устроившись в большом кресле, стала листать иллюстрированный журнал, дымя сигаретой и потягивая «Бронкс».

В журнале, как всегда, было полно фотографий загорелых людей, отдыхающих на Лидо, но, странное дело, все они походили на Майкла Стрейнджа. И то, что о них писалось, каким-то непонятным образом выливалось в два совершенно неуместных вопроса: «Что он делал в нашем саду в такое время?» и «Неужели это он был в нашем подвале?».

Отругав себя за повышенное внимание к Стрейнджу, Маргарет сосредоточилась на «Тэтлере» в твердой решимости выкинуть Майкла из головы. Но сделать это оказалось непросто. Через пять минут она отказалась от этой идеи и предоставила своему сознанию полную свободу.

Не считая страстного увлечения учителем рисования, которое Маргарет пережила в возрасте шестнадцати лет, она еще никогда не влюблялась. Мать умерла, когда Маргарет училась в школе, а через три года вслед за ней ушел отец. С этого времени они с Питером жили самостоятельно. Они были очень преданной друг другу парой, и у Маргарет не возникало ни малейшего желания покинуть брата ради кого-то из поклонников, добивавшихся ее руки. Она мило отклоняла их предложения, оставаясь в дружеских отношениях со всеми претендентами. Пара из них по-прежнему не оставляла надежд, но когда самый пылкий из ее почитателей утешился на стороне, Маргарет, не будучи собакой на сене, искренне обрадовалась и даже подружилась с его невестой, той самой молодой леди, с которой собиралась сегодня поужинать.

До встречи с Майклом Стрейнджем она была уверена, что никогда никого не полюбит. Эта перспектива ее не огорчала – Маргарет решительно не хотела влюбляться. Влюбленные, по ее мнению, становятся глупо сентиментальными и раздражают своих друзей. Как-то одна девица с восторгом заявила ей, что, увидев своего молодого человека, она сразу же решила, что это ее судьба. Маргарет это показалось абсурдным и слащавым.

Но за последнюю неделю она пересмотрела свои взгляды. Конечно, она не такая идиотка, чтобы растаять перед первым встречным. Однако приходилось признать, что мистер Стрейндж оказывает на нее определенное влияние. Конечно, ни о какой любви речь не идет. Как можно влюбиться в незнакомого человека, который к тому же так странно себя ведет? Но факт оставался фактом – с первой встречи, когда Стрейндж помог ей поменять колесо, она, по ее собственным словам, «запала на него», как не «западала» ни на кого другого. В его улыбке сквозило что-то неотразимо притягательное, он был хорош собой, но не это привлекало в нем Маргарет – среди ее знакомых были мужчины гораздо интереснее внешне, но они оставляли ее равнодушной. Нет, это было что-то необъяснимое, просто Стрейндж нравился ей.

Маргарет старалась быть честной с собой, поэтому на данном пункте она задержалась. Нет, он ей не просто нравился. Ее романтически настроенная подруга, которая так цветисто распространялась о своих чувствах, вероятно, назвала бы эти ощущения «захватывающими». Маргарет не имела привычки терять голову при виде молодых людей, какими бы привлекательными они ни казались, и ее обескуражило, что в данном случае дело обстоит иначе. В голове мелькнула и вовсе шокирующая мысль: она бы не возражала, если бы мистер Стрейндж поцеловал ее. Презирая себя, Маргарет поняла, что не только не возражала бы, а явно этого хочет. Непростительная слабость для особы, которая неизменно воздерживалась от случайных объятий. Маргарет поспешно отмела эту мысль: во всем остальном она гордилась своими современными взглядами, но разрешать молодым людям вольности – нет уж, извините!

И все же бесполезно отрицать, что ее неудержимо влечет к Майклу Стрейнджу.

А его появление в их саду? Увидев его в первый раз, Маргарет никак не связала это с тем жутким стоном. Но Питер и Чарльз, которые, надо признать, были гораздо проницательнее, сочли присутствие Стрейнджа в саду подозрительным. Их не убедили его объяснения и уверенный тон. Поразмыслив, Маргарет пришла к выводу, что в нем действительно было что-то таинственное. На вечере у полковника Экерли она попыталась узнать о Стрейндже больше, а он уходил от вопросов. А вскоре Маргарет увидела, как он старается прочесть полустертые надписи на надгробных плитах у разрушенной церкви. В тот раз она сказала ему, что видела его ночью в саду. Она подсознательно ждала, что Стрейндж будет все отрицать, и, чтобы не дать ему возможности солгать, опрометчиво заявила, будто узнала его. Отпираться было бессмысленно, да он и не стал этого делать. Но никаких объяснений не предоставил.

Маргарет догадалась, что будь совесть у него чиста, он бы как-то объяснил свое поведение. Но поскольку Стрейндж молчал, ей пришлось признать, что он может быть замешан в каком-то постыдном деле. Что это могло быть, Маргарет не представляла, но у нее сложилось впечатление, что ее присутствие в монастыре как-то ему мешает. Он явно хотел убрать ее отсюда и даже уговаривал уехать. Похоже, Стрейндж боялся, что она догадается о его намерениях, и ее присутствие удерживало его от сомнительных действий.