Клод Изнер - Три стильных детектива Страница 21

Спрятав компрометирующий подарок Эдокси под стопкой журналов, Кэндзи поднялся наверх и стал перебирать карточки своего каталога. Но сосредоточиться ему не удавалось – поведение компаньонов возмущало Кэндзи. Он уже жалел, что обнаружил эту проклятую газету.

«Если они снова взялись за свое, прощай покой! Работать мне, очевидно, придется одному! Они просто издеваются надо мной!»

В глубине души Кэндзи прекрасно сознавал, что злится не столько на Жозефа и Виктора, сколько на себя самого – из-за Эдокси Аллар.

«Нет, я не пойду в театр, – подумал он. – И избавлюсь от контрамарки».

Он должен обуздать свои страсти, держать себя в руках.

– Простите, месье, вы хорошо себя чувствуете? – обратился к нему Симеон Дельма.

– Да. А почему вы спрашиваете?

– Вы покраснели, похоже, у вас жар.

– Нет, со мной все в порядке, просто тут слишком натоплено, – спокойно ответил Кэндзи. – А где Жозеф?

– Уехал.

– Куда?

– Не знаю, месье Мори, он очень торопился. Сказал, что вернется через час. Простите, могу ли я задать вам вопрос?

– Разумеется.

– Как давно существует ваша книжная лавка?

– Ее открыл за четыре года до моего рождения, в 1835 году, месье Эмиль Легри, дядя Виктора.

– А вы действительно родились в Японии?

– Да, в Нагасаки.

– Как бы мне хотелось туда попасть! Япония такая экзотическая страна!

– О, все изменилось, теперь это современная страна.

– Вы давно там бывали?

– Вот уже тридцать семь лет, как я уехал из Японии. В 1878 году мы с месье Виктором занялись книготорговлей. Судьба вертит нами, как ей вздумается… Вы верите в судьбу, Симеон?

– О нет, месье, я верю в свободную волю и считаю, что каждый несет ответственность за свои поступки.

– Вы меня заинтриговали, Симеон. Вот уже три недели, как вы работаете у нас, и я не перестаю удивляться, почему такой умный и образованный человек, как вы, не нашел себе более завидную должность.

– Здесь, среди книг, я в своей стихии. К тому же график удобный – вторая половина дня в полном моем распоряжении, и у меня есть возможность расти, развиваться. Я надеюсь, что когда-нибудь смогу заниматься тем же, чем и вы… Скажите, месье, а правда, что месье Виктор иногда расследует преступления?

– За ним такое водится. Но я не хотел бы продолжать эту тему.

Жозеф устало опустился на скамью в «Потерянном времени», выбрав ту, что поближе к печи, и заказал маленькую чашечку черного кофе и один круассан. Хозяйка заведения, приветливая немолодая женщина, в этот ранний час расставляла на стойке стаканы, готовясь угостить сухим белым вином матросов, грузчиков и других работяг.

Вскоре появился Виктор – с заспанным лицом и взъерошенными волосами. Жозеф встретил шурина угрюмым молчанием. Но потом заметил, что рука у Виктора забинтована, и не удержался от вопроса:

– Что случилось?

– Упал с велосипеда вчера вечером, ничего страшного. Велосипед пострадал больше, чем я. Мне, пожалуйста, то же самое, – сказал Виктор хозяйке, которая принесла заказ Жозефа.

– Что ж, тогда перейдем к делу. Скажите, зачем вы вытащили меня сюда в такую рань? Я с трудом соображаю, дочка плакала всю ночь… Вчера я побеседовал с коллегой Деода Брикбека, с его консьержкой и соседями. Тут есть от чего свихнуться, скажу я вам! Такое впечатление, что психов на свободе больше, чем в специальных учреждениях! Вот что я выяснил: прежде чем отдать концы в фиакре, Деода получил два письма, одно на работе, другое дома. Так что, думаю, вы не ошиблись: это было преднамеренное убийство. Честное слово, вы чуете преступления, как утечку газа!

– Это все?

– А вам мало? – возмутился Жозеф. – Хотя да, я забыл рассказать еще кое-что: каждое лето Деода Брикбек ездил на собрания куда-то в пригород Парижа. И, возможно, его квартиру обокрали – после того как он умер.

Виктор чиркнул спичкой и закурил сигарету.

– Ваш рассказ подтверждает то, что я узнал от Бернадетты Перошон, сестры Донатьена Ванделя. Собрания проходили в Домоне, в замке некоего Гюго Мальпера, и там присутствовали все, кому помогал мой дядя Эмиль, в том числе какая-то содержанка, как выразилась о ней мадам Перошон, Сюзанна Боске. А приятель Максанса Вине, которого я навестил в заведении Тисран, сообщил, что в вечер убийства его сосед покинул дом в сопровождении неизвестного лица.

– Таким образом, у нас намечаются три следа: кокотка, Дюкудре и все тот же господин из Домона, – подытожил Жозеф.

– Еще нам известно, что один из членов ассоциации «Подранки» служит на ферме, где выращивают шампиньоны.

– Нам еще только шампиньонов не хватало! Давайте поскорее составим план действий, мне скоро надо уйти, я должен успеть к открытию магазина. Я займусь супругами Дюкудре. Их магазин будет несложно найти. Но сегодня нам с вами придется оставаться в книжной лавке, у Кэндзи свидание.

– Мне кажется, в первую очередь необходимо заняться Гюго Мальпером. Все трое погибших были у него этим летом, и именно оттуда Донатьен Вандель вернулся парализованным, – пробурчал Виктор, кладя в блюдце несколько монет.

– Что ж, с удовольствием уступлю его вам. Домон – это ведь у черта на куличках!

Увы, Виктору и Жозефу пришлось забыть на время о своем расследовании. Несмотря на проливные дожди, в книжной лавке на улице Сен-Пер в эти дни было полно покупателей, выбирающих книги в подарок на Рождество.

Зульме Тайру поручили следить за цветной капустой. Овощи варились на медленном огне, и девушка почти справилась с задачей: ущерб был минимальный, только одна разбитая чашка и опрокинутая солонка. Но она никак не могла взять в толк: зачем на столе лежит корка хлеба? Зульма отправила ее в рот, мысленно поблагодарив Эфросинью.

– Вы глупы, как индюшка! Этот ломтик поджаренного хлеба надо было положить в готовое блюдо, а вы его слопали! Что стоите столбом, отрежьте еще кусок и обжарьте! Или думаете, я заставлю вас все выплюнуть?

– Слишком поздно, я уже проглотила, – виновато пробормотала Зульма.

Звонок в дверь прервал их перепалку.

– Откройте! – приказала Эфросинья.

На пороге стоял чопорного вида мужчина, поглаживая рукой подбородок.

– Мадемуазель Зульма, – прошептал он, слегка поклонившись.

– Мсье Андре! Какая…

– Зульма, про стирку вы, я вижу, уже забыли!

Девушка растерянно обернулась.

– Ну что за дура! Вам разве неизвестно, что простыни иногда стирают! А потом сходите, купите мне у месье Шодре русский мозольный пластырь.

Расстроенная Зульма бросила отчаянный взгляд на гостя и, взяв корзину с бельем, вышла на лестничную площадку. Проходя мимо Андре Боньоля, она ненароком задела его плечом, и он в смущении отпрянул.

– Ну, что же вы стоите на сквозняке, заходите, погрейтесь, – обратилась к нему Эфросинья, мило улыбаясь.

Поначалу она была настроена к слуге Виктора и Таша, который казался ей весьма заносчивым, довольно враждебно. Но когда он превратился в робкого воздыхателя Зульмы, молчаливо оказывая девушке знаки внимания, Эфросинья сменила гнев на милость. Более того, она решила, что и сама может составить юной служанке конкуренцию в борьбе за сердце Боньоля. А что такого – она на несколько лет моложе него, а ее пышные формы вполне способны привлечь мужское внимание!

Андре Боньоль отважно принял приглашение. Когда-то он служил метрдотелем и в совершенстве владел искусством выражать чувства, не размыкая губ. Не так давно, в знак уважения к Феликсу Фору, избранному 17 января главой государства, Боньоль сбрил бороду и подстриг свои галльские усы, что сделало его еще импозантнее. Единственное, что раздражало в нем Эфросинью, – это привычка употреблять местоимение «мы».

– Мы принесли послание от мадам Легри ее супругу.

Эфросинья притворилась, что не слышит. Вооружившись деревянной ложкой, она с важным видом помешивала в кастрюле. Андре Боньоль подошел ближе и с любопытством заглянул ей через плечо.

– Крестоцветные укрепляют нашу конституцию, – одобрительно заметил он.

Эфросинья осенила себя крестным знамением[63].

– Позвольте поинтересоваться, как вы собираетесь ее готовить?

– Кого? – не поняла мадам Пиньо.

– Вашу цветную капусту. Мы знаем превосходный рецепт. Когда капуста сварилась, мы раскладываем ее на блюде, посыпаем мелко натертым сыром, толчеными сухарями и растопленным маслом и ставим в печь. Лимонный сок и немного мускатного ореха придадут блюду особую изюминку.

Эфросинья в изумлении уставилась на него. Это была самая длинная речь из всех, какие он когда-либо произносил в ее присутствии.

– А я знаю, как приготовить испанский артишок под соусом бешамель, – жеманно протянула она.

Андре Боньоль смущенно кашлянул.

– Мы счастливы это слышать, но нам надо выполнить поручение, а потом сходить на рынок.

– В таком случае, ступайте, месье Легри в лавке. А потом зайдите, я плесну вам немного мадеры на дорожку. О! Будьте осторожны, смотрите, куда ступаете, эта ветреница Зульма рассыпала соль…