Энн Перри - Покойник с площади Бедфорд Страница 22

– Труп на ступенях дома генерала! Полиция в растерянности! Загадка убийства старого солдата на Бедфорд-сквер! Читайте подробности!.. Купите газету, сэр. Спасибо. Возьмите, пожалуйста!

Питт раскрыл газету и прочитал статью об убийстве с растущим гневом и смятением. Там не было сказано ничего, за что журналиста можно было бы привлечь к суду, однако она была полна грязных намеков: Балантайн был боевым генералом, и убитый когда-то служил под его началом, то есть между ними существовала связь – любовь или ненависть, обладание секретной информацией, месть или заговор. Намекалось даже на предательство – настолько тонко, что кто-то мог это и пропустить, но кто-нибудь другой непременно понял бы, что хотел сказать автор. Любой из этих намеков мог соответствовать действительности… И любой из них мог уничтожить генерала.

Томас закрыл газету и, сунув ее под мышку, направился по тротуару ко входу в полицейский участок на Боу-стрит. Не успел он войти к себе, как появился дежурный констебль и сообщил, что помощник комиссара просит суперинтенданта прибыть к нему, как только тот появится на работе. Причина вызова не называлась.

Питт вышел, даже не взглянув на кучу бумаг, лежащую у него на столе. Сначала он испугался, что Корнуоллис получил новое письмо, на этот раз с требованиями шантажиста. Томас успел подумать обо всех возможных вариантах этих требований, начиная от простого вымогания денег и кончая передачей закрытой информации по ведущимся расследованиям, а может быть, даже и изменением свидетельских показаний.

Телману он никаких записок оставлять не стал – инспектор прекрасно справлялся с расследованием. Ему не были нужны ни Питт, ни кто-либо еще, чтобы выяснить все о жизни и привычках Альберта Коула.

Выйдя из здания, Томас направился по Друри-лейн и почти сразу нашел кеб. Ничто не привлекало его внимания, когда экипаж двинулся в южном направлении: ни другие кебы, ни роскошное сверкающее утро, ни кричащие друг на друга кучера… Когда движение остановилось, чтобы пропустить роскошный выезд запряженных четверкой гнедых лощадей с развевающимися плюмажами, суперинтендант тоже не выказал никаких эмоций. Не обратил он внимания и на открытую карету, которая ехала впереди них и в которой сидели шесть хорошеньких хихикающих девочек, чьи торчащие солнечные зонтики представляли несомненную опасность для экипажей, двигавшихся с ними в одном направлении.

Томаса немедленно провели в кабинет помощника комиссара, где он увидел Корнуоллиса стоящим, как это теперь часто бывало, перед окном, выходящим на шумную улицу. Когда Питт вошел, хозяин кабинета повернулся к нему. Он был бледен, под глазами у него залегли темные тени, а напряженные губы были сжаты в тонкую нить.

– Доброе утро, – быстро поздоровался шеф, когда суперинтендант прикрыл за собой дверь. – Входите. – Он сделал приглашающий жест в сторону стоящих перед столом стульев, но сам остался стоять. Создавалось впечатление, что Корнуоллис начнет расхаживать по кабинету, как только Питт устроится в кресле. – Вы знаете Зигмунда Таннифера?

– Нет, – ответил Томас.

Корнуоллис внимательно посмотрел на него. Его тело было напряжено, а руки он сцепил за спиной.

– Таннифер – банкир, очень хорошо известен в Сити и обладает большим влиянием в финансовых кругах, – объяснил помощник комиссара.

Питт ждал, что он скажет дальше.

Поддавшись наконец импульсу, шеф стал расхаживать по кабинету: пять шагов в одну сторону, пять – в другую. Наверное, кабинет был для него палубой корабля, готового вступить в бой.

– Вчера вечером он приезжал ко мне, – нервно начал помощник комиссара. – Он выглядел как-то… странно. – Корнуоллис дошел до стены и сделал четкий разворот, не отрывая глаз от Томаса. – Не могу сказать точно, что это было, но он вдруг стал расспрашивать меня о Бедфорд-сквер. И спросил, кто занимается расследованием. – Еще один четкий разворот. – Когда я назвал ваше имя, он поинтересовался, не может ли встретиться с вами… частным образом… и как можно быстрее – то есть сегодня утром. – Корнуоллис двинулся в обратном направлении, все еще держа руки за спиной. – Я спросил Таннифера, нет ли у него какой-нибудь информации о происшествии. Знаете, может быть, его недавно обокрали или он знает кого-то, с кем такое случилось… кого-то, кто живет на Бедфорд-сквер. – Корнуоллис остановился; в глазах его читалось недоумение, а лицо казалось помятым. – Но он ответил, что ничего о происшедшем не знает. С вами же он вроде как хочет встретиться по совсем другому делу, частному и очень важному. – Помощник комиссара подошел к столу и протянул Питту листок бумаги. – Это его домашний адрес. Он вас ждет.

Суперинтендант взглянул на адрес. Таннифер жил в Челси.

– Конечно, сэр. Я сейчас же отправлюсь туда, – заверил он начальника.

– Очень хорошо. Благодарю вас. – Джон наконец остановился. – Расскажете потом, в чем там дело. Думаю, что успею вернуться к тому моменту, когда вы приедете.

– Вернуться? – переспросил Томас.

– Ну да, – Корнуоллис медленно выдохнул. – Надо ехать в клуб – в «Джессоп». Не хочется, да и времени нет… – Он мимолетно улыбнулся, стараясь скрыть свое нежелание. Теперь ему не хотелось появляться в клубе, как будто все его друзья и коллеги уже каким-то образом узнали, что было написано в письме, и безоговорочно поверили в это – или, в лучшем случае, заколебались. – Но надо, – продолжил он. – Там сегодня заседание благотворительного комитета. Слишком важное, чтобы можно было пропустить его. Касается детей.

Джон выглядел слегка смущенным, говоря это; затем он быстро повернулся, взял свою шляпу и вышел вместе с Питтом.

Томас взял кеб и поехал, глубоко задумавшись, на Куин-стрит, рядом с набережной Челси. Место это было прекрасное, рядом с Ботаническим садом, сразу за больницей и широкой панорамой Бертонс-корт. В конце улицы открывался широкий вид на серо-голубую реку, переливающуюся в лучах солнца.

Питт постучал в дверь нужного дома, и когда лакей открыл ее, передал ему свою визитную карточку. Его провели через отделанный камнем холл, на полу которого были небрежно разложены персидские ковры. На стенах висела коллекция исторического оружия, начиная с двуручного меча крестоносцев и кончая саблей наполеоновских времен. Там были также две рапиры и несколько пар дуэльных пистолетов. Через секунду гость оказался в комнате, отделанной дубовыми панелями. Не прошло и пяти минут, как дверь в эту комнату распахнулась и вошел высокий мужчина с редеющими темными волосами. Он был очень привлекателен, хотя лицо проявляло много властности, чтобы его можно было назвать красивым, а кроме того, оно было несколько полноватым.

Питт предположил, что хозяину дома где-то около пятидесяти с небольшим. По-видимому, он был очень богат. Его одежда была великолепно сшита из материи, в которую, похоже, была вплетена шелковая нить. Галстук его тоже блестел, и было нетрудно догадаться, что он тоже из шелка.

– Благодарю вас за то, что приехали, суперинтендант. Я ваш должник. Располагайтесь, пожалуйста. – Мужчина указал на темные стулья и, когда Питт уселся, устроился напротив. Чувствовалось, что все его тело напряжено. Он сидел очень прямо, крепко сжав руки. Банкир не только нервничал, не скрывая этого, но и был чем-то очень сильно озабочен.

У Томаса на языке вертелось несколько вопросов, но он хранил молчание, решив предоставить Зигмунду Танниферу возможность высказать все, что тот считал нужным.

– Насколько я знаю, вы занимаетесь расследованием этого скверного случая на Бедфорд-сквер? – осторожно начал банкир.

– Совершенно верно, – подтвердил Питт. – В настоящий момент мой помощник изучает жизнь убитого и пытается узнать, что тот мог делать на площади. Ведь обычно он обретался в районе Холборна. Торговал обувными шнурками на углу Линкольнз-Инн-филдз.

– Понятно, – кивнул Зигмунд. – Я читал в газетах, что он был отставным солдатом. Это правда?

– Да. А вы что-то знаете о нем, мистер Таннифер?

– Нет… боюсь, что о нем я ничего не знаю. – Банкир улыбнулся, но затем улыбка исчезла с его лица. – Мне захотелось встретиться с вами, когда я прочитал в тех же газетах, что в этом деле может быть замешан бедняга Балантайн. Видно, что вы человек, обладающий щепетильностью и рассудительностью, и Корнуоллис очень верит в вас, иначе он никогда бы не поручил вам такого деликатного дела. – Зигмунд оценивающе посмотрел на полицейского, пытаясь составить о нем собственное мнение.

Питт понял, что хозяин дома не ожидает никакого ответа. Отрицание сказанного из чувства скромности выглядело бы глупо. Было ясно, что Таннифер изучил его послужной список.

Банкир тем временем облизнул губы и продолжил:

– Мистер Питт, мне прислали крайне неприятное письмо. Я бы даже назвал это шантажом, хотя в нем и не упоминается никаких требований.

Суперинтендант чуть не задохнулся от шока. Это было последнее, что могло прийти ему в голову. Этот богач-банкир, сидящий перед ним, совсем не был похож на загнанного в угол человека, такого, как Корнуоллис. Хотя, может быть, он просто не понял еще всего, что означало для него это письмо? Страх, напряжение и бессонные ночи придут к нему позже…