Рональд Нокс - Следы на мосту. Тело в силосной башне (сборник) Страница 22

– Логично. Но, простите, мне кажется, вы выстраиваете версии, слишком доверяясь вашему заокеанскому опыту. Боюсь, большинство английских преступников не обладают ни умом, ни умением планировать операции, чтобы исполнить подобный номер.

– А кто вам сказал, что они англичане? Я читал, что этот Дерек Бертел рос в Южной Франции. А впрочем, извините, я должен быть крайне аккуратен в своих предположениях, ведь я всего-навсего скромный дилетант.

Глава 14

Человек в плоскодонке

Лейланд приехал из Оксфорда только в понедельник утром и, подойдя к «Пескарю», обнаружил, что Анджела уже вернулась. Он, однако, был заметно расстроен.

– В этом деле все не так, – начал он. – Ничего не работает по схеме. Обычно что может быть проще, чем выследить человека, который плывет по реке? Он проходит шлюзы, он не может отклониться от русла, может проплыть только до Уиндраша, в это время года нигде не может сойти незамеченным. И несмотря на все это, мне не удалось напасть на его след.

– Бедный мистер Лейланд, – покачала головой Анджела. – Вы начинали с Оксфорда?

– Ну разумеется, обойти все лодочные пристани Верхней Темзы не заняло много времени. Я нашел бюро проката, где он брал лодку. Там же, разумеется, разжились каноэ и Бертелы. Мой клиент выбрал большую плоскодонку, с навесом, где можно спать, и прихватил с собой кучу консервных банок и всякого другого барахла. Похоже, собирался готовить сам. Он оставил залог и собирался вернуть лодку через две недели. Назвался Люком Уоллесом, адрес дал где-то в Криклвуде. Я тут же рванул в Криклвуд – у полицейских, знаете ли, есть определенные преимущества. Тамошнее отделение навело справки. Так вот, в округе человека с таким именем нет. Ложный адрес вселил в меня надежду, значит, мы имеем дело не просто с отдыхающим, решил я. Мне удалось также узнать, когда именно он брал лодку. Похоже, до Шипкота он провел на реке два дня, что вполне естественно, он ведь никуда не торопился. Я опросил смотрителей всех шлюзов до самого Оксфорда, рассчитывая, что они мне сообщат какие-нибудь подробности. Но все помнили только сам факт, что он проплывал. А один с гордостью продемонстрировал корешок билета – FN2, – как будто это невесть что.

– Это лучше, чем ничего, – заметил Бридон. – Существует мизерный шанс, что где-нибудь валяется сам билет и вы его найдете.

– Да кому нужен такой билет? Обратно он не плыл. Скорее всего, тут же его и выбросил в воду. Но тем не менее номер билета у меня есть. И разумеется, нам известен номер его билета с Шипкотского шлюза, поскольку он проплыл прямо перед Бертелами. В гостиницах его никто не видел.

– Бедняга, неужели он пил сгущенное молоко? – содрогнулась Анджела.

– А вот пройдя Шипкотский шлюз, он, похоже, в корне изменил тактику. Например, довольно рано пообедал в «Миллингтонском мосту» – не понимаю, почему хозяйка нам об этом не сказала? На мой вопрос, в котором часу это было, она ответила, что где-то в половине двенадцатого. А теперь внимание: у Шипкотского шлюза он был до девяти. Путь, который он проделал от Шипкотского шлюза до «Миллингтонского моста», где он обедал, точно тот же, что Бертелы проделали после завтрака до девяти часов. Конечно, между каноэ, дрейфующим вниз по течению, и плоскодонкой, поднимающейся по течению, разница есть. Расстояние, о котором идет речь, – где-то около двух миль, скорее, даже меньше. Не вижу причин, по которым наш друг в плоскодонке тем жарким утром мог ощущать какой-то особый прилив энергии; но я, конечно, невольно подумал о том, что он мог болтаться около Шипкотского шлюза в то самое время, когда произошло убийство. Что лишь усиливает мое желание с ним повидаться.

– А он как-то интересовался Бертелами? – спросил Бридон.

– Это вообще из ряда вон. До того он не подходил к гостиницам, ни на одном шлюзе не задал ни единого вопроса. А тут вдруг принялся метить свой путь прямо как… слон на теннисном корте. Например, в «Миллингтонском мосту» задал кучу вопросов про Бертелов: и сколько они там провели времени, и долго ли были вместе, и так далее. Расспрашивал он горничную, не хозяйку; иначе, полагаю, она бы упомянула об этом в разговоре с нами. Он даже спросил, часто ли их видели вместе. Все это, конечно, было до известия об исчезновении Бертела. А потом он двинулся вверх по реке.

– Вы уверены, что именно вверх? – поинтересовался Бридон. – «Миллингтонский мост» довольно далеко от берега. Оттуда его видеть не могли.

– Верно, но у самого моста лодочный причал, и служитель видел, что он поплыл вверх по течению. Он вспомнил об этом, конечно, задним числом, потому что стало известно о Бертеле и все стали вспоминать, что было в тот день, и много того, чего не было. Я спросил этого служителя, почему, черт подери, он не рассказал о человеке в плоскодонке раньше, почему ни слова не сказал полиции. И получил ответ, что ему просто не пришло в голову, поскольку несчастный случай произошел так далеко, что человек, который шел на плоскодонке, не мог быть на месте происшествия, а в половине двенадцатого оказаться у Миллингтонского моста. И он совершенно прав. Откуда бедному смотрителю знать, что вся заварушка произошла именно возле шлюза? В любом случае он совершенно уверен, что все было так, как он сказал, потому что, видите ли, обсуждал это с мистером таким-то, и если, мол, я ему не верю, то могу спросить у указанного мистера. Так как его информация показалась мне правдоподобной, я плюнул и двинулся к следующему шлюзу. Очутившись у какой-то занюханной гостиницы, я наудачу задал там пару вопросов. По-моему, она называется «Голубая корова».

– Да, помню, – сказал Бридон. – Там Бертелы ужинали, перед тем как направиться в «Миллингтонский мост». Помнишь, Анджела?

– Конечно, мы еще думали, чем же их кормили в такой-то час.

– А наш человек в плоскодонке туда заходил? – спросил Бридон.

– Заходил. И спрашивал, нет ли для него писем. Писем не было, только телеграмма, которую он и прочел. Телеграмма была на имя Уоллеса – то самое имя, на которое он брал лодку в Оксфорде. Думаю, вымышленное. Прочитав телеграмму, он попросил расписание поездов и автобусов. Потом заказал чай и, пока пил, опять расспрашивал про Бертелов – ужинали ли они вдвоем, вместе ли уехали и так далее. Допив чай, сел в лодку и поплыл вниз.

– Значит, потом вы тоже двинулись вниз?

– Нет, для вящей уверенности я поднялся еще до следующего шлюза. Тамошний смотритель абсолютно уверен, что в указанное время на плоскодонке никто не проплывал. Примерно в это время по радио передали новости об исчезновении Бертела, и он спустился вниз, чтобы помочь в поисках. В его отсутствие за шлюзом присматривала жена, и в это время не было ни одной лодки. Более того, на всем пути до Шипкота смотритель не видел ни одной лодки, подходящей под описание. У Берджеса тоже нет никаких сомнений в том, что плоскодонка через Шипкот не возвращалась. Он не мог ее не заметить: если бы тот человек плыл обратно, то показал бы свой билет. Так что прошу любить и жаловать, наш друг в плоскодонке испарился между Шипкотом и следующим шлюзом, заодно прихватив с собой и лодку.

– Аккуратно ее сложил, как это делают арабы, и тихонько растворился, – закивала Анджела. – Полагаю, вы ее искали?

– Да как еще. Нанял лодку с лодочником, и мы прошли весь путь до Шипкота. Искали под деревьями там, где они нависают над водой; прошерстили всю лодочную пристань у Миллингтонского моста; только что не ныряли, чтобы найти эту треклятую плоскодонку. Но клянусь вам: даже если я при этом потеряю последние остатки репутации здравомыслящего человека, я прочешу драгой весь этот отрезок реки.

– А как он выглядит, этот наш друг? – поинтересовался Бридон. – Кто-нибудь смог толково его описать?

– Тут все сходятся. В один голос говорят, что это спортивного вида мужчина, гладко выбритый, такие лоснящиеся черные волосы, выше среднего роста. Больше ничего определенного – впрочем, как всегда, – однако вполне достаточно, чтобы исключить большое число кандидатов. Особо я попытался выяснить, был ли он один. Например, был ли на лодке поднят навес, под которым мог прятаться еще кто-то. Все мои свидетели единодушно уверяют, что, насколько они помнят, он был один. Берджес уверен в этом прямо-таки на сто процентов.

– Ну что, тогда давайте наконец попытаемся восстановить всю разваливающуюся картину. Анджела, пока тебя не было, мы несколько продвинулись, так что, пожалуйста, не перебивай.

– Нема как рыба. Кстати, когда вы закончите, напомните мне, я расскажу, что Джон выдал про коляску, это очень смешно. Но пока валяйте, упражняйтесь.

– Ладно, поехали, – начал Лейланд. – Допустим, Найджел и неизвестный – назовем его Уоллесом, поскольку, похоже, он путешествовал именно под этим именем, – Найджел и Уоллес состояли в сговоре. В понедельник утром, выспавшись в двух номерах и оплатив счет, Найджел, сделав вид, что он – это двое, покидает «Миллингтонский мост». Далее он где-то подбирает своего кузена, который к тому времени, вероятно, уже был мертв или находился под воздействием наркотиков. Найджел плывет к Шипкоту и, не доходя до него, проплывает мимо сообщника, несомненно, сделав вид, что они незнакомы.