Майкл Грубер - День мертвых Страница 23

– И почему же?

– Да тут ведь полным-полно скваттеров. Под сотню наберется – мужчины, женщины, целая куча ребятишек. Выращивают кукурузу, перец и фасоль, а живут все в недостроенных домах. Еще, похоже, разводят рыбу на продажу. Предыдущий владелец вырыл котлован под бассейн или фундамент, а они из него сделали прудик.

– Твою мать! Так вот почему она испугалась. Думает, наверно, что я их всех выгоню, а ее уволю.

– А ты выгонишь?

– Не знаю, – раздраженно бросил Мардер. – Черт, да нет, наверное, хотя, вообще-то, у меня не было в планах становиться hacendado[39].

– А что было, шеф?

– Насладиться миром и покоем в уютной деревушке на мексиканском побережье и вернуть прах моей жены на родину.

– Угу, – буркнул Скелли, выходя из трейлера. В одной руке он держал кейс с телефоном, в другой – длинный увесистый футляр, в котором, как полагал Мардер, лежали дробовики. – Пока что притворюсь, что поверил. А ты посмотри-ка вот на что.

Он привел Мардера в гараж на четыре машины, где стоял только видавший виды желтый фордовский пикап урожая эдак семидесятых.

Скелли показал ему, куда смотреть. Одна из бетонных стен в углу была испещрена отметинами, которые могли быть следами от пуль. И еще гладкую белую поверхность стены и пола покрывали темные ржаво-бурые пятна.

– Тут кого-то убили, – сказал Скелли. – Не в курсе, кого?

– Предыдущий владелец числится пропавшим без вести, – ответил Мардер.

– Тогда хорошо, что мы захватили все эти пушки, – заявил Скелли и одарил друга людоедской улыбкой.

6

– Мне очень жаль, Стата, но больше я ничего не знаю, – проговорил Орнстайн. – Он позвонил мне, сказал, что уезжает на неопределенный срок, и предложил пожить у него.

Орнстайн был смущен и даже встревожен. Кармел Мардер заявилась на порог и стала допытываться, что он делает в квартире отца, куда тот уехал и с какой целью, и если на первый вопрос Орнстайн мог ответить без труда, то относительно всего остального пребывал в полном неведении. Может быть, стоило по-дружески поинтересоваться, с какой стати Мардер пошел на такой шаг и не поставил в известность, как теперь выяснилось, никого из близких. Кроме того, Орнстайн побаивался Статы Мардер. Он был невысок и застенчив, и хотя в нем жила решимость бороться с мировым капитализмом до последней капли крови, иметь дело с рослой рассерженной девушкой, грозно нависавшей над его персоной, ему приходилось впервые. А еще он хотел (как же нелегко сохранить в себе самоотверженность, которая отличает всякого истинного коммуниста!), он очень хотел остаться в этой замечательной квартире.

Стата бросила на него свирепый взгляд, всплеснула руками и сказала:

– Ладно, поняла… не возражаете, если я тут осмотрюсь?

– О, будьте моей гостьей, – ответил он, – хотя, если учитывать, что на самом деле это я – гость…

Стата вышла из общей комнаты, оставив недопитым чай, заваренный Орнстайном. Она сразу же направилась в помещение, которое ее родители использовали как кабинет и которое казалось ей в детстве настоящей пещерой Аладдина, и приступила к осмотру отцовского стола и картотеки. Постепенно ее дурные предчувствия крепли. Тут не было ничего, кроме обычных канцелярских принадлежностей и кое-каких бесполезных документов – квитанций, каталогов, разрозненных записей и семейных архивов, которые ничего не проясняли.

Она включила компьютер и выругалась, увидев запрос пароля. Это была идея Питера: ей вспомнилось, как тот прочел отцу нотацию об уязвимости его машины, очистил ее от накопившихся вредоносных программ и установил пароль. А поскольку это был Питер, то он выбрал не слово и не фразу, а случайную последовательность цифр. Соответственно, отец должен был где-то ее зафиксировать – на бумажке или в своем древнем «ролодексе»[40]. Поискав, она нашла кучу разных паролей, но не основной.

Она достала телефон и позвонила брату в Пасадену.

– Это я, – сказала Стата.

– Что случилось?

– С чего такой вопрос?

– У меня тут шесть пятнадцать, рановато для разговоров ни о чем. Черт, да я был в царстве грез. Может, и это мне тоже снится.

– Не снится. Слушай, Пит, я сейчас в папиной квартире, и… от него были какие-нибудь известия в последние дни?

Повисло молчание, потом брат с холодком произнес:

– А с какой стати? Мы с ним особенно не разговариваем. И тебе это известно.

– Ну да, только дело в том, что он все равно твой отец, нравится тебе это или нет, и теперь он пропал.

– То есть как это пропал?

– А так! Он оставил квартиру Орнстайну и уехал, никому не сказав, когда вернется. Я отследила его сотовый. Последний раз он им пользовался в Миссисипи, а когда я наконец дозвонилась, ответил какой-то мексиканский пацан. То есть телефон либо украли, либо выбросили, и оба варианта меня не радуют. Я очень волнуюсь за него. Слушай, у тебя нет пароля от его компьютера? Хочу там проверить.

– Нет. Чужие пароли я не храню. В отличие от некоторых моих родственников, я не сую нос куда не надо.

– Спасибо большое. Но он наверняка его записал – может, ты видел? Вряд ли он стал бы запоминать пароль из десяти цифр.

– Да, он записал его на обороте водительских прав, – сказал Питер, заставив сестру выругаться – отрывисто, но смачно.

– А ты не знаешь случайно, с чего бы ему вот так исчезать? Питер, тут дело очень странное – он даже документы все вычистил.

Снова пауза.

– А пистолет он взял?

– О господи. Минутку, я проверю.

Она кинулась к оружейному сейфу и набрала комбинацию, которую знала с одиннадцати лет. Отец долго ничего не подозревал, а когда правда открылась, она уже достаточно выросла, чтобы учиться обращению с пистолетом, и смысла в секретности больше не было.

– «Стейра» и обоих пистолетов нет. Остался только «вудсмен».

– Ну что ж, теперь мы точно знаем, что кончать с собой он не собирается. Для этого хватило бы и одного пистолета.

– Боже, Питер! Какие гадости ты говоришь. Ты и в самом деле думаешь, что папа способен на самоубийство?

– Не знаю. Я вообще не знаю, что он за человек. Думал, что знаю, но ошибался.

– Так ты никогда не простишь его за маму?

– Никогда.

– Слушай, ну что за чушь! Господи, он же наш отец! Твой отец совершил ошибку. Сожалею, что он не дотягивает до твоих идеалов, но мы все равно семья.

– Ну что же… давай каждый останется при своем мнении. Тебя я по-прежнему люблю, если тебе от этого легче. И я понимаю, что ты беспокоишься о нем. Ты уже звонила Хэлу Дэниелсону? И его бухгалтеру – как его там, Бенни?

– Берни. Нет, не звонила еще. Хорошая мысль.

Стата попрощалась и дала отбой.

Но она не стала звонить ни адвокату, ни бухгалтеру, хотя их фамилии и номера были в списке, который прислал ей друг Кэвэны. Не заметила имена доктора Гергена и Патрика Скелли. Ее интересовало единственное имя, и она сразу набрала нужный номер.

– Buenos dias! – поприветствовал ее автоответчик. – Вы позвонили в «Су Асьенда», это Нина Ибанес. В данный момент я не могу взять трубку, но если вы оставите сообщение после сигнала, то я перезвоню вам при первой возможности.

Сообщения Стата не оставила. Вместо этого она запустила свой ноутбук, зашла на сайт «Су Асьенда» и отыскала электронный адрес Нины Ибанес. Потом позвонила в Кембридж и, когда включилась голосовая почта, сказала:

– Боро, это Стата Мардер. Мне надо срочно с тобой поговорить. У меня вроде как чрезвычайная ситуация.

В ожидании звонка она прошла в свою старую спальню. Стата постоянно ночевала здесь, когда приезжала в Нью-Йорк, так что в комнате имелась одежда и все необходимое. Она сложила в рюкзак вещи, которых должно было хватить на короткую поездку в теплые края.

Зазвонил мобильник. Взглянув на номер, она ответила.

– Боро, спасибо, что перезвонил.

– Что за чепэ, дорогая? – произнес голос с русским акцентом.

Стата хорошо управлялась с компьютерами, но на хакера никак не тянула. А вот Борис Боросовский, напротив, считался украшением факультета компьютерных наук и одним из лучших хакеров в МТИ, а это была элита.

– Мне нужно взломать электронную почту.

– Это незаконно, дорогая Стата. Вешаю трубку.

– Нет, в самом деле нужно. Я бы тебя не стала просить, если б это не был вопрос жизни и смерти.

– Вот как. Так в чем дело?

– Тут запутанная история.

– Отлично. Люблю такие.

– Это касается моего папы. Кажется, он свихнулся и сбежал с одной женщиной.

– Повезло.

– Нет, это очень плохая женщина. Она… она много лет преследовала отца и пыталась наложить лапы на его деньги, квартиру и все прочее. Она стерва и манипулятор, и ее надо остановить. Я что хочу сказать – у папы не все в порядке с головой, и он совершенно беззащитен. Он уехал из города и никого не предупредил, и я почти уверена, что сейчас они вместе. И мне нужно залезть в ее почту, чтобы выяснить, где они скрываются.

– Прямо-таки Шекспир. Или «Как вращается мир»[41].