Харлан Кобен - Незнакомец Страница 25

– Ага, ладно.

Адам поставил машину рядом с кабриолетом «ауди» Кристин и пошел в спортзал. Раздутый качок за стойкой оглядел его сверху донизу и, очевидно, признал достойным пропуска. Брови кроманьонца, застывшие в презрительной усмешке губы, одет в нечто вроде эластичного комбинезона без рукавов. Адам с ужасом подумал, что сейчас этот тип обратится к нему: «Ну че, братан?»

– Помочь те?

– Я ищу Кристин Хой.

– Член?

– Что?

– Ты член?

– Нет, я друг. Моя жена – член. Коринн Прайс.

Парень кивнул, как будто это все объясняло. Потом спросил:

– С ней норм?

Вопрос удивил Адама:

– А что может случиться?

Вероятно, качок пожал плечами: боулинговые шары по бокам его головы чуть шелохнулись.

– Пропускает важную неделю. В следующую пятницу соревнования.

Коринн в соревнованиях не участвует. Адам знал это. Она прекрасно сложена, но ни за что не наденет обтягивающие тряпки и не станет позировать, хотя в прошлом году вместе с Кристин посещала национальное первенство.

Качок, поиграв мышцами, указал на дальний угол:

– Зал «Б».

Адам шагнул за стеклянную дверь. В одних спортивных залах бывает тихо, в других орет музыка, а в некоторых, как этот, разносятся первобытные рыки и лязг тяжелых металлических снарядов. Все стены были в зеркалах; здесь, и только здесь, крутиться перед зеркалом и принимать разные позы для собственного удовольствия было не только можно, но и нужно. Помещение пропахло потом, средствами для дезинфекции и чем-то еще: в воображении Адама такой запах должен иметь широко рекламируемый одеколон под названием «Топор».

Адам отыскал зал «Б», легонько постучал в дверь и толкнул ее. За ней обнаружилось нечто вроде йога-студии со светлым деревянным полом, гимнастическим бревном и, упс, кучей зеркал. Какая-то суперподтянутая женщина в бикини ковыляла на невероятно высоких каблуках.

– Стоп, – громко скомандовала Кристин.

Женщина остановилась. Кристин в розовом бикини и на таких же высоченных каблучищах решительно подошла к ней. Ни шаткости, ни неуклюжести, ни медлительности в ее походке не было. Кристин шагала по полу важно и уверенно, как будто пол был перед нею в долгу.

– Улыбка у тебя какая-то квелая. И вид такой, будто ты в жизни не ходила на каблуках.

– Я их редко ношу, – ответила женщина.

– Значит, надо потренироваться. Тебя будут оценивать по всем параметрам: как ты вошла, как вышла, как двигаешься, какая у тебя осанка, улыбка, уверена ли в себе, как держишься, какое выражение лица. У тебя есть только один шанс произвести впечатление с самого начала. Ты можешь проиграть соревнования с первого шага. Хорошо, все сели.

Пять других суперподтянутых женщин опустились на пол. Кристин прохаживалась перед ними туда-сюда. При каждом шаге ее мышцы играли – сжимались и расслаблялись.

– Вам всем надо продолжать занятия, – говорила Кристин. – За тридцать шесть часов до соревнований большинство из вас загрузятся углеводами. Это не позволит вашим мышцам схлопнуться и придаст им естественный пышный вид, к чему мы и стремимся. А пока ешьте белок. Девяносто девять процентов белка в рационе. Для каждой из вас спланирована особая диета. Так?

Кивки.

– Следуйте ей, как Священному Писанию. Каждая должна выпивать по полтора галлона[11] жидкости в день. Это минимум. Потом мы начнем снижать это количество. Только несколько глотков накануне Национального и никакой воды в день соревнований. У меня есть мочегонное на случай, если у кого-то накопится лишняя жидкость в организме. Вопросы?

Поднялась рука.

– Да?

– Мы отрепетируем вечерние выходы в платьях?

– Отрепетируем. Запомните, дамы. Большинство людей считают, что это соревнования по бодибилдингу. Но это не так. WBFF – это скорее фитнес. Вы будете вставать в позы и менять их так, как мы это делали. Но судьи теперь ищут мисс Америку, модель для «Виктория сикрет»,[12] Недели моды и «Масклмэг»[13] в одной элегантной упаковке. Харриет поможет вам с выходом в вечерних платьях. А теперь давайте пройдемся по тому, что понадобится в поездке. Пожалуйста. Возьмите с собой следующее: клей для ягодиц – подклеивать бикини, ленту для верха костюма, клей E6000, накладки на соски, набор пластырей, обувной клей – в последнюю минуту вечно отрываются завязки, – тональник, перчатки для тональника, крем – блокатор тона для ладоней и подошв стоп, полоски для отбеливания зубов, капли от покраснения глаз…

Только сейчас она увидела в зеркале Адама. Лицо Кристин моментально изменилось. Дрессировщица, занятая подготовкой к национальному чемпионату WBFF, исчезла, и вернулась подруга и коллега-учительница. «Удивительно, как легко мы входим в роли и выходим из них», – подумал Адам.

– Отрабатывайте стартовые позы, – скомандовала Кристин, глядя на Адама. – При первом выходе вы делаете одну лицом к залу, дальше – одну спиной, потом уходите. Это все. Выводить вас будет Харриет. Я сейчас вернусь.

С этими словами Кристин направилась к Адаму, для чего снова пересекла комнату на высоких каблуках, которые почти уравняли ее по росту с ним.

– Есть новости? – спросила Кристин.

– Вообще-то, нет.

Кристин отвела Адама в уголок:

– Тогда в чем дело?

Наверное, разговор с женщиной, одетой в бикини и стоящей на нелепо высоких каблуках, надо воспринимать как нечто вполне естественное. Но Адаму было не по себе. В восемнадцать лет он провел две недели в Испании, на Коста-дель-Соль. Многие женщины там ходили с голой грудью, и Адам убеждал себя, что он достаточно взрослый, чтобы не коситься на них. Он и не косился, но чувствовал неловкость. Сейчас это ощущение вернулось.

– Вы, похоже, готовитесь к какому-то шоу, – сказал Адам.

– Не к какому-то шоу, а к Национальному чемпионату. Могу я побыть эгоисткой? Коринн исчезла в неудачный момент. Она моя партнерша. Я знаю все схемы, что не так уж важно, но это мое первое выступление в качестве профи и… ладно, глупо об этом беспокоиться. Но это лишь малая часть того, что я чувствую. А главное, я действительно боюсь. Это на нее не похоже.

– Знаю, – сказал Адам. – Я потому и хочу спросить тебя кое о чем.

– Давай.

Он не знал, как подступиться к теме, и бросился в омут:

– Это касается ее беременности два года назад.

Золотая жила.

Его слова хлестнули по Кристин, как внезапно набежавшая волна. Теперь пришла ее очередь пошатнуться на высоченных каблучищах.

– А что такое?

– У тебя удивленный вид, – заметил Адам.

– Что?

– Когда я упомянул о беременности. У тебя было такое выражение лица, будто ты увидела привидение.

Глаза Кристин забегали, она смотрела куда угодно, только не на него.

– Ну да, я, наверное, удивилась. Она исчезла, а ты почему-то спрашиваешь о том, что случилось два года назад. Я не вижу связи.

– Но ты помнишь ее беременность?

– Конечно. А что?

– Как она тебе об этом рассказала?

– О беременности?

– Да.

– Ох, я не помню. – Но она помнила. Адам мог поклясться. Кристин лгала. – Какая разница, как она об этом сказала?

– Мне нужно, чтобы ты подумала. Не припоминаешь ли ты чего-нибудь странного в связи с этим?

– Нет.

– Вообще ничего необычного в связи с беременностью?

Кристин положила руки на бедра. Кожа у нее блестела то ли от испарины, то ли от бронзатора.

– Чего ты добиваешься?

– А что насчет выкидыша? – сделал новую попытку Адам. – Как она вела себя тогда?

Странно, но эти два вопроса вынудили Кристин сконцентрироваться. Она перевела дух и задышала ровно и медленно, будто медитируя. Рельефная ключица поднималась и опускалась.

– Не по ситуации.

– То есть?

– Я сочла, что она отреагировала очень сдержанно.

– В смысле?

– Знаешь, я думала об этом. Она так здорово справилась. После того как ты сегодня уехал из школы, я начала думать – сперва, – что Коринн слишком легко перенесла выкидыш.

– Я не понимаю.

– Человеку нужно грустить, Адам. Каждому надо выражать эмоции и чувствовать. Если ты ничего не чувствуешь и ни на что не реагируешь, в крови появляются токсины.

Адам постарался не хмуриться, слушая эту нью-эйджевскую[14] бредятину.

– Мне кажется, что Коринн закупорила боль, – продолжила Кристин. – А когда человек так делает, то появляются не только токсины, но и внутреннее давление. И в конце концов либо одно, либо другое дает о себе знать. Так вот, когда ты уехал, я сперва стала думать, что Коринн, возможно, подавила боль от потери ребенка, загнала ее вглубь и не выпускала наружу, но теперь, через два года, стены, которые она возвела, внезапно рухнули.

Адам смотрел на нее.

– Сперва.

– Что?

– Ты сказала, что начала так думать «сперва». Значит, где-то в процессе размышлений ты изменила мнение.

Кристин не ответила.

– Почему?

– Она моя подруга, Адам.

– Мне это известно.

– А ты – муж, от которого она хочет скрыться. Так? Если, конечно, ты говоришь правду и ничего плохого с ней не случилось.