Лилиан Браун - Кот, который проходил сквозь стены (сборник) Страница 25

Когда они вышли из комнаты Кобба, женщины начали с опаской спускаться с третьего этажа.

– Все спокойно? – волновались они.

Клатра спросила:

– Если это человек, то куда он делся?

– Что это было? Кто-нибудь знает, что это было?

– Дурацкое радио, – ответил Расс. – Оно само включилось.

– Как оно могло само?..

– Не знаю, – ответил Квиллер.

Но он знал.

Собрание разошлось. Бен отправился в «Львиный хвост», а журналист открыл дверь своей комнаты и поискал взглядом котов. Юм-Юм сидела на холодильнике, с ясными глазами и настороженными ушами – и те и другие были чуточку великоваты для ее заостренной мордочки. Коко жадно глотал воду, распластав хвост по полу – как всегда, когда страдал от жажды.

– Ладно, Коко, – сказал Квиллер. – Как ты это сделал? Ты что, спелся с Матильдой?

Кончик хвоста легонько шлепнул по полу, но хозяин хвоста продолжал жадно лакать.

Квиллер задумчиво обошел свое жилище. Конечно, Коко может повернуть ручку радио, потершись о нее твердым маленьким подбородком, но как этот пушистый Гудини пробрался в комнату Коббов? Журналист отодвинул кровать, но прохода не обнаружил. Он попытался найти в ванной какой-нибудь люк (водопроводчики начала века очень увлекались люками), но не увидел там ничего похожего. На кухне имелась форточка, выходившая в коридор и предназначенная, по-видимому, для вентиляции; с холодильника на нее не трудно вспрыгнуть, но на форточке висел замок.

Зазвонил телефон.

– Квилл, – послышался приятный голос Мэри, – вы делаете что-нибудь с вашим коленом? По-моему, сегодня вечером оно у вас сильно болело.

– Я прикладывал холодные компрессы, пока не спала опухоль.

– Что вам нужно сейчас, так это инфракрасная лампа. Позвольте предложить мою.

– Я был бы благодарен, – ответил он. – Да, я был бы очень благодарен.

Готовясь к встрече с лампой, Квиллер надел спортивного вида шорты, неплохо выглядевшие прошлым летом на загородных пикниках, и полюбовался собой в большом зеркале на двери гардеробной, втягивая живот и выпячивая грудь. Он всегда думал, что ему пошла бы шотландская юбка. Ноги прямые, крепкие, мускулистые и умеренно волосатые – вид достаточно мужественный, но не зоологический. Припухлость вокруг левого колена, портившая всю красоту, к радости журналиста, почти исчезла.

Квиллер сказал котам:

– Ко мне придет дама, и я хочу, ребята, чтобы вы вели себя немного сдержаннее. Никаких шумных потасовок, никакой беготни, никаких вольностей!

Коко прищурил глаза и приподнял усы, как будто понимающе улыбался. Юм-Юм продемонстрировала свое равнодушие тем, что принялась разглаживать белоснежную шерстку на груди.

Когда пришла Мэри с корзинкой в руках, Коко с безопасного расстояния смерил ее оценивающим взглядом.

– Он не очень-то рад, – заметила мисс Дакворт. – Но в этот раз ведет себя поприличней.

– Он привыкнет к вам, – заверил Квиллер.

В корзине, кроме лампы, оказались домашний фруктовый кекс и кофеварка. Мэри включила миниатюрную серебристую машину в розетку на кухне, пристроила лампу над коленом Квиллера и села в плетеную качалку. Грубая вещь сразу приобрела изящные очертания и естественную элегантность, журналист даже удивился, почему он раньше считал это кресло уродливым.

– У вас есть предположения насчет какофонии в комнате Кобба? – спросила она.

– Еще одна нелепость из тех, которые вечно происходят в этом доме… Кстати, почему Холлис Прантц не пришел на собрание?

– Половина антикваров не пришла. Они, вероятно, догадались, что тут будут собирать деньги на цветы.

– Прантц был тут сегодня днем. И искал какие-то старые приемники, которые Кобб якобы должен был ему оставить – так он сказал. Вы думаете, это правда?

– О, конечно! Антиквары большую часть денег зарабатывают, перепродавая товар друг другу… Колену тепло? Лампа не слишком близко?

Бульканье и шипение на кухне возвестило, что кофе готов. Новые звуки испугали Юм-Юм, и она забилась в угол, а бесстрашный Коко счел своим долгом проследовать на кухню и расследовать происшествие. Квиллер объяснил:

– Коко самоуверен, а Юм-Юм трусовата, как все кошки. Подозревая опасность, она предпочитает спрятаться. Она, если так можно сказать, кошка из кошек: сидит на коленях, ловит мышей – делает все, что им положено.

– Я никогда не держала котов, – сказала Мэри, разливая кофе по маленьким чашечкам и добавляя в напиток немного лимонной цедры. – Но я наблюдала за их грациозными движениями, когда занималась танцами.

– Никто не может «держать» котов, – поправил он ее. – Вы скорее делите с ними жилье на основе равноправия и взаимоуважения… Хотя котам каким-то образом всегда удается взять верх. Особенно сиамским.

– Да, некоторые животные почти как люди… Пожалуйста, попробуйте кекс, Квилл.

Он надкусил темный, влажный, таинственный, ароматный кусок кекса.

– Коко больше чем человек. Он обладает шестым чувством. Похоже, у него есть доступ к информации, которую мы не можем собрать, не затратив больших усилий.

Квиллер по-прежнему верил в это, хотя червь сомнения успел-таки прокрасться в его душу.

Мэри повернулась поглядеть на столь замечательное животное. Коко сидел, задрав ногу, и вылизывал основание хвоста. Не убирая розового языка, он встретил восхищенный взгляд мисс Дакворт нахальными глазами. Потом, завершив омовение, перешел к ритуалу затачивания когтей: вспрыгнул на кровать, поднялся на задние лапы и начал царапать стену там, где книжные страницы были наклеены внахлест и уголки соблазнительно отклеивались.

– Нельзя! Прочь! Брысь! – закричал на него хозяин. Коко подчинился, но не раньше, чем удовлетворился состоянием своих конечностей.

Квиллер продолжил объяснения:

– Коко когда-то дали словарь для заточки когтей, и теперь он думает, что можно использовать для педикюра любую печатную страницу. Иногда у меня появляется уверенность, что он умеет читать. Однажды с помощью словаря он помог мне раскрыть серию мошенничеств с произведениями искусства.

– Вы не шутите?

– Ни капли… Скажите, в вашем деле много обмана?

– Не у нас. Разве только недобросовестный антиквар всунет профану чиппендейл девятнадцатого века за восемнадцатый или какой-нибудь художник намалюет на старом холсте что-то простенькое и выдаст за ранний американский примитив… О более крупных подделках я не слыхала… Как вам нравится фруктовый кекс? Его испек один из моих покупателей, Роберт Маус.

– Адвокат?

– Вы его знаете? Он превосходно готовит.

– Это не он ли был поверенным Энди? Слишком известная личность для мелких хламтаунских дел, – заметил Квиллер.

– Роберт – увлеченный коллекционер и мой друг. Он представлял Энди из любезности.

– А как служитель закона он не интересовался так называемым несчастным случаем с клиентом?

Мэри взглянула озадаченно:

– Вы все еще занимаетесь этим?

Квиллер решил быть искренним. Он устал слушать о превосходных качествах Энди от всех женщин Хламтауна.

– Вы знаете, что именно Энди вызвал полицию, когда Кобб в очередной раз пошел обчищать дом?

– Нет, не могу поверить…

– Но почему он настучал на Кобба, а не на Расса или каких-нибудь других антикваров? У него был зуб на Кобба?

– Я не…

– Возможно, Энди даже угрожал Коббу – угрожал, что расскажет Айрис о его побочных связях. Мне неприятно говорить это, Мэри, но ваш покойный друг Энди совал нос не в свои дела. Или преследовал своекорыстные цели, расценив визиты Кобба к Клатре как вторжение на чужую территорию.

Мэри покраснела:

– Так вы и об этом узнали!

– Извините, – ответил Квиллер. – Я не хотел вас смутить.

Она пожала плечами, причем очень привлекательно:

– Я знала, что Гланц встречается с Клатрой. Из-за этого мы и поссорились в ту ночь, когда он погиб. Мы с Энди не были по-настоящему привязаны друг к другу. У нас было взаимопонимание, даже не взаимопонимание, скорее договор. Но, боюсь, я стала предъявлять на Энди слишком большие права. – Она протянула руку и выключила лампу. – Ваше колено уже достаточно прогрелось. Как ощущение?

– Лучше. Гораздо лучше. – Квиллер начал набивать трубку. – Когда Энди вышел от вас в тот вечер, чтобы встретиться с покупателями, какой он пошел дорогой?

– Через заднюю дверь, по улице – к черному входу в свой магазин.

– Вы пошли к нему той же дорогой? Никого не видели на улице?

Мэри метнула на Квиллера быстрый взгляд:

– Кажется, нет. Может, там и был кто-нибудь из обитателей меблированных комнат, но они скользят по улице, точно привидения.

– Сколько времени прошло с ухода Энди?

Она заколебалась:

– Ну… Где-то около часа… Еще кекса, Квилл?

– Спасибо. За это время покупатели могли прийти, обнаружить, что парадная дверь заперта, и уйти – не подозревая, что в задней комнате лежит труп. До их прихода кто-то мог последовать за Энди через черный ход – тот, кто видел, как он вернулся от вас… Давайте посмотрим, сколько зданий между вашим домом и магазином Энди.