Джеймс Чейз - Весна в Париже Страница 3

– Нефритовое кольцо? – Роулинс изумленно уставился на Корридона. – Что за кольцо?

– Копия кольца, которыми пользовались лучники. Во всяком случае, я думаю, что это копия. Если оно подлинное, то стоит очень дорого. Такие вещи изготавливались лет за двести до нашей эры.

– Вот как? – Инспектор встал. – Значит, она показала кольцо тебе?

– Да. А в чем дело? Ты смотришь на меня так, будто подозреваешь в чем-то.

– Я? – Роулинс пожал плечами. – Поедем вместе на квартиру Милли, ненадолго. Поможешь мне найти это кольцо. Машина на улице.

Когда они спускались по лестнице, инспектор внезапно произнес:

– Жизнь полна дьявольских неожиданностей, а?

– Согласен, – кивнул Корридон. – Почему ты сейчас об этом заговорил?

– Так, взбрело в голову, – неопределенно ответил Роулинс.

Они сели в машину.

– Милли собиралась продать кольцо?

– Если бы сумела найти покупателя, я думаю, она бы его продала. Я советовал ей не связываться, сдать кольцо в полицию. Пытался втолковать, что, если с кольцом что-нибудь неладно, ее разыщут в два счета.

В этот час на Пикадилли почти не было транспорта, и через несколько минут они добрались до квартиры Милли.

– Тело уже увезли, – сказал Роулинс. – Но в комнате ничего не тронуто. Зрелище не из приятных.

– Перетерплю, не волнуйся, – с сарказмом сказал Корридон.

– Не сомневаюсь.

У входа в квартиру им отдал честь полицейский.

– Йетс еще здесь? – спросил Роулинс.

– Да, сэр.

– Пошли, – кивнул Роулинс Корридону и спросил: – Ты бывал здесь прежде?

– Нет, – хмуро отозвался Корридон.

Роулинс толкнул дверь, и они ступили в светлую спальню, где сержант Джон Йетс и два детектива в штатском снимали отпечатки пальцев с двери в ванную.

В дальнем конце комнаты стояла кровать. Постельное белье, стена у изголовья и ковер были забрызганы кровью.

– Кровь Милли, – мрачно прокомментировал инспектор. – Он перерезал ей горло, и она не успела закричать.

– Оставь подробности при себе, – оборвал Корридон.

Роулинс подошел к комоду. Из верхнего ящика он достал сумочку Милли, открыл ее и вывалил содержимое на стол. Пудреница, портсигар, кошелек с шестью пятифунтовыми банкнотами, грязный носовой платок, несколько визитных карточек, перехваченных резинкой… Роулинс заглянул в сумку.

– Ничего больше нет. Эй, Йетс!

Сержант – невысокий широкоплечий мужчина с седой головой и внимательными голубыми глазами – подошел к ним, безучастно осмотрел Корридона и перевел взгляд на Роулинса.

– Ты не видел здесь кольца из светлого камня? – спросил инспектор.

– Нет. Мы все перерыли, но ничего подобного не заметили.

– Поищите-ка еще, – приказал Роулинс. – Это очень важно. Постарайтесь как следует.

Йетс приступил к поискам, а инспектор открыл дверь ванной и поманил к себе Корридона.

Ванная была небольшая, и мужчины едва в ней уместились. Роулинс закрыл дверь, подошел к унитазу, опустил крышку и сел.

– Садись на край ванны, – великодушно пригласил он Корридона.

– А почему нельзя поговорить в комнате? – поинтересовался Корридон. – К чему такая таинственность?

– Когда ты в последний раз видел полковника Ричи?

Корридон не сумел скрыть изумления.

– Чего это ты вспомнил о нем?

– Перестань валять дурака, – попросил Роулинс. – Знаешь ведь, что мне не до шуток. Отвечай на вопрос. Скоро все поймешь.

Корридон достал пачку сигарет и протянул Роулинсу. Они закурили.

– Мы не встречались с сорок пятого года.

– Он хороший парень.

Корридон промолчал. Мысли его обратились к не очень далекому прошлому, и перед глазами, как наяву, встал полковник Ричи. Он бы не стал называть его хорошим парнем – не то слово. Ричи мог быть очаровательным, когда хотел. Он мог быть жестоким. Многих друзей Корридона он посылал на смерть. Жалел их, но все же посылал не колеблясь.

– Хочешь повидаться снова? – спросил Роулинс.

– Нет уж, спасибо, – просто ответил Корридон. – Он опять будет звать меня к себе. А такой работой я сыт по горло.

Роулинс помрачнел:

– Жаль. Ему нужны надежные люди. Подумай: хорошая жизнь, достаточно волнующих впечатлений, путешествия и неплохие деньги.

– Деньги – навоз, – сухо сказал Корридон. – А волнения мне ни к чему. Все это было хорошо во время войны; сейчас мирное время. К твоему сведению, я очень люблю жизнь, можешь поверить. Так при чем тут Ричи?

– Я с ним вчера разговаривал. – Лицо Роулинса вновь озарилось улыбкой. – Он сказал, что припас для тебя работенку. Тебе ведь не надо долго готовиться, не так ли?

Корридон беспомощно пожал плечами:

– Почему ты суешь нос в мои дела? Я ни в чем не нуждаюсь. И вообще, в конце недели я еду в Париж.

– Ты? – удивился Роулинс. – По девочкам соскучился? Ну-ну, не смею отговаривать.

– Это кольцо имеет отношение к Ричи? – спросил Корридон.

Роулинс кивнул:

– Ничего не собираюсь от тебя скрывать. Да, оно имеет отношение к Ричи. Но он сам тебе расскажет. Это я и имел в виду, когда сказал, что жизнь полна неожиданностей. Сейчас мы поедем к нему.

– Я не поеду, – быстро проговорил Корридон и встал. – Не буду огорчен, если никогда больше его не увижу. Для грязных делишек найдутся другие. Я свое уже отработал.

Роулинс с сожалением посмотрел на него и поднялся на ноги. На этот раз он выглядел усталым.

– Не ерепенься, старина. Он захочет услышать о кольце. В конце концов, речь идет об убийстве. Ты должен помогать следствию.

– Какое это имеет отношение к Ричи?

– Большое. – Роулинс едва сдержал зевок. – Поехали, не тяни резину. Что ты теряешь? При твоем содействии мы возьмем убийцу. Милли была твоим другом. Разве не ты крестный отец ее дочери?

– Не мели ерунды, – усмехнулся Корридон. – Не то доведешь меня до слез. Хорошо, едем.

Роулинс засиял:

– Я знал, что ты согласишься. Поэтому сказал Ричи, что в ордере на арест необходимости нет.

– Значит, он по-прежнему прибегает к своим старым трюкам, – мрачно отметил Корридон. – А если бы я отказался, он бы упрятал меня в тюрьму. У него опять пропали бы часы?

Роулинс закрыл один глаз:

– На этот раз – портсигар. Повернись-ка лучше ко мне спиной, я пощупаю твой карман.

Корридон повернулся к нему спиной, его лицо ничего не выражало.

– Значит, в случае моего отказа месяц отсидки был бы мне обеспечен?

Роулинс весело рассмеялся:

– С тобой трудно иметь дело, Корридон. Ты заранее знаешь все ходы. Между нами говоря, на этот раз месяцем бы не обошлось. Минимум два. Ричи действительно очень хочет тебя видеть.

Глава третья

Толстая и рыхлая мисс Флеминг стучала на пишущей машинке, когда Роулинс и Корридон вошли в приемную.

Корридон с отвращением посмотрел на нее. Просто не верилось, что женщина может быть такой непривлекательной и неряшливой. Он вспомнил, что то же самое подумал, когда шесть лет назад пришел проститься с Ричи и впервые увидел мисс Флеминг. За это время она ничуть не изменилась. Такой же красный и лоснящийся нос, такие же растрепанные волосы и серая безвкусная одежда.

Да, разумеется, она чрезвычайно добросовестна, свободно разговаривает на десяти языках и за работу во время войны награждена орденом. О многом уже свидетельствовал тот факт, что она была личной помощницей Ричи. Но, несмотря на все ее достоинства и заслуги, Корридон не понимал, как Ричи ее терпит.

Мисс Флеминг подняла голову, равнодушно оглядела вошедших и махнула рукой в сторону двери, рядом с которой стоял ее стол.

– Пройдите, пожалуйста. Полковник ждет вас.

Роулинс широко улыбнулся.

– Благодарю, – радушно начал он. – Какой сегодня чудесный день, прямо…

Остальную часть фразы заглушил стук пишущей машинки. Мисс Флеминг начала работать.

– Оставь свои манеры для Армии спасения, – посоветовал Корридон. – Фанни этим не пробьешь.

Роулинс неодобрительно покосился на него, открыл дверь и прошел в кабинет.

Полковник Ричи стоял перед небольшим камином, заложив руки за спину. Высокий – более шести футов ростом, широкоплечий, мощный, в то же время стройный, он поражал отличной выправкой. Седые волосы были коротко подстрижены, черная повязка скрывала левый глаз, потерянный еще в Турции.

Он перевел взгляд с Роулинса на Корридона и улыбнулся.

– Здравствуйте, Мартин. Очень рад вас видеть.

– Не сомневаюсь, – сухо сказал Корридон, пожимая руку. – А вы неважно выглядите, полковник.

– Не удается вести спокойную жизнь, – отозвался Ричи, продолжая улыбаться. – Очень много работы. – Он указал на кресла. – Садитесь. В нашем распоряжении не более получаса. В двенадцать у меня важная встреча в Министерстве иностранных дел.

Корридон сел, достал сигарету, закурил, а пустую пачку бросил в камин. Потом, испытывая некоторое беспокойство, огляделся по сторонам. Он злился на себя… Только сумасшедший возьмется добровольно помогать Ричи. И все же, видя перед собой усталое, с опущенными уголками рта лицо, набрякшие мешки под глазами, Корридон почувствовал почему-то угрызения совести.