Рекс Стаут - Дверь к смерти (сборник) Страница 3

Данный случай, впрочем, к исключениям не относился. И я надеялся, что Вульф тоже это поймет. Он понял. Его банковский счет еще не оправился от кошмарного потрясения, случившегося пятнадцатого марта[1], каких-то три недели назад. Не то бы он, конечно, заупрямился. Вульф нагнулся вперед, чтобы взглянуть на чек, перехватил мой взгляд, прочитал мои мысли, тяжело вздохнул и сказал:

– Блокнот, Арчи. Проклятье.

Глава вторая

На следующее утро, в субботу, я сидел в кабинете и печатал итоговый отчет о деле, рассказывать о котором, извините, не стану, чтя строжайший запрет упоминать о нем даже в миле от газетчика или микрофона. Мы уже ввязались в дело миссис Рэкхем, благо я депонировал ее чек днем в пятницу, но пока еще ничего не предприняли, даже не позвонили ни по одному из телефонов, что она нам оставила.

Вульф решил, что прежде всего мы должны познакомиться с ее мужем. А поскольку у моего босса есть железное правило никогда не отлучаться из дому по делам и не нашлось приличного предлога, чтобы зазвать Барри Рэкхема к нам, завязать знакомство было поручено мне. И я уже придумал, как это устроить.

Миссис Рэкхем настаивала на том, что ее муж не должен даже заподозрить, что за ним ведут слежку. Да и вообще, пусть это остается тайной для всех. Тем самым она, конечно, усложнила мою задачу.

Она также решительно отвергла идею пригласить меня на уик-энд в Уэстчестер, в ее загородный дом, где ожидалась небольшая компания, под тем предлогом, что кто-то может опознать Арчи Гудвина, подручного Ниро Вульфа.

И тогда Кэлвин Лидс внес предложение, которое было принято. Он владел клочком земли на краю владений миссис Рэкхем. Там, в Хиллсайдской псарне, Лидс разводил породистых собак. Месяц назад кто-то отравил одну псину ценной породы. Вот мы и решили, что в субботу днем я отправлюсь туда под собственным именем – как детектив Арчи Гудвин, который расследует отравление собаки. А потом кузина пригласит Лидса в свое имение Берчвейл на ужин, и Лидс прихватит меня с собой.

Итак, ясным субботним утром я сидел в кабинете (Вульф, как обычно, с девяти до одиннадцати торчал наверху, в оранжерее), заканчивая печатать отчет без особых помех, за исключением пары телефонных звонков, с которыми я справился сам, и одного, из-за которого пришлось побеспокоить Вульфа.

В ресторан «Муммиани» на Фултон-стрит привезли восемь фунтов свежей колбасы от Билла Дарста из Хэкеттстауна, и половину готовы были уступить Вульфу. Поскольку Вульф почитает Дарста за лучшего колбасника к западу от Шербура, он потребовал, чтобы колбасу немедленно доставили с посыльным, только ни в коем случае не в сухом льду.

Когда в одну минуту двенадцатого послышался шум спускающегося лифта, я разложил перед собой на столе большой словарь, раскрытый на букве «К», и уткнулся в него, не обращая внимания на Вульфа, который вошел в кабинет, прошествовал к изготовленному для него на заказ креслу и сел. Клюнул он не сразу, поскольку мысли его витали где-то далеко. Прежде чем позвонить Фрицу, чтобы тот принес пиво, он спросил:

– Колбасу доставили?

Не поднимая головы, я ответил, что нет.

Он дважды надавил на кнопку – сигнал Фрицу нести пиво, – откинулся на спинку кресла и хмуро воззрился на меня. Выражения его лица я разобрать, конечно, не мог, так как был полностью поглощен чтением словаря, но оно легко угадывалось по тону.

– Что ты там разглядываешь? – спросил он.

– Да так, смотрю одно слово, – небрежно бросил я. – Проверяю нашу клиентку. Мне подумалось, что с ее стороны было невежливо назвать вас крупным – помните? Ан нет – оказалось, что она просто вам польстила. Вот смотрите, черным по белому: «Крупный – большой, значительный, рослый, внушительных размеров». Например, «крупная сумма денег». Так что, выходит, вы и впрямь крупный детектив, то есть «внушительных размеров». – Я захлопнул словарь и водрузил его на место, жизнерадостно присовокупив: – Век живи – век учись!

Увы, я зря старался. По всем правилам мне полагалось получить нахлобучку и еще долго выслушивать нравоучения, но, видно, сейчас он был слишком занят своими мыслями. Возможно, даже не слышал меня. Когда Фриц принес пиво из кухни, Вульф достал из ящика стола золотую открывалку, которую преподнес ему благодарный клиент, и изрек:

– Хорошие новости, Фриц. Нам доставят колбасу от мистера Дарста – целых четыре фунта.

Глаза Фрица засияли.

– Вот это да! Сегодня?

– С минуты на минуту. – Вульф налил себе пива. – И это вынуждает меня вновь вернуться к вопросу о гвозди́ке. Твое мнение?

– Я против, – твердо отрезал Фриц.

Вульф кивнул:

– Возможно, ты и прав. Подчеркиваю – возможно. Кстати, помнишь, что́ говорил на сей счет Марко Вукчич в прошлом году? Надо пригласить его на пиршество. В понедельник к обеду?

– Пожалуй, да, – согласился Фриц, – хотя мы договорились о том, что в понедельник нам доставят шэда[2] с икрой…

– Да-да, помню. – Вульф осушил стакан и вытер платком губы. Он всегда считал, что мужские платки должны пахнуть только пивом. – Значит, послезавтра за обедом Марко сначала полакомится колбасками, а потом отведает утку Мондор[3]. – Он наклонился вперед и погрозил пальцем. – Теперь о луке-шалоте и свежем тимьяне: на твоем месте я не стал бы полагаться на мистера Колсона. Нас могут опять подвести. Арчи придется съездить к…

На этом месте Арчи пришлось идти отпирать дверь, что я сделал с превеликим удовольствием. Я высоко ценю, причем почти всегда, результаты глубокомысленных кулинарных бесед Фрица и Вульфа, когда блюда подают на стол, но сама болтовня действует мне на нервы. Так что, когда в дверь позвонили, я охотно оторвался от стула и заспешил в прихожую.

На крыльце стоял моложавый субъект с приплюснутым носом и свертком в руках, в шапочке с надписью: «Служба доставки Флита». Я расписался на квитанции, закрыл дверь и двинулся к кабинету, перед которым меня ждал уже не только Фриц, но и сам Вульф, проявляющий недюжинное проворство в тех случаях, когда, как ему кажется, дело того стоит. Он принял сверток из моих рук и торжественно прошествовал на кухню, сопровождаемый по пятам Фрицем и мной.

Небольшая картонка была заклеена липкой лентой. Вульф установил ее на длинном столе, достал со стойки нож, перерезал ленту и приподнял край крышки. Я всегда гордился своей реакцией, и не зря. В тот миг, когда послышалось шипение, я рванул Вульфа за руку и крикнул Фрицу:

– Ложись! Бомба!

Вульф, как я уже упоминал, при желании способен передвигаться с поразительной для человека его габаритов прытью. В мгновение ока мы с ним очутились в прихожей, Фриц пулей вылетел следом и даже успел захлопнуть за собой дверь, а взрыв еще не раздался. Не замедляя хода, мы пересекли прихожую и ворвались в кабинет, где притормозили, чтобы перевести дух. Взрыва по-прежнему не было.

– Эта штука все еще шипит, – заметил я и начал подкрадываться к двери.

– Назад, Арчи! – проревел Вульф.

– Тише, – отмахнулся я и, опустившись на четвереньки, выбрался в прихожую.

Там я повел носом по сторонам, втягивая воздух, подполз на один ярд к щели под кухонной дверью и снова принюхался.

Секунду спустя я принял вертикальное положение, отряхнулся, возвратился в кабинет и снисходительно поведал:

– Пустяки. Слезоточивый газ. И шипение прекратилось.

Вульф возмущенно засопел.

– Значит, колбасы не будет, – мрачно промолвил Фриц.

– Окажись в этой картонке настоящая бомба, колбасы было бы предостаточно, – заверил я. – Только не для нас, а из нас. Тем не менее хлопот нам все равно задали. Так что посидите пока здесь и почешите языки.

Я решительно протопал в прихожую, прикрыв за собой дверь, отомкнул парадную дверь и оставил ее раскрытой настежь, подошел к кухонной двери, постоял перед ней, потом, набрав в легкие воздуха, вошел на кухню, пробежал через нее к черному ходу, распахнул дверь, выходящую во двор, и бегом вернулся в прихожую. Там стоял удушливый запах газа, так что я ретировался на крыльцо. Не прошло и минуты, как меня окликнули:

– Арчи!

Я повернулся. Мясистая, немного удлиненная физиономия Вульфа маячила в окне гостиной.

– Да, сэр? – радостно осклабился я.

– Кто принес картонку?

Я не стал выгораживать «Службу доставки Флита».

Посчитав, что сквозняк уже достаточно очистил воздух, я воротился на кухню, где ко мне примкнул Фриц. Мы внимательно изучили внутренность картонки и пришли к выводу, что устройство было довольно нехитрое: металлический цилиндр с клапаном, который приходил в движение, как только кто-то пытался раскрыть картонку. Вблизи картонки еще чувствовался резкий запах газа, и Фриц отнес ее в подвал. Я же прошел в кабинет, где застал Вульфа, который сидел за столом и оживленно беседовал по телефону.

Я плюхнулся на свой стул и промокнул носовым платком слезящиеся глаза.

– Ну что, разоблачили этих лицемеров? – поинтересовался я, когда он положил трубку.