Мертвая земля - Сэнсом Кристофер Страница 3

– Для этого нам необходимо особое предписание, милорд, – осторожно напомнил Сесил.

– Получить его будет не трудно, учитывая, что я – лорд-канцлер, – нахмурился сэр Ричард.

– Если вам угодно, вы можете произвести у меня обыск, не дожидаясь предписания, – заявил я. – Менее всего на свете мне хотелось бы замедлять ход вашего расследования.

Я прекрасно сознавал, что Рич всего лишь закидывает сеть, рассчитывая, что я в ней запутаюсь.

Лорд-канцлер отбросил перо, закапав чернилами письменный стол Пэрри.

– Итак, мы приступаем к обыску. В самом скором времени вам еще придется дать показания под присягой.

– Как скажете, милорд.

Рич поджал губы и поднялся:

– Я отправляюсь в Тауэр. Сеймура необходимо допросить еще раз. – Он пристально взглянул на Сесила. – Произведите обыск в кабинете Пэрри со всей возможной тщательностью. Потом надо будет обыскать его дом. Шардлейком мы займемся позднее.

– Да, милорд, – с поклоном изрек Сесил.

Я тоже поклонился. Рич бросил на меня взгляд, исполненный откровенной враждебности, и быстро двинулся к двери, шурша шелковой мантией. Закрывая дверь, он громко стукнул ею о косяк, даже не считая нужным скрывать свое раздражение. Я остался наедине с Сесилом. До тех пор пока не хлопнула входная дверь, Уильям не произнес ни слова.

– Вы и правда ничего не знаете об этом деле? – наконец нарушил он молчание.

– Клянусь, ничего.

– Для меня это неожиданность. Вот уж не думал, что мастер Пэрри умеет хранить секреты. – На губах его мелькнула едва заметная улыбка. – Рич, как вы поняли, в числе тех, кто ведет расследование. Когда всплыло ваше имя, он настоял на том, чтобы лично допросить вас. И попросил меня сопровождать его, дабы в случае чего кто-нибудь мог подтвердить, что он не превысил свои полномочия.

– Я вам очень признателен, мастер Сесил.

Лицо моего собеседника приобрело строгое выражение.

– Как бы то ни было, заговор Сеймура – это чрезвычайно серьезно. И если леди Елизавета действительно согласилась вступить с ним в брак без разрешения Тайного совета, которое, как вы понимаете, никогда бы не было получено, это пахнет государственной изменой.

– Но если леди Елизавета не давала своего согласия, она невиновна. А следовательно, Томас Пэрри и Кэт Эшли невиновны тоже.

– Это верно. – Сесил слегка пожал плечами. – Полагаю, эти двое будут обвинены лишь в том, что они распускали пустые сплетни, а леди Елизавету полностью оправдают.

Поколебавшись немного, я отважился спросить:

– Скажите, а Сеймур действительно домогался леди Елизаветы?

На лице Сесила мелькнуло выражение нескрываемого отвращения.

– Боюсь, это правда, по крайней мере, если верить утверждениям Кэт Эшли. Покойная королева Екатерина отослала падчерицу прочь после того, как застала ее в объятиях своего мужа.

– Никогда бы не подумал, что леди Елизавета способна на подобное безрассудство, – покачал я головой.

– Юные девушки порой бывают чрезвычайно впечатлительны, – вздохнул Уильям. – И надо отдать должное Сеймуру, обаяния ему не занимать.

– Что касается всех прочих пунктов, то обвинения против него…

– Неопровержимы! Вскоре дело станет достоянием общественности. Он намеревался полностью подчинить короля своему влиянию. Думаю, ныне ничто не сможет спасти сэра Томаса Сеймура. Лорд-протектор вынужден будет подписать смертный приговор своему родному брату. – Сесил покачал головой. – Бесспорно, для него это будет жестоким ударом.

– Да уж, – вздохнул я. – Бедная королева Екатерина. Бедная леди Елизавета.

– Почему вы не добавляете «бедный Томас Сеймур»?

– Как я уже сказал Ричу: если этот человек виновен, пусть он получит по заслугам.

– То есть лишится головы на плахе.

На несколько мгновений в воздухе повисло молчание. Потом Сесил произнес, потирая свои тонкие пальцы:

– Не могли бы вы позвать слуг Пэрри? Рич отослал их прочь. Наверняка сейчас они где-нибудь в дальних комнатах. Здесь ужасно холодно. Надо, чтобы слуги затопили камин, ведь перебирать бумаги мастера Пэрри нам придется долго.

Это было странное, весьма неприятное занятие – просматривать документы своего патрона. Нас с мастером Пэрри не связывали узы дружбы, однако я неизменно питал к нему уважение. К моему великому облегчению, мы не нашли ничего компрометирующего. После того как обыск был завершен и мы уже надели плащи, собираясь уходить, Сесил, погруженный в задумчивость, бросил взгляд в окно. Пылинки, потревоженные нашими поисками, кружились в луче зимнего солнца.

– Мастер Шардлейк… – негромко произнес Сесил. – Я не думаю, что над леди Елизаветой действительно нависла серьезная опасность. Но она никогда не пользовалась благоволением протектора, и скандал, который неминуемо разразится в самом скором времени, бесспорно, усилит подозрения, каковые он питает на ее счет. Герцог Сомерсет не относится к числу тех, кто… – Уильям замешкался, подыскивая подходящее слово, – к числу тех, кто склонен доверять людям. И конечно, измена родного брата лишь усугубит его недоверчивость. При встрече с мастером Пэрри попросите его посоветовать леди Елизавете впредь быть осмотрительнее. Даже тень скандала не должна падать на нее.

– Спасибо, мастер Сесил, – кивнул я и добавил, движимый любопытством: – Но почему вы так печетесь об участи леди Елизаветы?

Он склонил голову и вытянул перед собой обе руки ладонями вниз.

– У юного короля две сестры. Мария – враг истинной религии, а Елизавета, напротив, ее поборница. Сегодня политическая ситуация такова, что расположение лорда-протектора отдано Марии. Но вполне возможно, что, став старше, Елизавета сумеет изменить нынешнее положение вещей.

Часть первая

Лондон

Глава 1

Июнь 1549 года

На протяжении всего нашего путешествия в Хатфилдский дворец дождь лил как из ведра; водяные струйки стекали с полей наших шляп и делали скользкими поводья. Время от времени налетали порывы ветра, такого ледяного, словно бы даже сейчас, в начале июня, суровая зима и холодная весна не спешили покидать землю.

Нас, оставивших Лондон серым ненастным утром, было шестеро; я, мой молодой помощник Николас Овертон и четверо крепких парней, вооруженных ножами и мечами, – все они состояли на службе у Томаса Пэрри, главного управляющего двором леди Елизаветы. Их командир Фоуберри, молчаливый мужчина средних лет, прибыл в Линкольнс-Инн за день до этого; он доставил письмо патрона, который срочно вызвал меня в Хатфилд. В послании говорилось, что мне предстоит помочь леди Елизавете в некоем безотлагательном и деликатном деле. Мне следовало отправиться в путь вместе с гонцом, провести ночь в загородном трактире и следующим утром предстать перед Пэрри и леди Елизаветой. В письме сообщалось также, что мой патрон на всякий случай послал с Фоуберри еще трех человек, которым предстояло сопровождать нас; учитывая, что после майских мятежей в стране было неспокойно, предосторожность эта отнюдь не казалась лишней. Меня несколько удивило, что Пэрри, всегда отличавшийся многословием, ограничился столь кратким посланием, и по дороге я ломал себе голову, что предвещает подобная лаконичность. Приобретение и продажа земель для леди Елизаветы, которыми я по поручению гофмейстера занимался в течение двух лет, разумеется, относились к числу деликатных дел, однако не требовали срочности.

В пути мы почти не разговаривали; ненастная погода не способствовала оживленной беседе. Николас ехал рядом со мной, склонив тощее длинное тело на шею лошади. С другой стороны от меня трусил Фоуберри, сзади – трое его людей. Одинокие всадники и повозки, груженные различными припасами, встречавшиеся нам на дороге, двигались в противоположном направлении, в сторону Лондона. Лишь однажды нас обогнал гонец в яркой ливрее королевских цветов, сопровождаемый двумя вооруженными слугами, которые, оглушительно трубя в рожки, сделали нам знак уступить дорогу. Обрызгав нас грязью из-под лошадиных копыт, они быстро скрылись вдали. Николас вопросительно взглянул на меня; пряди рыжих волос, падавшие ему на лоб, так промокли, что напоминали крысиные хвосты, а капавшая с них дождевая вода заставляла юношу поминутно моргать.