Лилиан Браун - Кот, который проходил сквозь стены (сборник) Страница 35

– С Ро-рождеством! – прогрохотал Санта-Клаус.

Коко взъерошил шерсть, выгнул спину и распушил хвост, прижал уши, оскалился и зашипел. Потом вспрыгнул на стол и стал оттуда наблюдать за происходящим – с явным неодобрением, судя по ушам и усам. Наблюдательный пост был выбран с умом: хорошо видны мягкое кресло, в котором Квиллер пьет кофе, качалка, где Бен смакует бренди, и чайный столик с тарелкой копченых устриц.

Журналист медленно проговорил:

– Давайте выпьем за нашего старого друга Кобба, где бы он ни был.

Бен взмахнул стаканом:

– За вероломного подлеца!

– Вы хотите сказать, что не принадлежите к числу почитателей нашего покойного хозяина?

– Добро есть зло, а зло – добро, – отвечал старый актер.

– Хотел бы я знать, что все-таки произошло той ночью в доме Элсворта. У Кобба был сердечный приступ или он поскользнулся на ступеньках? К его ботинкам мог прилипнуть снег. В ту ночь шел снег, правда?

От Бена, погрузившего нос в стакан, ответа не последовало.

– То есть где-то после полуночи, – не унимался Квиллер. – Вы не помните? Разве не шел снег? Вы выходили из дома в ту ночь?

– О, шел снег, дул ветер… Дул ветер, и шел снег, – ответил Бен с соответствующими гримасами и жестами.

– Я побывал в доме Элсворта на следующий день и увидел под машиной Кобба чистую землю. Значит, когда он обчищал дом, шел снег. Самое интересное, в то же самое время там стояла и другая машина. На снегу остались ее контуры, и по ним было видно, что у машины нет левого крыла.

Квиллер замолчал и всмотрелся в лицо Бена.

– Беда, ты на пороге! – произнес тот с таинственным видом.

Журналист тщетно пробовал разные подходы. Старый лицедей оказался лучшим актером, чем он. Квиллер посматривал на часы: еще нужно побриться и переодеться перед тем, как зайти за Мэри.

Он попытался еще раз.

– Интересно, правда или нет, – начал он, – что старый Элсворт спрятал деньги…

Его прервал доносившийся со стола шум:

– Хррр… сссс… хррр…

– Коко! Брысь! – вскричал он.

Кот одним прыжком соскочил на пол и взлетел на камин.

– Если верно, что в старом доме спрятано сокровище, – продолжал Квиллер, – и Кобб нашел его…

Магнитофон не унимался:

– Хррр… сссс… ф-ф-фршт!

– И может быть, кто-то видел и прикончил Си-Си…

Квиллер лениво развалился в кресле, пристально наблюдая за Беном, и ему показалось, что тут глаза у актера забегали – не совсем характерное для Николаса выражение.

– Возможно, кто-то столкнул Кобба с лестницы и забрал его находку…

– Хррр… фффршт! – повторял магнитофон.

Потом:

– Гррммпф!

Потом шипение пустой ленты.

Потом:

– Втирал мне очки, ты, старый дурак… Я знаю, в чем дело… Думаешь, тебе все с рук сойдет… Только через мой труп!

Это был голос Кобба. Квиллер резко выпрямился.

Магнитофон продолжал:

– Эти бедолаги, что сюда приходят… Медные бляшки, как же!.. Знаю, откуда у тебя товар… Ты обчищаешь «Гаррик»? Не смеши!..

Бен уронил стакан и вылез из качалки.

– Нет! – вскричал Квиллер, вскакивая и бросаясь к столу. – Дослушаем до конца!

Магнитофон не унимался:

– Я тут пашу за три вшивых бакса в час, а ты получаешь десять за пакетик…

Журналист посмотрел на магнитофон с восторгом и торжеством.

Тот продолжал:

– Но на этом всё!.. Ты возьмешь меня в долю, Бен, детка…

Квиллер уголком глаза заметил, как за спиной мелькнуло что-то красное. Оно двинулось к камину, и журналист обернулся как раз вовремя, чтобы заметить, как Бен в красном одеянии Санта-Клауса тянется за кочергой. По пути Николас опрокинул чайный столик с устрицами.

Не сводя глаз с красного костюма, Квиллер протянул руку к стулу и схватил его за спинку. Но в руках остались лишь две дощечки: спинка дохлого стула развалилась.

Мгновение мужчины не сводили друг с друга глаз – Бен опирался о камин и размахивал кочергой, Квиллер сжимал в руках бесполезные деревяшки. И тут в игру вступил железный герб. Он упал с камина прямо на шею Бена. Кочерга взлетела в воздух, журналист быстро пригнулся, поскользнулся на устрице и с грохотом приземлился на правое колено.

Действующие лица застыли в немой сцене: Санта-Клаус распростерся на полу, придавленный гербом Макинтошей; Квиллер стоял на одном колене; Коко склонился над копченой устрицей.

Когда полиция увезла Бена, а Айрис с Деннисом помогали привести комнату в порядок, зазвонил телефон. Журналист, превозмогая боль, медленно подошел к аппарату.

– Что случилось, Квилл? – обеспокоенно спросила Мэри. – Я только что слышала сирену и видела, как Бена увозят в полицейской машине. Что-то не так?

– Всё! В том числе и мое колено, – простонал Квиллер.

– Ты снова его ушиб?

– Это другое колено. Я не могу двигаться. Не знаю, что нам делать с вечеринкой.

– Можем устроить ее у тебя. Но что же все-таки случилось?

– Я объясню, когда придешь.

Она появилась – в голубом шифоне и с рождественскими подарками.

– Что же, в конце концов, с Беном и с твоим коленом? – потребовала она ответа.

– Сегодня мы поймали убийцу, – сказал Квиллер. – С помощью твоей рулетки я обнаружил, что Бен был в доме Элсворта во время смерти Кобба.

– Не могу поверить! Он признался, что убил Си-Си?

– Просто подтолкнул его.

– А как насчет клада?

– Никакого клада, Мэри. Бен торговал героином. Он встречался с поставщиком в старом театре и получал товар в пакетиках по триста миллиграммов.

– Как ты это узнал?

– Коты принесли мне одну упаковку из комнаты Бена, а в романе Энди я нашел подсказку. Наркоманы спрашивали в магазине Бена бляшки для лошадиной сбруи.

– Хитро придумано.

– Иногда они заходили не в тот магазин, и Кобб понял, в чем дело. Но вот самая невероятная часть истории: когда Кобб требовал часть прибыли Бена, их разговор был записан на пленку! Коко вовремя нажал на кнопку портативного магнитофона!

– Фантастическое совпадение!

– Фантастическое? Пожалуй! Но если бы ты лучше знала Коко, ты бы так не удивлялась. Должно быть, беседа произошла в воскресенье утром, когда Айрис пошла в церковь, а я – в закусочную.

– Коко, ты герой! – сказала Мэри коту, который вольготно раскинулся на кровати. – И ты получишь за это награду: консервированную утку!.. – Она повернулась к Квиллеру: – Я взяла на себя смелость заказать ужин. Его принесут из ресторана «Толедо». Надеюсь, тебе нравятся рокфеллеровские устрицы, консервированная утка, шатобриан и французская клубника?

– О да. Но котам хватит на сегодня калорийной пищи: они только что съели целую банку копченых устриц, и, боюсь, им будет плохо. – Журналист задумчиво посмотрел на Коко и добавил: – Один секрет мы так никогда и не узнаем. Как случилось, что герб Макинтошей соскользнул с камина в нужный момент? Когда Бен схватил кочергу, намереваясь вышибить мне мозги, этот кусок железа вырубил его не хуже каратиста.

Квиллер взглянул на Коко со смесью сомнения и восхищения, и кот перевернулся на спину и стал вылизывать светлую шерсть на животе.

Зазвонил телефон.

– Наверное, наш репортер из полицейского участка, – сказал Квиллер. – Я просил позвонить, когда что-нибудь станет известно.

Хромая, он подошел к аппарату:

– Да, Лодж. Что-то новое?.. Так я и думал… Как он узнал?.. У него все было схвачено, а?.. Да, я знаком с ним… Нет, не буду.

Повесив трубку, журналист не стал говорить Мэри, что отдел по борьбе с наркотиками следил за Хламтауном уже три месяца глазами тайного агента по имени Холлис Прантц. Не сразу он сказал и о том, что Бен во всем сознался.

Ужин прибыл из самого дорогого ресторана города – что-то в кастрюльках с подогревом, кое-что под серебряными крышками, остальное – на кубиках льда; и Мэри достала свои подарки – целый ящик баночек с консервированными омарами для котов и два шотландских медных подсвечника для Квиллера.

– У меня тоже есть для тебя сюрприз, – сообщил он девушке. – Но сначала тебе придется услышать горькую правду. Смерть Энди не была случайной. Он стал первой жертвой Бена.

– Но почему? Почему?

– Бен боялся, что Энди его заложит. И Энди, и Кобб знали об источнике доходов Николаса. Наш друг актер боялся потерять то, что ценил больше всего на свете, – зрителей. Даже если ему приходилось покупать их аплодисменты.

– А бедного бродяжку на улице – тоже Бен?

– Нет, тут полиция оказалась права. Это действительно был несчастный случай: смерть от перепоя.

Мэри перевела дыхание.

– Но что теперь будет? Его станут судить! И я должна выступить свидетелем!

– Не тревожься, – успокоил ее журналист. – Ты можешь больше не скрываться. В последние два дня я встречался с начальством «Прибоя», людьми из мэрии, с твоим отцом. Я подбросил им одну идею…