Артур Хейли - На грани катастрофы Страница 4

– Добрый вечер, – обратился к ним Дан. – Все в порядке?

Бэйрд поднял голову:

– Да, конечно, благодарю вас. Очень вкусно. А то мы уже изголодались.

– Понимаю и приношу извинения за задержку.

В ответ доктор махнул рукой:

– Ерунда. В том, что Торонто вдруг вздумалось погрузиться в туман, вашей вины нет. Ну что ж, – после некоторой паузы продолжил он, устраиваясь поудобнее в кресле, – а теперь бы я подремал.

– Я бы тоже, – зевнув, отозвался Спенсер.

– Надеюсь, вам будет удобно, – сказал Дан, выключая лампочки их индивидуального освещения. – Стюардесса принесет вам пледы. – Он пошел дальше по проходу, вполголоса разговаривая то с одним, то с другим пассажиром – кому-то объясняя, как откидываются кресла, кому-то рассказывая про погоду и про то, как проходит полет.

– Спешу в страну грез, – проговорил Спенсер. – Кстати, доктор, у вас сегодня по крайней мере не будет ночных вызовов.

– Надолго ли? – не открывая глаз, сонным голосом пробормотал Бэйрд. – На целых семь часов. Постараюсь этим хорошенько воспользоваться. Доброй ночи.

– Спокойной ночи, док. – Спенсер опустил голову на мягкий подголовник. – Господи, как бы хотелось выспаться!

Окутанный облаками самолет, ровно гудя, продолжал лететь заданным курсом в холодном и отрешенном мире. Далеко внизу раскинулись погруженные в сон и спокойствие прерии Саскачевана.

Дойдя до пьющего квартета, Дан вежливо попросил их воздержаться от дальнейшего употребления алкоголя.

– Кстати, это и правилами не разрешается, – заметил он, улыбнувшись с легким упреком. – Давайте договоримся: бутылок я у вас больше не увижу, а то вам придется выйти и идти пешком.

– А насчет карт есть какие-то возражения? – спросил один из четверки, поднося бутылку к свету и с грустью убеждаясь, что виски в ней почти не осталось.

– С моей стороны – ни малейших, – ответил Дан, – если только вы не будете доставлять беспокойство другим пассажирам.

– Как же мне жаль бедного капитана! – воскликнул тот, что говорил с ланкаширским акцентом. – Только представьте, какую ответственную работу он выполняет этой ночью!

– Рутина, – ответил Дан. – Обычная повседневная рутина.

– Неужели каждый рейс становится обычной рутиной?

– Да. Пожалуй, так.

– Пока что-то не случится, да?

Замечание вызвало дружный смех, к которому, прежде чем двинуться дальше, присоединился и Даннинг. И только ланкаширец, несмотря на алкогольный туман в голове, ненадолго задумался над смыслом сказанного.

Глава 2

Пообщавшись почти со всеми, капитан остановился переброситься парой шуток с неким щупленьким пассажиром, который, по его словам, уже как-то летал с ним.

– Знаю, из-за них я немного похож на бравого летчика канадских военно-воздушных сил, – говорил Дан, теребя усы, – но я уже так долго ношу их, что никак не могу с ними расстаться. Как со старым другом.

– На девушек, наверное, действует безотказно, – заметил щупленький. – Небось называют вас Бобер?

– Ну что вы! – усмехнулся Дан. – У нас в авиакомпании люди деликатные. Просто Дан или, чаще, Дунсинан.

– Чаще – как?

– Дунсинан, – отчетливо повторил капитан. – Наверняка помните – Дунсинанский холм, Макбет…

Щупленький непонимающе уставился на него:

– Макбет? Послушайте, о чем вы?

Капитан двинулся дальше. Разговаривая, он заметил: чуть поодаль стюардесса, наклонившись к одной из пассажирок, держит руку на ее лбу. Когда он подошел, женщина, которая скорее лежала, чем сидела в кресле, откинула голову на подголовник, и ее лицо неожиданно сморщилось в приступе боли. Капитан осторожно взял стюардессу за локоть:

– Что-нибудь случилось, мисс Бенсон?

Джанет выпрямилась.

– Дама неважно себя чувствует, капитан, – еле слышно произнесла она. – Я принесу аспирин. Сейчас вернусь.

Дан поменялся с ней местами и наклонился к женщине и сидевшему рядом мужчине.

– Сожалею, – выразил он сочувствие. – Что вас беспокоит?

Дама с тревогой посмотрела на него.

– Не… понимаю, – прошептала она. – Это началось внезапно, несколько минут назад. Я вдруг ощутила тошноту и головокружение… и жуткая боль… где-то здесь. – Она показала на область желудка. – Простите, что создаю вам лишние проблемы… но я…

– Ну, ну, не волнуйся, милая, – успокаивал ее мужчина. – Просто полежи спокойно. – Он взглянул на капитана: – Видимо, воздушная болезнь? Укачало?

– Возможно, сэр, – ответил Дан. Он внимательно смотрел на женщину, отмечая выступившую на ее побледневшем лбу испарину, уже несколько растрепанные волосы и белые костяшки пальцев; одной рукой она судорожно вцепилась в подлокотник, другой – в своего мужа. – Мне жаль, что вам нездоровится, – мягко сказал капитан, – но я уверен, стюардесса сделает все необходимое, чтобы как-то вам помочь. Попробуйте расслабиться, насколько это возможно. Чтобы вас успокоить, могу добавить: полет проходит нормально, никакой тряски не предвидится.

Он отошел в сторону, уступая место Джанет.

– Ну вот, – сказала та, протягивая таблетки, – выпейте! – И, приподняв голову женщины, она поднесла к ее губам стакан с водой. – Замечательно. А теперь давайте устроимся поудобнее. – Укрыв даму пледом, она подоткнула его края. – Ну как? – Женщина с благодарностью ей кивнула. – Я вернусь через некоторое время узнать, как вы себя чувствуете. Не стесняйтесь при необходимости воспользоваться бумажным пакетом. А если я вам вдруг срочно понадоблюсь, просто нажмите кнопку возле окна.

– Спасибо, мисс. Я уверен, скоро все будет в порядке, – поблагодарил мужчина, с улыбкой глядя на жену и будто пытаясь убедить в том себя. – Постарайся отдохнуть, дорогая. Все пройдет.

– Я тоже надеюсь, – добавил Дан. – Знаю, как это неприятно. Надеюсь, вам очень скоро станет лучше, мадам, и ночь пройдет спокойно для вас обоих.

Вернувшись назад, он на кухне дождался Джанет.

– Кто это?

– Супруги Чилдер – Джон Чилдер. Пятнадцать минут назад с ней все было в порядке.

– Гм… Дай мне знать, если ей станет хуже, – я сообщу по связи.

Джанет взглянула на него:

– А что – у вас есть какие-то подозрения?

– Не знаю. Мне не понравилось, как она выглядит. Может, это и воздушная болезнь, а может, и печень. Но похоже, ее здорово прихватило. – Барабаня пальцами по металлической столешнице, капитан выглядел несколько обеспокоенным. – Среди пассажиров нет врача?

– По крайней мере, в списке не значится, – ответила Джанет. – Но я могу поспрашивать.

Дан покачал головой:

– Не надо сейчас никого беспокоить. Большинство готовится ко сну. Где-нибудь через полчасика сообщи мне, как она. Проблема в том, – он помолчал, – что до побережья еще более четырех часов лету.

Возвращаясь в кабину, он, улыбнувшись, вновь остановился возле дамы. Она тоже попыталась улыбнуться ему в ответ, но резкая боль заставила ее закрыть глаза и сжаться в кресле. Дан постоял несколько секунд, внимательно наблюдая, затем прошел в кабину, задвинул за собой дверь и опустился в кресло. Сняв фуражку, он надел наушники с микрофоном. Пит вел самолет в режиме ручного управления. Разбросанные гряды облаков словно набрасывались на лобовые стекла, тут же облепляя их, и потом исчезали.

– Кучевые облака скапливаются, – заметил второй пилот.

– Что – выезжаем на пересеченную местность? – отозвался Дан.

– Похоже.

– Я возьму управление на себя. Нам бы лучше попробовать забраться повыше. Запроси, пожалуйста, двенадцать тысяч.

– Понял. – Пит нажал кнопку на микрофоне. – Реджина, это 714-й.

– Слышу вас, 714-й, продолжайте, – раздалось в наушниках.

– Прошу разрешения подняться на двенадцать тысяч, по погодным условиям.

– Ждите, 714-й. Согласую с диспетчером.

– Спасибо, – ответил Пит.

Капитан вгляделся в приближавшуюся облачную зону турбулентности.

– Предупреди-ка Джанет, что надо бы пристегнуться, Пит, – сказал он, автоматически сосредоточиваясь на том, чтобы удержать самолет от возможного рыскания по воздушным ямам.

– Хорошо. – Пит снял телефонную трубку. Самолет вздрогнул, вырвавшись из облаков, и тут же опять угодил в такую же плотную облачность.

– Рейс 714-й, – заговорило радио, – вам разрешено подняться на двенадцать тысяч. Прием.

– Это 714-й, – отозвался Пит. – Вас понял. Спасибо.

– Ну, вперед, – скомандовал капитан.

По мере наклона кабины звук двигателей переходил в более низкую тональность, становясь напряженнее, стрелка альтиметра поползла вверх, указывая скорость набора высоты сто футов в минуту. Длинный стеклоочиститель размашисто и ритмично мотался из стороны в сторону.

– Скорее бы выбраться из этой гадости, – заметил второй пилот.

Дан ничего не ответил, его взгляд был прикован к мерцающим перед ним циферблатам. Ни один, ни другой не слышали, как вошла стюардесса. Она тронула капитана за плечо.