Марджери Эллингем - Спрячь меня (сборник) Страница 41

– Вот как, – проворчал суперинтендант. – Признаться, меня очень интересуют столь удивительные совпадения. Что ж, мистер Кэмпион, раз вы не преуспели, мы посмотрим, что можно сделать. Вероятно, мы будем не столь деликатны, но у нас есть некоторое преимущество.

Мистер Кэмпион посмотрел на дорожку. К ним направлялся инспектор Паллен – он был оживлен, и полы его пыльного пальто хлопали на ходу.

– Идет ваш помощник, – сказал Кэмпион. – У него какие-то новости.

Инспектор был в восторге. Он просто светился довольством.

– Важная информация, – протарахтел он, словно пулемет.

– Выкладывайте. Не обращайте внимания на мистера Кэмпиона, он нам еще пригодится.

Паллен вытаращил свои глазки, но смолчал. Ему не терпелось поделиться новостями.

– Местный сержант Дженнер нашел свидетеля, – выпалил он. – Это девушка, которая работает в круглосуточном железнодорожном кафе на главной дороге. Ее кавалер водит грузовики с молоком и, судя по всему, часто старается обернуться побыстрее, чтобы лишних полчасика побыть со своей милашкой. Ей еще нет и восемнадцати. (Не знаю, куда катятся все эти деревенские девушки.) Как бы то ни было, вчера он приехал сюда в половине второго ночи, а в город попал только в четыре часа, так что она приготовила ему еды, и они направились сюда. Она покажет, где точно они сидели. Насколько я понял, это было тут, за деревом. Примерно без двадцати три – ее парень как раз думал, не пора ли возвращаться, – они услышали, как на этой дорожке остановился автомобиль, а затем началась какая-то возня. Они были поглощены друг другом, и девочка практически ничего не видела, зато парень встал и выглянул из-за шиповника. Она не знает, что он там высмотрел, вряд ли что-то интересное, но когда сел, то сказал, что все уже уехали. Она услышала отъезжающий автомобиль, они попрощались и разошлись. Утром она узнала об убийстве, но побоялась к нам идти, потому что ее дружок мудрил со своим расписанием, но на прямой вопрос все рассказала. Мы сейчас будем говорить с парнем. Надеюсь, нам повезет, и он видел, кто именно выбросил тело. И тогда дело в шляпе.

– Возможно, – сказал Оутс и хитро глянул на Кэмпиона. – Никуда не уезжайте из Лондона. Может понадобиться, чтобы вы еще кого-нибудь опознали. Ну что, как вы считаете, наша Немезида носит шляпу?

Мистер Кэмпион промолчал. Его беспокоила знакомая боль где-то в районе диафрагмы, и он с трудом переводил дыхание.

– Немезида? – с отвращением переспросил инспектор Паллен. – Ну, раз у этого Немезида есть шляпа, значит, у него и шея есть. Я так считаю.

Глава 17

Вэл и мистер Кэмпион сидели в студии в доме Папендейков – не в маленьком кабинете, предлагавшем лишь условное уединение, а в просторной студии в верхней части дома. На взгляд мистера Кэмпиона, это помещение напоминало многократно увеличенные внутренности дамской сумочки. Тут, казалось, было все: столы, шкафы, зеркала и загадочные коробки – не хватало разве что ванны, но зато в углу стояла рабочего вида раковина.

Они выбрали это место, потому что хотели поговорить наедине, к тому же здесь был газовый камин, а вечер, несмотря на июль, выдался прохладным.

Мисс МакФейл – секретарша Вэл и извечный сторож этого святилища – уже ушла, но Рекс, несмотря на поздний час, все еще был тут. Они остались втроем в огромном доме. Когда в одиннадцатом часу вечера Вэл по просьбе брата приехала из своего хэмпстедского домика времен королевы Анны и они вошли в здание, Рекс был занят работой. Джорджия должна была приехать после спектакля.

Кэмпион сидел на краешке могучего деревянного стола напротив камина. Прямо над его головой висела лампа и заливала резким, неестественным светом его темную спину и склоненную голову. Бо́льшая часть помещения тонула в тенях.

Вэл расхаживала по комнате, сцепив руки за спиной и решительно вздернув подбородок. На ней было ярко-зеленое платье цвета сочных яблок, и она выглядела очень юной, отважной и целеустремленной.

Рекс, прислонившись к каминной полке, рассеянно вертел в руках квадратик коричневого бархата – он то поглаживал ткань, то клал себе на руку и ловил на нее свет. В комнате было очень тихо и холодно.

– Помню, как она работала в «Старом Больё», – сказал Рекс, не поднимая глаз. – Очень хороша была. Никакого шика, никакой породы, но очень привлекательная. Приятно было смотреть. Ее отец работал бухгалтером у Гайоги Ламинова. Уилфред Адамсон. Умер до того, как она ушла. Это было в начале 1933-го, кажется. Гайоги Ламинов сделал для нее все, что мог. Заставил Ферди Пола дать ей небольшую роль в туре. Потом, в сентябре – может быть, даже того же года – она уже околачивалась у дверей агентств. Очень была расстроена.

– Гайоги не взял ее обратно? – поинтересовался Кэмпион.

– Нет, он тогда закрыл «Больё» и искал деньги, чтобы открыть «Золотую грушу».

Рекс говорил неуверенно, словно ходил вокруг да около какой-то мысли и никак не мог решить, раскрывать ли ее присутствующим. Мистер Кэмпион, с которым порой случались неожиданные прозрения, вдруг увидел его насквозь: чопорная и скрытная личность, по-женски питающая к сексу брезгливость, из которой проистекает жадный интерес.

Он продолжал, поглаживая бархатный квадратик:

– Потом у нее появились деньги. Не знаю, был ли там какой-то мужчина, но некоторое время она всюду появлялась с юношами из балета и водила маленький автомобиль. Даже купила одно из наших платьев. Я ее тогда часто видел. Откуда деньги, она не рассказывала, но они у нее были, это точно.

Мистер Кэмпион быстро на него взглянул. Его узкое лицо словно осветилось.

– Это было в 1934 году, когда исчез Портленд-Смит?

Рекс поднял голову. В его тоскливых, тревожных глазах вспыхнула искра интереса.

– Да, – сказал он. – Портленд-Смит исчез восемнадцатого июня. Я запомнил, потому что это годовщина битвы при Ватерлоо. У Каролины Адамсон деньги появились задолго до того. К нам она пришла за платьем в начале весны, значит, уже тогда какое-то время была при деньгах. Она выбрала прелестное серое муаровое платье и купила его в обход скупщиков. Мадам обожала это платье. Было это три года назад. В начале осени Каролина опять оказалась на мели, в тот период Гайоги Ламинов ее и порекомендовал. Она была хорошей моделью, но не слишком приятной девушкой. За что-то злилась на Гайоги, хотя он довольно много для нее сделал. У него, помнится, были свои проблемы. «Золотая груша» открылась то ли в апреле, то ли в мае 1934-го, а к январю Бьёрнсон сильно подвел Ламинова, и у них возникли большие финансовые проблемы.

– А я думала, что Гайоги просто был управляющим «Золотой груши», – вставила Вэл, остановившись у стола.

– Нет. Он вложил туда деньги. Бьёрнсон всегда предпочитал, чтобы с ним вкладывался кто-то еще. Кроме того, я знал Бада Хокея, который заведовал там музыкой, и он говорил, что Ламинов кому-то должен крупную сумму. Я еще гадал, кому он задолжал, потому что на просрочки никто не жаловался. Если там и был какой-то заемщик, то вел он себя тихо.

Последовала долгая пауза, во время которой все переваривали услышанное.

– Вы думаете, что Гайоги пустил в ход собственные деньги? – спросила Вэл наконец.

Рекс пожал плечами, скрутил из бархата розочку и полюбовался ею на вытянутой руке.

– Похоже на то, мадам. Но когда «Больё» закрылся, у него ничего не было. На этот счет ходили сплетни, но мало что интересного – так, догадки… – Он застенчиво хихикнул. – О деньгах вечно сплетничают.

Мистер Кэмпион размышлял об услышанном, и Вэл вторглась в его мысли очередной постоянной шуткой их детства:

– Доказательств нет, но я потеряла полупенсовик, а ты ешь орехи, – заявила она.

Он кивнул. Портленд-Смит застрелился в июне, а у мисс Адамсон с предыдущей зимы была масса денег. После самоубийства она снова села на мель. Вслух он ничего не говорил, но знал, что Вэл следит за его мыслями. Между ними существовала та загадочная бессловесная связь вроде телепатии, которая часто встречается у кровных родственников.

– Не знала, что они были знакомы, – сказала Вэл.

– Каролина Адамсон и Портленд-Смит? – переспросил Рекс. – Я не скажу наверняка, но думаю, что были. Это просто впечатление – тогда еще распространилась какая-то шутка насчет их схожести с Джорджией Уэллс. Не помню. Не уверен даже, что и вправду ее слышал. Это все только сплетни.

– Какой вы, оказывается, сплетник, Рекс, – весело произнесла Вэл. – Несколько слов тут, несколько там – и вот вам история.

Тот покраснел и захихикал, чуть ли не извиваясь от смущения.

– У меня очень хорошая память, – чопорно сообщил Рекс. – И мне интересно знать, что творится вокруг. Но я стараюсь не делать выводов, потому что это очень беспокойное занятие.

Вдалеке зазвонил колокольчик, и Вэл пошла открывать.

– Вот и Джорджия, – сказала она. – Спасибо, Рекс, я спущусь сама. Мне так хочется.

Тот учтиво поклонился и открыл ей дверь. Каждый его жест был тщательно продуман, и во всем поведении чувствовалось какое-то напускное, слегка нервозное нахальство, неуместное в любой ситуации. Он вернулся к каминной полке и протянул руку к своему квадратику ткани. Бархат темным озерцом лежал на белом мраморе, и, почти коснувшись его, Рекс вдруг отдернул руку, после чего усилием воли заставил себя взять его и выбросил в корзину.