Энн Перри - Покойник с площади Бедфорд Страница 42

– Благодарю вас, мистер Питт, что вы так быстро откликнулись на мою просьбу, – сказала Парфенопа, как только горничная закрыла за гостем дверь. Хозяйка будуара была одета в дымчатое серо-голубое платье с белым жабо, которое ей очень шло, хотя и было чуть более строгим, чем нужно. Более мягкий фасон лучше скрыл бы ее угловатую фигуру. Дама была чем-то очень сильно расстроена и не пыталась это скрыть. Утренние газеты были сложены на столе возле ее кресла, а рядом с ними лежала незаконченная вышивка, в которую небрежно воткнули иголку. По комнате беспорядочно разбросали шелковые лоскуты коричневого, кремового и бежевого цвета, а на полу валялись ножницы и серебряный наперсток, словно их бросили туда в отчаянии.

– Вы это уже видели? – спросила Парфенопа, показывая пальцем на газету. Она стояла в центре комнаты и была слишком возбуждена, чтобы присесть.

– Доброе утро, миссис Таннифер. Если вы о статье про сэра Гая Стэнли, то да. Я ее прочитал и переговорил с самим сэром Гаем, – ответил суперинтендант.

– Правда? – резко спросила жена банкира. – Ну, и как он? – Ее глаза блестели, а на лице было написано отчаяние и сострадание, хотя в какой-то момент страх явно пересилил эти чувства.

– А вы его знаете? – поинтересовался Питт.

– Нет, – Парфенопа отрицательно покачала головой. – Но я могу себе представить, как он сейчас страдает.

– Вы считаете, что все домыслы в этой статье лживы? – произнес Томас с некоторым удивлением. Большинство людей, прочитав статью, пришли бы совсем к другому выводу.

– Думаю, это все потому, что я знаю, что мой муж невиновен. – На лице женщины мелькнула улыбка. – А разве я не права? – Ее вопрос прозвучал как вызов.

– Думаю, что правы, – ответил полицейский. – Сэр Гай – жертва того же «писателя», что и мистер Таннифер, поэтому я поверил, когда он сказал мне, что обвинение ложно.

– Но у него хватило смелости выступить против шантажиста. Как герцог Веллингтон когда-то сказал: «Печатайте и будьте прокляты»[30], – заговорила Парфенопа уже более спокойным голосом. – Я восхищаюсь им! – Ее голос звенел от искренности, и к ее щекам прилила кровь. – Какую же ужасную цену пришлось заплатить сэру Гаю! Ведь теперь он никогда не сможет получить тот пост, на который рассчитывал… Теперь его единственной отрадой будет его собственное мужество и, может быть, уважение тех друзей, которые знают его достаточно хорошо, чтобы не поверить этим обвинениям. – Миссис Таннифер глубоко вздохнула и расправила плечи. Теплота в ее голосе сделала его очень красивым. – Надеюсь, что мы сможем встретить будущее с таким же достоинством. Я напишу ему сегодня и выскажу свое восхищение его поведением. Может быть, это хоть немного его подбодрит. Большего я сделать, к сожалению, не могу.

Томас не знал, что ей ответить. Ему не хотелось врать, да это было и опасно, особенно если он хотел, чтобы эта дама была с ним откровенна, однако он не был готов рассказать ей о признаниях Стэнли и своих собственных сомнениях.

– Вы, кажется, колеблетесь, мистер Питт, – заметила женщина, пристально глядя на полицейского. – Вы чего-то недоговариваете. Что, все гораздо хуже, чем я предполагаю?

– Нет, миссис Таннифер. Просто я пытаюсь сформулировать свой ответ так, чтобы не выдать ничьих секретов. И хотя сэр Гай и мистер Таннифер находятся в схожей ситуации, я не хочу обсуждать проблемы одного с другим, чтобы не вызвать еще больших неудобств.

– Ну, конечно! – легко согласилась Парфенопа. – Это очень мило с вашей стороны. Но вам удалось выяснить, кто же этот негодяй? Ведь новая информация должна была помочь? Я… я попросила вас приехать не только потому, что схожу с ума от того, что не знаю, что делать и как победить в этой схватке, но и потому, что у меня появилась новая информация. Пожалуйста, присядьте. – Супруга финансиста указала на мягкий удобный стул напротив ее кресла.

Питт подождал, пока она сядет, и устроился на стуле. Неожиданно он почувствовал надежду.

– Итак, миссис Таннифер, что же вам удалось узнать?

Женщина слегка подалась вперед, так и не поправив юбки после того, как села.

– Мы получили второе письмо, очень похожее на первое по своей манере, но гораздо более прямое. В нем упоминаются такие слова, как «жульничать» и «мошенник»… – Щеки Парфенопы порозовели от гнева и негодования. – Все это так несправедливо! Зигмунд в жизни не брал чужого, и все, чего достиг, добился благодаря своему уму и способностям. Он самый благородный человек из всех, кого я знаю. Мой отец был военным, полковником. Я не понаслышке знаю, что такое честь и преданность. И знаю, как люди зарабатывают доверие других. – Она опустила глаза. – Простите. Это совсем не то, что может заинтересовать вас. Все мы понимаем, что обвинения в этих письмах несправедливы. Во втором письме буквы тоже были вырезаны из «Таймс» и приклеены на чистый лист бумаги. Письмо доставили с первой почтой, а опустили его в ящик в Сити, так же, как и предыдущее. Единственное отличие – это употребление более резких слов.

– Но шантажист чего-нибудь потребовал, миссис Таннифер? – спросил суперинтендант.

– Нет, – покачала головой его собеседница. Ее тонкие пальцы были сцеплены у нее на коленях, а глаза были полны печали и ожидания беды. – Это какой-то монстр, который получает удовольствие от того, что наводит на других людей ужас и отчаяние, ничего не требуя взамен. – Парфенопа посмотрела на полицейского с отчаянной открытостью. – Но мне кажется, что я знаю, кто стал еще одной жертвой этого негодяя, мистер Питт. Я долго думала, сказать вам или нет, и то, что я это делаю, может не понравиться моему мужу. Но я разрываюсь между желанием понять, что мне надо делать, и желанием избежать того, что случилось с бедным сэром Гаем Стэнли.

– Расскажите мне все, что вы знаете, миссис Таннифер. Это может мне помочь, а хуже от этого уже никому не станет, что бы мы с вами ни делали.

Парфенопа глубоко вдохнула и медленно выпустила воздух из легких. Было видно, что она испытывает неудобство от того, что сказала. В то же время ее твердое намерение защитить мужа и продолжать борьбу ни на секунду не поколебалось.

– В тот момент я была в кабинете мужа, и мы обсуждали сложившуюся ситуацию, – стала рассказывать она. – Поверьте мне, он гораздо более расстроен, чем вам может казаться! Для него это намного серьезнее, чем финансовый крах или окончание карьеры. Куда больше его волнует то, что простые люди и друзья, которых он уважает и чье мнение для него многое значит, могут усомниться в его порядочности. Для моего мужа это гораздо серьезнее, чем потеря репутации. Думаю, что для порядочного человека на первом месте всегда стоит спокойная совесть, а то, как он выглядит в глазах света, – на втором.

Питт не стал спорить. Он хорошо знал, как много для него самого значило то, что люди считали его человеком порядочным и, что еще важнее, благородным и неспособным причинить намеренное зло.

– И что же дальше, миссис Таннифер? – поторопил он хозяйку дома.

– Я уже выходила, но еще не плотно закрыла за собой дверь. В этот момент я услышала, как мой муж взял телефон. У него в кабинете есть телефон – очень удобная штука… Он попросил соединить его с мистером Лео Каделлом из Министерства иностранных дел. Сначала я хотела идти дальше на кухню – мне надо было переговорить с поваром, – однако я услышала, как внезапно изменился голос Зигмунда. Он стал вдруг очень печальным, и в нем прозвучали симпатия и страх. Я очень хорошо знаю своего мужа. Мы всегда были очень близки, и у нас нет секретов друг от друга. Так что я сразу же поняла, что мистер Каделл сказал ему что-то очень серьезное и конфиденциальное. Из того, что я смогла понять из слов Зигмунда, я решила, что речь идет о крупной сумме денег. Большая сумма была нужна мистеру Каделлу практически немедленно. Он очень состоятельный человек, но это не значит, что он может быстро собрать большую сумму денег. В таких случаях, если только человек не хочет много потерять, ему необходим совет знающего финансиста. – Парфенопа перевела дыхание. – И Зигмунд постарался ему помочь. Из его слов я догадалась, что он понял, что речь идет о внезапно появившемся долге, размер которого до конца еще не ясен, но выплата которого не может быть отложена ни на одну минуту.

– Похоже на то, что это опять наш шантажист, – согласился Питт. – Однако если это так, то он впервые выдвинул конкретные требования. До сего момента речь о деньгах вообще не шла.

– Понимаете, я не уверена, что все правильно поняла, – призналась женщина. – Но я слышала тон Зигмунда и видела его лицо после разговора. – Парфенопа покачала головой. – Конечно, он не стал ничего обсуждать со мною – ведь что бы ни сказал ему мистер Каделл, это была конфиденциальная информация! Однако речь точно не шла о какой-то крупной покупке. Зигмунд был очень озабочен, а позже опять заговорил о шантажисте. Он спросил меня, как я посмотрю на то, что нам придется серьезно изменить наш образ жизни? Готова ли я покинуть Лондон и осесть где-то в другом месте, может быть, даже в другой стране, если до этого дойдет. – Она говорила громким, уверенным голосом. – Я ответила, что, конечно, готова. До тех пор, пока мы не потеряли нашу честь и остаемся вдвоем, я готова жить где угодно и делать все, что придется делать в новых обстоятельствах. – Женщина подняла подбородок и посмотрела Томасу прямо в глаза. – Я лучше пострадаю от клеветы, как несчастный Стэнли, чем заплачу хоть пенни этому монстру.