Джозеф Флетчер - Убийство в Миддл-темпл. Тайны Райчестера (сборник) Страница 54

– Известно лишь, что у него на счету лежат десять тысяч фунтов.

– Это, конечно, немаловажно, – кивнула миссис Фоллиот, – но только что это за деньги? А если они краденые? Вы когда-нибудь встречали респектабельного мужчину, у которого при себе не оказалось бы ни документов, ни визитных карточек? И к тому же он из Австралии. Туда сбегают все, кого разыскивает наша полиция. У меня даже возник вопрос, скажу вам честно, мистер Брайс, уж не мог ли доктор Рэнсфорд в прошлом быть знаком с ним? Тогда и с цветами все становится ясно.

– В данном деле многое представляется необъяснимым, миссис Фоллиот, – сказал Брайс, подумав, не капнуть ли в мозги властной леди капельку яда, увеличив ее желание повсюду обсуждать животрепещущую тему. – Мне показалось, будто доктора Рэнсфорда эта смерть очень взволновала. Он выглядит огорченным сверх всякой меры.

– Подобное мнение мне довелось услышать от многих, кто присутствовал на следствии, – живо отозвалась миссис Фоллиот. – С моей точки зрения, наш судебно-медицинский эксперт не проявил достаточной тщательности. Не далее как этим утром я сказала мистеру Фоллиоту, когда он читал газету, что следствие нужно приостановить без вынесения вердикта до выяснения всех обстоятельств. Мне, например, стала известна подробность, о какой на следствии не упоминалось вообще.

– Неужели? И какая же?

– Миссис Дерамор, которая живет в соседнем доме с мистером Рэнсфордом, рассказала мне сегодня, что утром в день трагического происшествия случайно выглянула в окно своего второго этажа. И увидела, как мужчина, судя по описанию в газетах, тот самый, что позднее погиб, пересекает Клоуз в сторону собора со стороны сада доктора Рэнсфорда. У нее сложилось впечатление, будто он побывал у доктора, мистер Брайс! Хорошо бы задать Рэнсфорду вопрос: встречался ли он с незнакомцем прежде?

– Все верно, миссис Фоллиот, но вот только судебный эксперт не знал о том, чтó видела миссис Дерамор, а потому не мог задать подобного вопроса. Как не знал об этом никто другой, – заметил Брайс, размышляя, долго ли миссис Дерамор смотрела в окно и не могла ли заметить, как он сам последовал за Брэйденом. – Но совершенно очевидно: существуют обстоятельства, требующие более внимательного подхода. И конечно же, весьма странно желание доктора Рэнсфорда возложить венок на могилу чужака.

Он удалился, уверившись, что подбросил дров в огонь любопытства миссис Фоллиот. А язык у нее был без костей. Стоило дать ей волю, как полностью проявлялся ее дар сплетницы. Заронив ей в голову мысль о возможной связи доктора Рэнсфорда с покойным, Брайс не сомневался, что она поделится своими подозрениями со всем городом. Но вот самого Брайса одни лишь подозрения не удовлетворяли – ему требовались факты, детали, информация. И он снова начал анализировать данные и улики.

Проблему записки на клочке бумаги, найденной в кошельке Брэйдена, и точного расположения могилы Ричарда Дженкинса на погосте «Райского уголка» он решил на время оставить. Сейчас его интересовало объявление в «Таймс», на которое обратил внимание лондонский банкир. Брайс приобрел экземпляр газеты, чтобы вырезать объявление. Все понятно: старого друга Марко срочно хотел увидеть Стикер, и кем бы тот Стикер ни являлся, от него тянулась нить к Дж. Брэйдену. Брайс не сомневался, что Стикер и Брэйден – это одно и то же лицо. Оставался вопрос: кто такой Марко? Можно было смело поставить большие деньги на то, что им был Рэнсфорд, носивший имя Марк.

Вечером Брайс предпринял еще одну попытку прикинуть, насколько велики его шансы докопаться до правды. Теперь уже представлялось маловероятным, что объявятся какие-нибудь родственники Брэйдена. Таинственная смерть в «Райском уголке» Райчестера, как назвали это дело репортеры, фигурировала во всех газетах. Едва ли огласка могла быть более широкой, но, если не считать банкира из Лондона, на нее никто не отозвался. А если существовал кто-то еще, близко связанный с Брэйденом, то показания управляющего банком могли послужить для него отличным стимулом, чтобы дать о себе знать как можно скорее – ведь близкого к покойному человека ожидало наследство в десять тысяч фунтов. С точки зрения Брайса, подобная сумма не заставила бы никого ждать сорок восемь часов. Узнав о столь жирном куше, любой уже схватился бы за трубку телефона или помчался бы на телеграф. Однако полиция Райчестера не получила ни единой весточки от родни усопшего.

Рассмотрев все факты еще раз, Брайс понял, что на данный момент самый верный след подсказал ему Амброуз Кампани. Конечно, Кампани всего лишь книжный червь, но ему не откажешь в остром уме и догадливости. Именно таких людей часто осеняют светлые идеи. Разумеется, доля истины содержалась и в его предположении, что никто не станет покупать старую книжку о невзрачном городке подобно Барторпу, не имея к нему особого интереса. Если версия Кампани справедлива, то именно оттуда происходил человек, которого звали Джоном Брэйденом.

А это означало, что любую информацию о Брэйдене, его прежней жизни и связях следовало искать в Барторпе. Правда, местная полиция уже доложила, что ей ничего не известно о каком-то там Брэйдене, но Брайс знал цену подобным рапортам. Он давно пришел к выводу: фамилия Брэйден вымышленная. И если он сам отправится в Барторп, то не станет беспокоить полицейских. Ему были известны более эффективные методы получения данных. Но нужно ли ему туда ехать? Оправданны ли подобные усилия? Брайс колебался лишь мгновение, приняв решение: любая игра стоила свеч, если позволяла ему зажать Марка Рэнсфорда в кулаке. И по своему обыкновению сразу осуществлять задуманное он отправился в городскую библиотеку, взял справочник и прочитал статью, посвященную Барторпу. Из нее он выяснил, что Барторп был старинным рыночным городком на две тысячи жителей, расположенным на севере графства Лестершир. Он не был знаменит ничем, кроме того, что рядом с ним когда-то разыгралось одно из сражений Войны Алой и Белой розы, а ныне его обитатели занимались преимущественно сельским хозяйством или работали на чулочной фабрике. Захудалый, древний и сонный городишко.

Тем же вечером Брайс упаковал в сумку все необходимое для поездки на несколько дней, а утром сел в поезд, отправлявшийся в Лондон. Ближе к вечеру он уже ехал в северо-западном экспрессе, глядя на пологие зеленые холмы Лестершира. И когда состав сделал трехминутную остановку в самом Лестере, о цели его путешествия неожиданно напомнил донесшийся с платформы голос дежурного:

– Следующая остановка Барторп! Барторп – следующая станция!

Когда поезд снова тронулся, один из двоих мужчин, деливших с Брайсом купе для курящих, повернулся к своему спутнику.

– Барторп? – произнес он. – Не этот ли городок упоминался в связи со странным происшествием в Райчестере? О нем писали во всех газетах последних дней. Таинственный незнакомец, у которого десять тысяч в лондонском банке, никому не известный, а при себе почти не имевший вещей, кроме книги об истории Барторпа. Странно! Можно подумать, что он как-то связан с этим местом, но в самом Барторпе о нем тоже никто ничего не знает.

– Что ж здесь странного? – отозвался второй попутчик. – Он мог купить старую книгу по сотне самых разных причин. Мне тоже известны по газетам подробности данного дела, но упоминание о книге не произвело поначалу впечатления. Меня гораздо больше заинтересовало другое. Мы въедем в окрестности Барторпа через несколько минут, а мне они хорошо знакомы – часто приходится там бывать. Так вот, тот странный человек назвался Джоном Брэйденом. Рядом с Барторпом – в миле или двух от города – расположена деревня Брэйден-Медуорт. И когда я вспомнил об этом, то совпадение показалось примечательным, и тогда я по-иному взглянул на книгу о Барторпе, найденную у покойного. Похоже, она действительно имеет значение.

– Да, случай необычный, – кивнул первый попутчик. – А если учесть, что в нем фигурируют десять тысяч фунтов, то мы еще наверняка о нем услышим. Кто-нибудь непременно заявит о своих правах на деньги, держу пари!

Брайс сошел с поезда в Барторпе, размышляя о том, какая ему сопутствовала удача. Мужчина, сидевший в углу купе, сам того не подозревая, подсказал ему направление поисков. Он непременно посетит Брэйден-Медуорт – совпадение было слишком очевидным, чтобы пренебречь им. Но сначала – сам Барторп, тихий старомодный рыночный городок, где даже внушительные с виду дома все еще были покрыты соломой и соблюдался древний обычай звонить вечером в колокол, призывая тушить свет. На главной рыночной площади Брайс заметил старый отель, стоявший рядом с приходской церковью, где в покрытом дубовыми панелями столовом зале, увешанном портретами прославленных охотников на лис и потемневшими гравюрами на спортивные темы, он хорошо поужинал в почти домашнем уюте.

Было уже слишком поздно, чтобы начинать поиски этим же вечером, и, покончив с ужином, Брайс перешел в курительную – еще более старую комнату, чем помещение, которое только что покинул. Подобные залы встречаются ныне только в домах очень давней постройки. Он весь состоял из сплошных углов и ниш. Огромный камин размещался по центру одной из стен, мебель выглядела антикварной, как картины и прочие детали декоративного убранства. Это была как раз такая курительная комната, какую благонравные торговцы из провинциальных городов по-прежнему предпочитают входящим в моду политическим клубам.