Рональд Нокс - Следы на мосту. Тело в силосной башне (сборник) Страница 54

– Совершенно уверен. Еще, поверьте, я бы непременно заметил постороннего. Дело в том, что слугам тогда запретили выходить из дома на дорогу, так как мы хотели сразу взять быстрый старт, и всякие там инциденты нам были ни к чему.

– Ах, вон оно как. Понятно. – (По всему было видно, полиция Херефорда одобряет ночные гонки на высоких скоростях не больше, чем сам Бридон.) – Теперь еще один момент, – сказал инспектор, развернулся в кресле и, не меняя тона, продолжил: – Возможно, вас удивит факт, что кое-кто утверждает, будто вас видели на подъездной дороге без четверти одиннадцать?

– Ничуть. Нисколько не удивит, поскольку у меня есть друг из Скотленд-Ярда, и я часто обсуждал с ним полицейские методы ведения допроса. Мы не всегда сходились во мнении по поводу их корректности.

– Так, так, – пробурчал инспектор. – Тут вы меня подловили. Наши извинения, мистер Бридон, мы стараемся изо всех сил. Потом, но только строго между нами, мистер Уорсли был известным человеком, и в Лондоне есть люди, которые беспокоятся, то и дело дергают нас, желают знать, как продвигается расследование. Премного благодарен вам, мистер Бридон, за то, что вы нам здесь поведали. Нельзя ли узнать имя вашего друга из Скотленд-Ярда?

– Конечно, почему нет. Это офицер Лейланд, служили вместе в одном полку в конце войны. На мой взгляд – очень славный человек.

С тем Бридона и отпустили, и он в очередной раз подивился полному отсутствию воображения и въедливости тех, кто охраняет покой граждан.

Глава 10

Сад после завтрака

Полиция проторчала в доме все утро. Большей части гостей пришлось пройти через тот же тщательный допрос, что и Бридону. Ни один не проявил неудовольствия – кроме Филлис Морель, по ее словам, оскорбленной и униженной, поскольку функционер, провожавший ее к инспектору, слегка подтолкнул Морель локтем и прошептал что-то неприятное, когда они вошли. Женщина сразу же сообразила, что блюстители закона узнали в ней вчерашнюю нарушительницу, превысившую скорость.

– Бог ты мой, да они смотрели на меня так, словно вот-вот наденут наручники. Я почувствовала себя героиней оперы «Похождения повесы». Да вы покажите мне женщину, в полночь проезжающую через Херефорд со скоростью под пятьдесят[46], и тогда я покажу вам женщину, часом раньше затолкавшую в силосную башню незнакомца – вот в чем состояла их логика. Так что нечего напускать невинный вид. Они не поверили ни единому моему слову.

Исходя из показаний Толларда, его история заслуживала самой тщательной проверки. Его машина по неким непонятным причинам заглохла всего в миле от дома: супруги Карберри пронеслись мимо него на полной скорости. Лишь проезжавший водитель грузовика из местных помог ему вновь вернуться на дорогу, но к этому времени было уже поздно участвовать в гонке, а потому мужчина вернулся в Ластбери в четверть первого. Слуг в доме не видел, все остальные отсутствовали, а потому никто не имел понятия, чем он там занимался.

Слуг пока что на допросы не вызывали. Вообще ведение хозяйства в доме было организовано из рук вон плохо. Прислугу нанимали обычно на короткие сроки, рекомендации требовались минимальные. За перемещениями слуг, их приходами и уходами никто особенно не следил – и уж менее всего той ночью, когда стало известно, что господа отправились в увеселительную поездку. Итак, расследование затягивалось до бесконечности, и тут вдруг миссис Халлифорд вцепилась в Бридона как клещ, увлекла его в сад, мотивируя это тем, что им надо срочно переговорить наедине.

– Там нас никто не потревожит, – сказала женщина, – а мне просто необходимо перемолвиться с вами словечком. – Бридон был не в восторге от данной перспективы. Миссис Халлифорд сразу и категорически ему не понравилась, и уж тем более в роли дамочки с расшатанными нервами. Впрочем, он не мог ничего поделать, да и ждать защиты было не от кого, поскольку Анджела выбрала самое неподходящее время и отправилась на крышу с биноклем обозревать окрестности.

– Насколько я поняла, вы считаете, Сесил совершил самоубийство? – начала миссис Халлифорд. Она была «храброй» и сразу давала это понять. Миссис Халлифорд делала вид, что нехотя открывает сердце, не просит сочувствия, но при этом слишком горда и старается не показывать беспокойства.

Не составить хорошей пары для прогулки из двух человек, если взор одного целиком обращен вовне, а внимание второго целиком сосредоточено на собственном внутреннем мире. Попробуйте погулять по загородным лужайкам и аллеям весной с человеком, обсуждающим личные проблемы или амбиции, и вы с отвращением заметите – распускающиеся бутоны, бурное пробуждение новой жизни в зарослях кустарника оставляют его равнодушным. Интроверты, напротив, устроены ровно противоположным образом. В данном конкретном случае было совершенно очевидно, почему все мысли Бридона направлялись на окружающий мир. Нет ничего прекраснее цветущего летнего сада, но тому, что находился в Ластбери за оградой, не слишком повезло с садовником, считавшим выращивание овощей куда более практичным занятием, чем выращивание цветов. Плети душистого горошка были призваны лишь замаскировать каждодневный интерес Бридона к произрастанию спаржи. Гвоздики и маргаритки являлись лишь прикрытием и отвлекали взгляд от зарослей малины. Однако Бридон, как только за ним затворилась калитка, понял: кое-что здесь заинтересовало его куда больше, чем цветы или овощи. Бумажная шапка, которую он последний раз видел на земле возле дорожки, куда-то исчезла. Занимаясь ее поисками, он всматривался в кусты, ломал голову над таинственным исчезновением шапки и при этом умудрялся чисто механически и вежливо поддерживать разговор.

– Не думаю, что у меня сложилась сколько-нибудь четкая версия, – заметил он. – Да и потом не мое это дело – строить догадки, вы согласны? Полагаю, все мы здесь слишком мало знаем о проблемах других людей из нашей компании, а потому готовы заподозрить самоубийство в каждом подобном случае. Ведь как узнать, что твой лучший друг вынашивает втайне это намерение, поскольку жизнь для него превратилась в невыносимое бремя? – Бридон взял верное направление, его собеседница так и ждала, пока кто-то выскажет эту мысль вслух. Куда же, черт побери, подевалась дурацкая бумажная шапка? Почему тогда Бридон не забрал ее с собой? Теперь, наверное, садовник нашел ее и выбросил.

– Полагаю, тут вы ошибаетесь, – сказала хозяйка дома. – Нет, вы, конечно, правы, люди не слишком хорошо знают проблемы окружающих. Хотя лично я считала, что знала Сесила вдоль и поперек. В большинстве своем самоубийства свидетельствуют о проявлении крайнего эгоизма, а уж Сесил никогда не казался мне настолько эгоистичным. Ведь от него зависели жизни многих других людей, и Сесил это понимал. Он много делал для своих друзей, и мне как-то не верится, что Сесил мог сделать столь неправедный выбор, несмотря на многочисленные обязанности, угнетавшие и способные ввергнуть в депрессию. Нет, на первом месте у него всегда были друзья. Я, конечно, догадываюсь, что вы скажете. Вы скажете: невозможно, чтобы человек вдруг захотел забраться в силосную башню темной ночью. Впрочем, видите ли, я нисколько не удивлюсь, если и это тоже стало проявлением замечательного качества Сесила – полного отсутствия эгоизма. Сами слышали, как вчера днем Уолтер говорил о потерянной трубке и предположил, что обронил ее в башне. Так вот, она и оказалась в башне, и я подумала: уж не Сесил ли вышел поискать ее и нашел, но тут же попал под воздействие ужасных ядовитых газов. Таким уж человеком он был. Сесил всегда мог потратить время на сущие пустяки ради своих друзей. Полагаю, эта версия кажется вам притянутой за уши?

– Отчего же, вполне возможно. – Да, теперь они уже миновали то место, где прежде лежала бумажная шапка, и теперь никто, кроме Бридона, не мог засвидетельствовать, что с утра она находилась именно там. Черт бы побрал этих аккуратистов! Наверняка и сигарный пепел тоже подмели. – Помимо этого, при нем не было электрического фонарика. По крайней мере, на теле не нашли. Могли оказаться спички. Уорсли чиркал ими, и они вполне могли выпасть из рук и проскользнуть между стеблями, однако и их тоже не нашли. Между прочим, только что говорил жене – на мой взгляд, это мало похоже на самоубийство. Воздействие газа – далеко не самый надежный способ. Уорсли ведь мог вообще не знать о нем.

– Вот и нет, он знал. Помню, как говорила с Уорсли о силосной башне вскоре после того, как мы сюда переехали. Он прекрасно разбирался в сельском хозяйстве. Вникал буквально во все, и я помню, как он предупреждал меня о газе. Теперь послушайте, мистер Бридон. Я хотела попросить вас об одном одолжении. Знаю, вы человек страшно занятой, и еще уверена, ваша супруга, миссис Бридон, по натуре своей домоседка, и ей не по душе долгие визиты. Боюсь, для всех нас имение стало печальным местом после произошедшего. Мне бы очень хотелось, чтобы вы задержались здесь еще на несколько дней, даже после всех этих допросов. Я не ради себя прошу, ради Уолтера.