Тесс Герритсен - Смертницы Страница 6

– Все-таки вы являетесь детективом бостонской полиции. Неужели сейчас нет ни одного преступления, требующего тщательного расследования?

– Я нахожусь в декретном отпуске.

– О! Вы в отпуске. Значит, в настоящее время вы не работаете?

– Я исполняю административные обязанности.

– Давайте все-таки уточним. Вы не являетесь действующим детективом. – Кинлан улыбнулась. – В настоящий момент.

Джейн почувствовала, как у нее вспыхнули щеки.

– Как я уже сказала, я нахожусь в декретном отпуске. Даже у копов бывают дети, – добавила она с оттенком сарказма и тотчас пожалела об этом. «Не подыгрывай ей. Держи себя в руках». Но это легче сказать, чем сделать, в душном зале суда. Господи, что же у них с кондиционером? Почему все так спокойно переносят жару?

– Когда у вас роды, детектив?

Джейн выдержала паузу, недоумевая, к чему она клонит.

– Ребенок должен был родиться на прошлой неделе, – ответила она наконец. – Роды задерживаются.

– Возвращаясь к третьему февраля, когда вы впервые встретились с моим подзащитным, господином Ролло… Выходит, вы были… на третьем месяце беременности?

– Протестую, – вмешался Сперлок. – Это не имеет отношения к делу.

– Адвокат, – обратился к Кинлан судья, – в чем смысл вашего вопроса?

– Это имеет отношение к предыдущим показаниям, ваша честь. О том, что детективу Риццоли каким-то образом удалось в одиночку задержать моего физически сильного подзащитного.

– А при чем здесь беременность?

– Третий месяц беременности – сложный период для женщины…

– Она офицер полиции, мисс Кинлан. Задерживать нарушителей – ее работа.

«Молодец, судья! Так ей!»

Виктория Кинлан вспыхнула от его замечания.

– Хорошо, ваша честь. Я снимаю вопрос. – Она снова повернулась к Джейн. И некоторое время смотрела на нее, обдумывая следующий шаг. – Вы сказали, что были на месте событий вместе с детективом Фростом. И приняли совместное решение войти в квартиру два-Б.

– Речь шла не о квартире два-Б, мэм. А о квартире два-Е.

– Да, конечно. Я ошиблась.

«Да уж. Как будто ты не пытаешься подловить меня!»

– Вы сказали, что постучали в дверь и представились офицерами полиции, – продолжила Кинлан.

– Да, мэм.

– И это действие не имело ничего общего с причиной вашего визита в тот дом.

– Нет, мэм. Это простое совпадение, что мы оказались там именно в этот момент. Но когда мы понимаем, что жизнь гражданина в опасности, наша обязанность – вмешаться.

– И поэтому вы постучали в дверь квартиры два-Б.

– Два-Е.

– И когда никто не ответил, вы выломали дверь.

– Мы решили, что жизни женщины угрожают, судя по тем крикам, что мы слышали.

– А почему вы решили, что это крики отчаяния? Не могли они быть криками, ну, скажем, счастья, страсти?

Джейн хотелось расхохотаться от этого вопроса, но она сдержалась.

– Нет, мы слышали совсем другие звуки.

– А вы точно можете определить их характер? Вы улавливаете разницу?

– Женщина с разбитой губой – лучшее доказательство.

– Суть в том, что тогда вы этого знать не могли. Вы не дали моему подзащитному возможности открыть дверь. Вы молниеносно приняли решение и просто взломали ее.

– Мы остановили избиение.

– А вам известно, что так называемая жертва отказалась предъявить иск господину Ролло и они по-прежнему любящая пара?

Джейн стиснула зубы.

– Это ее право. – «Дура, конечно». – То, что я видела в тот день в квартире два-Е, было очевидным избиением. Там была кровь.

– А моя кровь не в счет? – снова возмутился Ролло. – Вы столкнули меня с лестницы! У меня до сих пор шрам на подбородке.

– Тишина, господин Ролло! – приказал судья.

– Посмотрите! Видите, как я ударился о нижнюю ступеньку? Мне пришлось накладывать швы!

– Господин Ролло!

– Вы толкнули моего подзащитного, детектив? – спросила Кинлан.

– Протестую! – крикнул Сперлок.

– Нет, не толкала, – ответила Джейн. – Он был пьян и сам свалился с лестницы.

– Она врет! – воскликнул ответчик.

Судья вновь стукнул молотком.

– Замолчите, господин Ролло!

Но Билли Уэйн Ролло уже разошелся не на шутку.

– Она и ее напарник вытащили меня на лестницу, чтобы никто не видел, чем они занимаются. Вы что, думаете, она смогла бы арестовать меня, эта беременная девчонка? Какой бред она тут несет!

– Сержант Джайвенс, выведите ответчика.

– Это полицейский произвол! – завопил Ролло, когда судебный пристав поднял его на ноги. – Эй вы, присяжные, вы что, идиоты? Разве не видите, что все сфабриковано? Эти два копа сбросили меня с лестницы!

Раздался удар молотка.

– Перерыв. Пожалуйста, проводите присяжных из зала.

– Конечно! Давайте сделаем перерыв! – Ролло расхохотался и отпихнул пристава. – Как раз в тот момент, когда они наконец услышали правду!

– Выведите его из зала, сержант Джайвенс.

Джайвенс схватил Ролло за руку. Ответчик в ярости развернулся и, пригнувшись, ударил пристава головой в живот. Они оба упали на пол, и завязалась драка. Виктория Кинлан, открыв рот от изумления, смотрела, как ее клиент и пристав кувыркаются в непосредственной близости от ее дорогущих туфель на шпильках.

«О боже! Кто-то же должен остановить этот бардак».

Джейн тяжело поднялась со стула. Отодвинув перепуганную Кинлан, она подняла наручники, которые пристав в суматохе бросил на пол.

– Требуется помощь! – закричал судья, стуча молотком по столу. – Позовите еще одного пристава!

Сержант Джайвенс уже лежал на спине, придавленный к полу ответчиком, который как раз занес для удара правый кулак. Джейн схватила поднятую руку Ролло и защелкнула на запястье один наручник.

– Какого черта? – взревел Ролло.

Джейн наступила на него ногой, заломила руку за спину и уложила поверх пристава. Еще один щелчок – и второе кольцо наручников сомкнулось на левом запястье Ролло.

– Слезь с меня, чертова корова! – орал Ролло. – Сломаешь мне спину!

Сержант Джайвенс, лежавший в самом низу этой свалки, выглядел так, будто вот-вот задохнется.

Джейн убрала ногу со спины Ролло. И вдруг поток горячей жидкости хлынул у нее между ног, капая прямо на Ролло, на Джайвенса. Она попятилась назад, в ужасе уставившись на свое мокрое платье. На лужицу, растекавшуюся под ней на полу.

Ролло перевернулся на бок и уставился на нее. Он вдруг расхохотался. Зашелся в хохоте, завалившись на спину.

– Эй! – закричал он. – Вы только посмотрите на нее! Эта сучка обоссала свое платье!

4

Маура стояла на светофоре в Бруклин-Виллидж, когда ей на сотовый позвонил Эйб Бристол.

– Смотрела утренние новости? – осведомился он.

– Только не говори, что эта история стала темой номер один.

– Шестой канал. Имя репортера Зоя Фосси. Ты с ней общалась?

– Вчера вечером перекинулась парой слов. Ну и что она говорит?

– Если в двух словах, «женщину нашли живой в морге. Судмедэксперт обвиняет службу спасения Уэймаута и полицию штата в ошибочной констатации смерти».

– О господи! Этого я не говорила.

– Знаю. Но теперь на нас ополчился шеф службы спасения Уэймаута, да и полиция штата не в восторге. Луиза с трудом отбивается от их телефонных звонков.

На светофоре зажегся зеленый. Проезжая перекресток, Маура вдруг поймала себя на том, что ей хочется развернуться и поехать обратно домой. Страшно представить, что ждет на службе.

– Ты в офисе? – спросила она.

– С семи утра. Думал, ты уже на подходе.

– Я сейчас в машине. С утра готовила текст заявления.

– Хотел тебя предупредить: когда подъедешь, будь готова к тому, что тебя атакуют прямо на парковке.

– Они что, там дежурят?

– Да, репортеры, фургоны телевизионщиков. Заполонили всю Олбани-стрит. Снуют между нашим зданием и больницей.

– Повезло им! Все новости в одной точке.

– Ты больше ничего не слышала о пациентке?

– Сегодня утром звонила доктору Катлеру. Он сказал, что токсикология выявила положительную реакцию на барбитураты и алкоголь. Должно быть, она прилично накачалась.

– Возможно, это объясняет, почему она оказалась в воде. А поскольку она была накачана барбитуратами, неудивительно, что ее нашли без видимых признаков жизни.

– Но почему такой ажиотаж вокруг этого?

– Потому что новость достойна первых полос «Нэшнл инкуайрер». Мертвая встает из могилы. К тому же она молода, так ведь?

– Я бы сказала, ей лет двадцать с небольшим.

– Симпатичная?

– Какая разница?

– Да ладно тебе. – Эйб засмеялся. – Сама знаешь, что разница большая.

Маура вздохнула.

– Да, – признала она. – Очень симпатичная.

– Ну вот тебе и ответ на вопрос. Молодая, сексапильная и едва не загремевшая на секционный стол.

– Но ведь не загремела.

– Я просто предупреждаю, какая будет реакция у публики.

– Может, мне сказаться больной? Или вылететь первым рейсом на Бермуды?

– А мне расхлебывать? Не смей.