Найо Марш - Смерть в экстазе. Убийство в стиле винтаж (сборник) Страница 6

После небольшой заминки вперед выступил священник.

– Я стоял тут, – показал он, – и держал в руках чашу. Мистер Огден преклонил колени справа, а миссис Кэндур – слева.

– Именно так, сэр, – подтвердил мистер Огден и занял свое место. – Если не ошибаюсь, справа была мисс Дженкинс.

– Верно, – кивнула названная дама. – А справа от меня – Морис.

Мисс Кэндур неохотно вошла в круг и встала слева от Гарнетта.

– Рядом со мной был месье де Равиньи, – пробормотала она.

– Так и есть.

Месье де Равиньи занял свою позицию, а возле него пристроилась мисс Уэйд.

– Я была здесь, – сказала она, – между месье де Равиньи и мистером Принглом.

– Круг замкнулся, – подытожил Аллейн. – Теперь разберемся с причетниками.

– О, я вам все объясню, – затараторил Клод. – Я стоял прямо здесь, по правую руку от отца Гарнетта. Поскольку я был Ганимедом, то держал в руках сосуд с вином. Как только отец Гарнетт вручил чашу миссис Кэндур, я отдал ей сосуд. Она держала чашу в левой руке, а сосуд – в правой. Потом она налила немного вина и произнесла первое имя божества. Вы ведь Хагринг, верно, миссис Кэндур?

– Была ею, – всхлипнула миссис Кэндур.

– Ну да… Потом я взял сосуд и передал его следующему и…

– И так далее, – закончил Аллейн. – Спасибо.

– А я стоял рядом и кадил, – взволнованно вставил Лайонел. – Я все время кадил ладаном.

– Ясно, – кивнул Аллейн. – К сожалению, всем присутствующим придется задержаться еще на какое-то время. Надеюсь, мистер Гарнетт предоставит в ваше распоряжение свою квартиру. Думаю, все будут рады покинуть это место, где произошла эта ужасная трагедия… А, кажется, мои коллеги уже прибыли.

Кто-то громко стучал в дверь.

– Можно, я им открою? – спросил Клод.

– И поскорее, – ответил Аллейн.

Клод опрометью кинулся в конец зала и распахнул двустворчатые двери. В зале появилась группа из семи человек, включая трех констеблей. Первым шел высокий, крепкий мужчина в штатском, который снял шляпу и, удивленно покосившись на нагие статуи, двинулся по длинному проходу.

– Привет, Фокс, – поздоровался Аллейн.

– Добрый вечер, сэр, – ответил инспектор Фокс.

– У нас проблемы. Поручите кому-нибудь из ваших людей проводить этих дам и джентльменов в комнаты за алтарем. Мистер Гарнетт покажет путь. Будьте так любезны, мистер Гарнетт. Я не задержу вас дольше необходимого. Доктор Касбек, если вы не против остаться…

– Постойте! – вмешался вдруг Морис Прингл. – Не понимаю, с какой стати нас куда-то гонят, как стадо баранов? Что здесь произошло? Ее убили?

– Вполне возможно, – сухо ответил Аллейн. – Никто вас никуда не гонит, мистер Прингл. Но придется немного подождать, пока мы не разберемся в обстоятельствах дела. Проходите.

– Но…

– Я знала! – вдруг провозгласила миссис Кэндур. – Я знала, что случится что-то ужасное. Помните, я вам говорила, месье де Равиньи?

– Если вам угодно, мадам, – холодно ответил де Равиньи.

– Такого не должно было случиться, – вставила маленькая мисс Уэйд. – Нам не следовало…

– Думаю, нам всем лучше послушать инспектора, – решительно перебил отец Гарнетт. – Прошу, следуйте за мной!

Посвященные потянулись к выходу под присмотром самого крупного из констеблей.

– Уф, – выдохнул Аллейн, как только алтарная дверь закрылась. – Как вы любите говорить в таких случаях, Фокс? Мутное дельце.

– Да, люди странноватые, – согласился Фокс. – И место тоже. Что здесь случилось, сэр?

– Дама умерла от дозы цианида. Вот тело. Ваш старый друг мистер Басгейт расскажет подробности.

– Добрый вечер, мистер Басгейт, – вежливо поздоровался Фокс. – Что вам известно об обстоятельствах дела?

– Все произошло в разгар церемонии, – со вздохом начал Басгейт. – Люди, которых вы только что видели, передавали чашу по кругу. Женщина стояла внутри него. Остальные опустились на колени. Каждый по очереди получал серебряный кувшин с вином и подливал вино в чашу. Потом священник, отец Гарнетт, вручил ей чашу. Она выпила и… упала. Думаю, она умерла мгновенно. Ведь так? – повернулся он к доктору Касбеку.

– Я бы сказал – в течение двадцати секунд. – Доктор взглянул на окружного врача. – Можно было сделать искусственное дыхание, послать за сульфатом железа, попробовать желудочный зонд и так далее, но… – Он сделал гримасу. – У нее не было никаких шансов. Она умерла раньше, чем я к ней подошел.

– Разумеется, – откликнулся окружной врач. Он откинул ткань и склонился над телом.

– Я сразу почувствовал характерный запах, – добавил Касбек. – Видимо, как и мистер Басгейт.

– Да, – сказал Найджел. – Поэтому я и вмешался.

Аллейн наклонился над упавшей чашей.

– Пахнет, – согласился он. – Бэйли, проверьте отпечатки пальцев. Хотя, если чашу брали все, вряд ли это нам поможет. Но сначала все сфотографируем.

Фотограф уже начал расставлять оборудование. Он разместил три напольных вспышки, с разных сторон освещавших тело и место преступления. Аллейн открыл черный саквояж, натянул пару резиновых перчаток и достал бутылочку с маленькой воронкой. Он перелил туда немного вина из чаши. Найджел тем временем рассказывал все, что мог вспомнить из разговоров посвященных. Аллейн слушал, хмыкая и что-то бормоча себе под нос, затем убрал бутылочку обратно в саквояж. Бэйли приступил к работе, вооружившись распылителем и белым тальком.

– А где сосуд, который передавали по кругу два этих ангелочка? – спросил Аллейн. – Это он?

Инспектор указал на серебряный кувшин, стоявший в бархатной нише справа от престола.

– Да, он, – подтвердил Найджел. – Похоже, Клод не потерял голову, когда… когда это случилось.

– Клод – это кто: черная орхидея или рыжая лилия?

– Черная орхидея.

Аллейн обнюхал кувшин и наполнил еще одну бутылочку.

– Кажется, тут все в порядке, – пробормотал он. – Давайте еще раз обрисуем картину. Мисс Куэйн была в центре, а остальные стояли вокруг на коленях. Мистер Гарнетт, – слово «отец» у меня как-то не выговаривается, мистер Гарнетт взял в руки чашу и передал… как его лучше назвать? Графин? Нет, все же кувшин. Так вот, он передал кувшин мистеру Ганимеду Клоду, провел рукой над чашей, и она вспыхнула. Похоже, не обошлось без метилового спирта.

– Скорее всего, – улыбнулся Касбек.

– Прекрасно. Потом коленопреклоненные адепты стали передавать чашу из рук в руки, брать у Клода кувшин и наливать в нее вино.

– И каждый при этом произносил одно слово, – вставил Найджел. – Но я понятия не имею, что они значили.

– Думаю, это были имена божеств, – предположил Касбек. – Сам я не отношусь к членам культа, однако бывал на их собраниях. Обычно они называют имена шести божеств. Хагринг, Хако, Фригг и так далее. Гарнетт – это Один, а Избранный сосуд – всегда Фригг. Смысл в том, что все божества воплощены в одном боге, и их сущности перемешиваются в чаше. Своего рода популярный пантеизм.

– Господи, помилуй, – отозвался Аллейн. – Ладно, идем дальше. Чаша шла по кругу. Наконец она дошла до последнего адепта, и что произошло потом?

– Чаша перешла к причетнику, он передал ее священнику, а тот протянул ее мисс Куэйн.

– И она выпила.

– Да, – подтвердил доктор Касбек, – она выпила, бедняжка.

Все немного помолчали.

– Вы говорили, что этим последним адептом был мужчина, так? Я помню, мы уже все обсудили, но мне надо знать наверняка.

– Я и говорю наверняка, – сказал Найжел. – Мистер Огден замыкал круг и передал чашу служке.

– Именно так, – согласился доктор.

– Это соответствует тому расположению, которое они нам только что продемонстрировали.

– А есть ли какая-то вероятность того, что мисс Куэйн сама подсыпала что-то в чашу?

– Нет, не думаю, – покачал головой Найджел. – Я видел, что она приняла ее обеими руками, взяв за ножку. Мисс Куэйн стояла в круге, озаренная светом факела. На руках у нее были кольца, я еще заметил, что пламя отражается в них так же ярко, как в драгоценностях на чаше. У меня в памяти отпечаталась эта картинка. Она держала чашу в двух руках до тех пор, пока не выпила вино.

– А я ничего такого не помню, – признался доктор.

– Вы абсолютно уверены, Басгейт?

– Абсолютно. Могу поклясться.

– Может быть, и придется, – заметил Аллейн. – Доктор Касбек, вы сказали, что не относитесь к числу избранных. В таком случае, может быть, расскажете нам поподробней об этом месте? Это довольно необычная церковь.

Он развел руками, с недоумением оглядывая зал.

– Эти громадины вдоль стен… Кто, например, вон тот суровый господин с огромным топором? От одного его вида оторопь берет.

– Думаю, это Вотан, или Один, как хотите. А может быть, Тор. Честно говоря, не знаю. Здесь какая-то смесь германских культов и скандинавской мифологии, хотя, как видите, дело не ограничивается одной или даже дюжиной доктрин. По сути дела, это винегрет, который Гарнетт подает под собственным соусом. Статуи принесены в дар одной из прихожанок храма, очень богатой старой дамой.