Сьюзен Льюис - Горечь моей надежды Страница 6

К тому времени ее родной отец, совершивший массовую расправу над своей семьей, так и не был обнаружен. Полиция полагала, что его дружки по криминальному миру, главным образом азиаты и русские, втихаря вывезли его из страны в его родную Румынию. Увы, там следов его пребывания также обнаружить не удалось. Причина кровавой расправы, как ей было сказано, заключалась в том, что ее мать, родом из Ливерпуля, по глупости рано выскочившая замуж за довольно темную личность, узнав, чем занимается ее муж, пригрозила ему, что расскажет полиции правду.

Отца Алекс так и не поймали. А поскольку все опасались, что однажды он может вернуться и потребовать девочку себе, то ее имя, историю жизни и местонахождение тщательнейшим образом скрывали.

Никто, кроме ближайших родственников (к которым теперь прибавился Джейсон), не знал, что Алекс – та самая маленькая девочка, которая чудом осталась жива во время массового убийства в Темпл-Филдс. С другой стороны, это было так давно, что об этой трагедии никто даже не вспоминал, кроме нее самой.

Узнав правду о своем происхождении, Алекс начала терзать себя мыслями о том, насколько иной могла бы быть ее жизнь, расти она со своей родной матерью и братом. И дело не в том, что Алекс не любила Майру, свою приемную мать. Просто внутренний голос подсказывал ей, что Майра была отнюдь не в восторге получить в качестве приемной дочери отпрыска убийцы-маньяка. Нет, конечно, она старалась быть доброй и делала все для того, чтобы Алекс ни в чем не нуждалась. И все же Алекс не почувствовала себя равной Габи, к которой мать не скрывала своей любви.

А спокойствие, с каким Майра однажды сообщила ей, что Алекс не единственная, кто остался жив в ту ужасную ночь! Оно граничило едва ли не с жестокостью. Неужели она не понимала, каким ударом будет для четырнадцатилетней девочки узнать, что ее родная мать осталась жива, несмотря на почти смертельные ножевые раны, нанесенные ей в спину и в грудь? Мать провела в больницах почти год, сказала ей тогда Майра, но после выписки куда-то исчезла.

– И она даже не пришла посмотреть на меня? – спросила Алекс сдавленным голосом.

Майра покачала головой.

– Боюсь, что нет, моя дорогая, – ответила она, с сочувствием и осуждением одновременно. Правда, Алекс так и не поняла, кому предназначалось это осуждение – ей самой или ее родной матери. Алекс до сих пор пребывала в неведении. – Твоя мать встретилась с викарием. Все согласились, что у нас тебе лучше. Ты в безопасности, ты привыкла к нам, и нет смысла ничего менять.

– Но ей же наверняка хотелось взглянуть на меня?

– Разумеется, но она опасалась, как, кстати, и все мы, что если она придет в наш дом, это рано или поздно приведет к нашей двери твоего родного отца. Так что, подписав нужные бумаги, она уехала отсюда, и с тех пор мы не получали от нее никаких вестей.

Подростком Алекс была буквально одержима идеей найти свою родную мать. Она слышала ее в биении сердца, как будто мать пыталась пробиться к ней, слышала в шорохе ветра ее голос. Ей казалось, что мать незримо следит за каждым ее шагом. Лицо матери смотрело на нее из зеркала, более того, Алекс не сомневалась, что мать читает ее самые сокровенные, потаенные мысли.

Тогда ей стало понятно, почему она не такая, как другие члены семьи, в которой она растет, – особенно в том, что касалось религии. Не то чтобы Алекс совсем не верила в Бога – нет, по-своему она в него верила. Он был хорош в экстремальных ситуациях, когда человеку нужно за что-то ухватиться, когда жизнь выдергивает у вас из-под ног ковер, выбивает под вами лестницу, крушит вдребезги все ваши мечты.

Насколько Алекс могла судить, Бог всегда играет важную роль в таких вещах, как рождение, бракосочетание и смерть. Особенно это важно для старушек, которым больше нечем заняться. Увы, Алекс никогда не воспринимала Бога так, как его видел викарий. Даже Габи, и той было далеко до отца, хотя она и научилась ловко это скрывать. Алекс сомневалась, что Майра имела с Господом столь же тесные отношения, что и ее супруг, если учесть, сколь холодной и мелочной она подчас бывала. Алекс ни разу не спросила ее об этом, что называется, в лоб, главным образом потому, что поводов для конфликтов между ними и без вопросов было предостаточно.

Хотя викарий и обещал ей разыскать ее родную мать, увы, все его усилия оказались напрасны: та как будто вообще исчезла с лица земли.

– Я уверен, она больше не называет себя Анджелой Альбеску, – с искренним сожалением сообщил он приемной дочери. – Мне также не удалось выйти на след Анджелы Николс. Это ее девичья фамилия.

Алекс ни разу не отважилась высказать вслух опасения, что мать вполне могла скрыться вместе с отцом. Господь – свидетель, ей не хотелось в это верить. Но по работе она не раз сталкивалась с тем, как женщины прощали мужьям даже самые отвратительные зверства.

– Наверное, у нее теперь новая семья, как и у тебя, – сказала как-то раз ей в утешение Габи. – А если это так, она не хочет, чтобы ты ее нашла. Подумай сама, вдруг у нее есть новые дети и никто не знает о ее прошлом. Не в смысле того, чтобы она сделала что-то дурное, но ты понимаешь, о чем я… Ей не нужно, чтобы кто-то ворошил ее прошлое. А ведь так и будет, если вдруг у нее на пороге объявишься ты.

Слова Габи резали по живому – и тогда, в моменты уныния, и сейчас. Однако со временем Алекс свыклась с мыслью, что ее родная мать – кем бы и где бы та ни была – предпочла не воссоединяться с дочерью. Иначе бы она наверняка уже предприняла усилия и установила с ней контакт – сделав запрос в полицию, в социальные службы, даже в церковь.

Возможно, задача существенно упростилась бы, добавь Алекс к своему нынешнему имени то, которое получила при рождении, – Шарлотта Альбеску. Так ее родной матери было бы гораздо легче выйти на след дочери. Увы, сделать это не представлялось возможным. Кто поручится, что вместо матери, которую она уже почти не помнила, ее не станет искать отец-убийца?

– А вот и ты, – зевнув, сказал Джейсон, входя в кухню. – С тобой все в порядке?

– Да, все хорошо, – ответила Алекс, тронутая тем, что он не поленился встать, чтобы найти ее.

Когда же он подошел ближе, чтобы помассировать ей плечи, она блаженно откинула голову ему на грудь.

– Скажи мне, что ты больше на меня не сердишься? – сказал Джейсон и наклонился, чтобы ее поцеловать.

Уже позабыв их вчерашнюю размолвку и то, что когда он вернулся домой, она уже была в постели и почти уснула, Алекс ответила:

– Нет, конечно. Но все-таки ты вернулся домой поздновато.

– Ты не поверишь, но я уснул, читая детям сказки. Вот что значит вкалывать как лошадь. Ладно, лучше ты расскажи мне, как у вас прошел вечер.

Алекс тотчас переключилась на репетицию.

– В целом неплохо. Думаю, у нас есть шансы, что к премьере все будут назубок знать свои реплики.

– Отлично, – произнес он и потянулся, чтобы включить чайник. – Но если у тебя нет поводов переживать из-за спектакля, почему ты вскочила с постели в такую рань? Признавайся, снова приснился кошмар?

– Да, он самый, – со вздохом призналась Алекс. – Но все в порядке. Наверное, я даже снова лягу спать.

Джейсон прислонился к шкафчикам и, сложив на груди свои мускулистые, в татуировках, руки, пристально посмотрел на нее.

– Как ты думаешь, что на этот раз спровоцировало твой сон? – спросил он, уже самим тоном вопроса давая понять, что ей так просто от него не отделаться.

Алекс вздохнула и посмотрела на кружку, которую сжимала в ладонях. То, что она сейчас видела мысленным взором, не имело никакого отношения к ней как к ребенку, и вместе с тем здесь явно прослеживалась некая связь.

– Если я скажу тебе, что дело в одной маленькой девочке, – произнесла она, – ты наверняка скажешь, что дело всегда то в маленькой девочке, то в маленьком мальчике…

– Потому что в твоем случае – это часть твоей работы.

Алекс рассеянно кивнула.

– Я видела ее в парке пару недель назад, – продолжала она. – Ну, когда была там с Габи и близнецами. Не знаю, по какой причине, но чем-то она меня зацепила, и с тех пор я не могу выбросить мысли о ней из головы.

– Тебе не кажется, – не без иронии заметил Джейсон, – что у тебя и без того предостаточно подопечных, за которых ты постоянно переживаешь? Зачем тебе еще кто-то?

Алекс была слишком глубоко погружена в свои мысли, чтобы клюнуть на его подначку.

– Было в ней что-тотакое, – продолжила она, представляя себе ангельское, но такое печальное личико девочки. – Знаю, это звучит странно, но у меня было такое чувство, будто я ее знаю. Хотя на самом деле я точно видела ее впервые в жизни.

Джейсон кивнул.

– Ты права, это действительно звучит странно.

Алекс подняла на него глаза.

– Извини, – поспешил загладить он неуместную остроту. – Так почему, как ты думаешь, она не выходит у тебя из головы?

Алекс пожала плечами.

– Наверно, из-за того мужчины, который был с ней. На первый взгляд в нем не было ничего такого… в смысле, вел он себя вполне нормально. Но когда они уходили, меня посетило неприятное чувство… Как будто я стала свидетельницей похищения ребенка.