Дуглас Адамс - Долгое безумное чаепитие души Страница 6

Клиент – вот что сейчас ему нужно. «Пожалуйста, Бог, если ты есть, – думал он, – пошли мне клиента. Самого простого, чем проще – тем лучше. Доверчивого и богатого. Кого-нибудь вроде вчерашнего…» Дирк постучал пальцами по столу.

Проблема заключалась в том, что чем доверчивее был клиент, тем сильнее Дирк конфликтовал с лучшей половиной своей души, которая то и дело вставала на дыбы и грозила в самый неподходящий момент поставить его в неловкое положение. Дирк частенько обещал швырнуть лучшую половину своей души о землю и пережать коленом горло, но той всегда удавалось прикинуться чувством раскаяния или отвращения к самому себе и в таком обличье одержать победу.

Доверчивого и богатого. Только чтобы оплатить несколько… ну, или хотя бы один… из самых выдающихся и грандиозных счетов. Дирк прикурил сигарету. Дым кольцами поднимался в свете утреннего солнца и лип к потолку.

Вроде вчерашнего…

Дирк замер.

Вчерашнего…

Мир затаил дыхание.

Мало-помалу его осенило: что-то где-то пошло вкривь и вкось. Закончилось катастрофой.

В воздухе молча висела беда и ждала, когда он обратит на нее внимание. Колени задрожали.

«Мне нужен клиент», – думал он. Эта мысль привычно являлась к нему каждое утро. Но сегодня он забыл, что клиент у него уже есть.

Потрясенный Дирк уставился на часы. Почти половина двенадцатого. Он тряхнул головой, чтобы утихомирить звон в ушах. Потом резко схватил висевшие за дверью шляпу и просторное кожаное пальто.

Через пятнадцать секунд – с опозданием в пять часов – он выскочил из дома.

Глава 4

Пару минут спустя Дирк остановился обдумать стратегию. Чем явиться ровно на пять часов позже условленного и смущенно оправдываться, лучше уж прибыть позже на пять часов и еще несколько минут, но с триумфом.

«Надеюсь, я не слишком рано!» – отличная вступительная фраза, чтобы ворваться ураганом, однако нужно и продолжение ей под стать, придумать которое у него пока не получалось.

Допустим, он сэкономил бы время, если бы взял машину, но опять же ходу тут было – рукой подать, а за рулем у него проявлялась потрясающая способность сбиваться с пути. (Все потому, что он пользовался методикой «дзен-вождения»: в потоке машин нужно выбрать ту, которая вроде бы знает, куда ехать, и следовать за ней. Результаты больше удивляли, чем радовали; тем не менее он ощущал необходимость продолжать эксперимент хотя бы потому, что несколько раз ему все же удалось добиться успеха.)

К тому же он вообще сомневался, что машина заведется.

У него был старенький «ягуар», выпущенный в тот особый период истории компании-производителя, когда ее автомобили вставали на ремонт чаще, чем останавливались на заправку, и нередко между поездками за город им требовались месяцы передышки. Тут Дирк совершенно точно вспомнил, что бак пуст, а у него нет ни денег, ни пластиковой карты, чтобы залить бензина.

Он прервал рассуждения в этом ключе как крайне бесперспективные.

Продолжая напряженно думать, он зашел купить газету. Часы в киоске показывали одиннадцать тридцать пять. Черт, черт, черт! Может, отказаться? Плюнуть и забыть. Зайти куда-нибудь пообедать. Все равно это дело чревато проблемами. Или скорее одной конкретной проблемой – необходимостью изо всех сил сдерживать смех. Не дело, а полный и чистейший вздор. Клиент явно чокнутый, Дирку даже и в голову не пришло бы взяться за работу, если бы не одно весьма важное обстоятельство.

Триста фунтов в день плюс расходы.

Клиент согласился не раздумывая. А когда Дирк завел свою обычную песню о том, что используемые им методы, основанные в том числе на фундаментальной взаимосвязи явлений, зачастую ведут к расходам, которые неискушенному глазу могут показаться вовсе не имеющими отношения к сути расследуемого дела, клиент просто отмахнулся от этих рассуждений, как от не заслуживающих внимания пустяков. Это Дирку в клиенте понравилось.

Единственное, на чем настаивал клиент вопреки своему абсолютному, сверхчеловеческому здравомыслию, так это на том, что Дирк должен обязательно, всенепременно, неукоснительно, без каких-либо условий и оговорок, пусть даже самых что ни на есть ничтожных, быть в полной и совершенной готовности к работе в полседьмого утра. Ровно.

Ничего не поделаешь, придется его вразумить. Шесть тридцать утра – дикое время, и он, клиент, очевидно, пошутил. Почти наверняка имелся в виду цивилизованный отрезок с шести тридцати до полудня, и если клиент вздумает по этому поводу скандалить, Дирку ничего не останется, как привести кое-какие статистические выкладки. В первой половине дня еще никто никого не убивал. Никогда. Люди на такое не способны. Чтобы взыграла жажда крови, необходим плотный обед. Дирк мог доказать это цифрами.

Знает ли Энсти (так звали клиента – странного, впечатлительного человека лет эдак тридцати пяти, обладателя глаз навыкат, узкого желтого галстука и особняка на Лаптон-роуд; Дирку он не нравился – вид у клиента был такой, будто он пытается проглотить рыбину)… так вот, знает ли он, что шестьдесят семь процентов всех опрошенных убийц предпочитали обедать печенью и беконом? Еще двадцать два метались между омлетом и рисом с креветками. Таким образом, мы одним махом избавляемся от восьмидесяти девяти процентов угроз, а если вычтем еще и тех, кто не прочь по-хрумкать салатов и навернуть сандвич с ветчиной или индейкой, то, подсчитав способных обдумать план действий без обеда, обнаружим результат, близкий к ничтожному и граничащий с блажью.

После половины третьего, ближе к трем пополудни стоит насторожиться. На полном серьезе. Даже в те дни, когда, казалось бы, все складывается благополучно. Пусть вам не грозили расправой незнакомые детины с зелеными глазами – все равно после обеденного перерыва будьте бдительны, как ястреб. По-настоящему опасное время наступает около четырех, когда на улицу высыпают разбойничьи шайки издателей и агентов, доведенные до бешенства феттучини и коктейлями и пытающиеся остановить такси. Именно этот час – настоящее испытание человеческой души. Шесть тридцать утра, говорите? Выкиньте из головы! Берите пример с Дирка.

Утвердившись как следует в своей решимости, Дирк вышел на морозный воздух и размашисто зашагал прочь.

– Эй, надеюсь, вы не откажетесь заплатить за газету, да, мистер Дирк?… Сэр?… – окликнул его владелец киоска, рысью припустивший следом.

– Ах, Бейтс! – надменно бросил Дирк. – Опять вы со своими надеждами! Вечно на что-то уповаете – не на одно, так на другое. Мой вам совет – успокойтесь. Жизнь, переполненная надеждами, трудна. Ее плоды – печаль и разочарование. Учитесь радоваться здесь и сейчас.

– По-моему, она стоит двадцать пенсов, сэр, – продолжал настаивать Бейтс.

– Ладно, только ради вас. Есть ручка? Сгодится обычная шариковая.

Бейтс достал из внутреннего кармана ручку и протянул Дирку, который оторвал уголок газеты с ценой, нацарапал выше: «Я вам должен» – и вручил обрывок киоскеру.

– Мне приложить это к остальным распискам, сэр?

– Приложите куда угодно, лишь бы это доставило вам наибольшее удовольствие, дорогой Бейтс. Только так и никак иначе. А теперь прощайте, уважаемый!

– Надеюсь, вы не откажетесь вернуть мне ручку, мистер Дирк?

– Верну, как только придет время, мой дорогой Бейтс, – откликнулся Дирк, – вы вполне можете на это рассчитывать. А пока ее ждут великие дела. Не унывайте, Бейтс, никогда не унывайте. И забудем уже об этом.

Предприняв еще одну вялую попытку, человечек махнул рукой и поплелся обратно к киоску.

– Надеюсь, еще увидимся, мистер Дирк, – крикнул он через плечо, впрочем, без особого энтузиазма.

Дирк снисходительно кивнул головой в спину киоскеру и заспешил прочь, на ходу разворачивая газету на странице с гороскопом.

«Почти все принятые сегодня решения окажутся неверными», – напрямик заявлял гороскоп.

Дирк со злостью перевернул страницу. Он ни на секунду не мог согласиться с утверждением, что огромные, вращающиеся на расстоянии многих световых лет от Земли глыбы знают о твоей сегодняшней жизни больше, чем ты сам. Просто так уж случилось, что Великому Заганзе, старому приятелю Дирка, был известен день его рождения, и он намеренно писал в колонке всякую чушь, чтобы вывести его из себя. С тех пор как Великий Заганза занялся составлением гороскопов, спрос на газету упал почти на одну двенадцатую. Почему – знали только они с Дирком.

Дирк прибавил шагу, на ходу просматривая газету. Как всегда, ничего интересного. Куча материала о поисках Джанис Смит, пропавшей без вести из аэропорта Хитроу сотрудницы авиакомпании, и рассуждения о том, как получилось, что она исчезла без следа. В газете напечатали ее последнюю фотографию – девочка лет шести, с косичками, сидела на качелях. По словам ее отца, мистера Джима Пирса, которые приводились тут же, на фото его дочь вполне можно было узнать, но все-таки она уже успела подрасти и в жизни выглядела лучше. С досадой Дирк сунул газету под мышку и зашагал дальше, сосредоточившись на более захватывающей теме.