Катрине Энгберг - Крокодилий сторож Страница 7

– Я не знаю, кто это, Грегерс. Полиция пока ничего не сказала.

– Она была мертва? Когда я… нашел ее. Мертва, да?

Естественно. Вот чего он боялся. Что он мог ее спасти. Неужели полицейские вообще с ним не поговорили? Не выслушали его?

– Грегерс, послушай меня. Когда ты к ним пришел, она уже давно была мертва. Ты ничего не мог поделать, слышишь? – На самом деле она понятия не имела, когда умерла девушка, не знала никаких подробностей, но не видела причин не успокоить его любой ценой. Вдруг она поняла, нутром ощутила, что произошло. Весь день она шаталась в похмельном пузыре и вот теперь, когда она переключилась с себя на другого, этот пузырь лопнул. Как же это все было ужасно. Слишком ужасно для осознания. Ее горло сжалось. Неужели это действительно произошло? В ее доме, в ее жизни?

«Почему»? Он умоляюще смотрел на нее, понятия не имея о том, что его мысли были отзвуком того, что происходило у нее в голове. Эстер пришла в голову одна мысль, из-за которой она почувствовала острый укол совести, но она быстро отогнала ее прочь. Должно быть, простое совпадение. Абсурдное, прискорбное совпадение.

Комната для отдыха была полна шелеста бумаг и картонных тарелок и стуком клавиатуры. Йеппе понимал, что от него ждут обобщения. Он окинул взглядом собранную для него полицейским комиссаром команду. Следователь Торбен Фальк, искушенный и обстоятельный, следователь Сара Сайдани, несомненная удача, ну и Анетте, от которой явно просто так не отделаться. Единственным, с кем он ощущал некоторую натянутость в отношениях, был следователь Томас Ларсен. Он служил в главном управлении всего лишь полгода, но продвигался по службе с молниеносной скоростью. Йеппе усердно пытался приклеить к Ларсену прозвище Ириска, но почему-то коллеги, которые обычно были не прочь поострить, тут его не поддержали. К тому же комиссар полиции, увы, очень любила ирис.

– Итак, с сегодняшнего дня мы ежедневно встречаемся в столовой сразу после смены вахты в 8 и 16 часов, ну и, естественно, дополнительно по мере необходимости, и сообщаем друг другу, кто как продвинулся. Предлагаю собрать все документы и фотографии в нашем с Анетте кабинете, я попрошу кого-нибудь из секретарей подготовить для нас доску. К сеансу видеосвязи в 15.00 мы попросим другие полицейские отделения доложить о результатах опросов жителей и прохожих о второй половине вчерашнего дня и вечера на улице Клостерстреде, чтобы можно было получить какие-либо свидетельства, пока они не устарели. Фальк, ты отправишься обратно в больницу и поговоришь с Грегерсом Германсеном, если он находится в подходящем для этого состоянии, а затем с владельцами кофейни на Клостерстреде, 12. Это два молодых парня, у секретаря есть их имена. Именно они обнаружили утром Грегерса Германсена и тело Юлии Стендер, они также находятся в Королевской больнице в связи с перенесенным сильным шоком. Сейчас, как я понял, они чувствуют себя превосходно.

Фальк отсалютовал по-скаутски, двумя пальцами от воображаемого козырька.

– Ларсен возьмется за исследование окружения Юлии Стендер – семья, друзья, коллеги, вероятные любовные связи, бывшие одноклассники. Сайдани, как обычно, возьмет на себя Фейсбук и все, что связано с компьютером, телефоном и социальными сетями.

Сайдани оторвалась от ноутбука и кивнула; подпрыгнули ее темные кудряшки. Ларсен смотрел на Йеппе, сложив руки на груди.

– Мы с Анетте свяжемся с родителями погибшей и снова навестим Эстер ди Лауренти. Вскрытие назначено на раннее утро, нам также необходимо там присутствовать, Анетте! Не только полиция Копенгагена, но и наши коллеги из южной Швеции полным ходом ведут поиски Каролины Боутруп с подругой. – Йеппе заглянул в свои записи. – Нам еще нужен кто-то для проверки камер видеонаблюдения на маршруте. Банки, «Севен-Элевен», «Матас» и так далее. Кто возьмет на себя?

Фальк вновь сделал скаутский жест. Йеппе перенес вес на другую часть седалищной кости, чтобы разгрузить позвоночник, и встретился взглядом с Анетте, державшей у уха мобильный. Отговорив, она вперилась в него звериным взглядом.

– Центральная и Западная Ютландия. Они съездили домой к Стендерам, но тех там не оказалось. Попробуй угадать, где, по словам соседей, они находятся?

Наверное, даже пытаться не стоило.

– В Копенгагене! Они, черт их подери, в Копенгагене! Остановились в отеле «Феникс». Свяжусь с отелем, узнаю, в номере ли они. В случае чего, у меня есть мобильный отца. – Говоря это, она набросила пиджак и очутилась у лестницы, прежде чем Йеппе успел подняться с кресла.

Широкая улица жужжала ленивым утренним трафиком на фоне измороси, Йеппе и Анетте припарковались рядом с гостиницей. Группа японских туристов вооружилась зонтиками, дождевиками, а женщины – еще и странными перчатками из белого материала, которые вызвали у Йеппе ассоциации с беспечным периодом середины 80-х годов, когда в «Бургер Кинге» проходили дни, посвященные танцевальному стилю электрик буги. Конечно, очень может быть, что эти японцы как раз собирались на какой-нибудь танцевальный фестиваль, но он сильно в этом сомневался.

Фойе отеля напоминало внутренности меренги с алмазными капельками хрустальных люстр и тяжелыми парчовыми гардинами. Анетте решительно обогнула фонтан по беломраморному полу с выражением глубокого презрения. За стойкой стоял молодой человек с синтетической бабочкой на шее и раздражающим взглядом. Телефон настойчиво трезвонил, и юнец косился на аппарат, не зная, что ему нужно делать. Йеппе перегнулся через стойку и заговорил тихо, стараясь не привлекать лишнего внимания:

– Полиция. Мы звонили вам некоторое время назад. Нам нужно поговорить с Кристианом Стендером. В каком номере он остановился?

– Я буду к вашим услугам через мгновение. – Портье потянулся к трубке.

– Я же говорю, мы из полиции, дело не терпит.

– Момент, мсье, я сию минуту освобожусь.

Он выставил ладонь в направлении полицейских и, отведя глаза, снял трубку, после чего, преисполненный усталого высокомерия, начал заученное приветствие на английском языке. Йеппе схватил его руку, прежде чем портье успел сообразить, что к чему, и сильно сжал ее.

Молодой человек казался перепуганным.

– Я сказал, сейчас же! Как тебя зовут, придурок? Ну-ка, что там у тебя на бейдже? Николай? – Он повернулся к Анетте, которая наблюдала за его действиями с удивлением. Откашлялся.

– Следователь полиции Вернер, который час? – Йеппе элегантным движением освободил запястье от рукава и взглянул на свои старенькие часы «Омега». Портье затараторил так быстро, что даже стал запинаться.

– Комната 202, третий этаж, лифт за углом.

– Благодарю, Николай, хорошего дня.

Анетте в изумлении смотрела на него всю дорогу до лифта.

Они поднялись на третий этаж и нашли номер 202. В соответствии с инструкциями, данными Анетте, управляющий отелем без разъяснений попросил чету Стендер оставаться в своей комнате. Йеппе постучался. Через мгновение дверь открыла миниатюрная элегантная женщина с короткими седыми волосами. Она серьезно кивнула им, выразив волнение морщинкой, пролегшей над перламутровой оправой очков и напоминающей кастовый знак, и попятилась, пропуская их в душную комнату.

Кристиан Стендер сидел в мягком плюшевом кресле, обхватив голову руками. Он расстегнул две верхние пуговицы на рубашке, так что можно было лицезреть ворох седых волос, выбившихся наружу, и верхнюю часть порядочного пуза. Лаптеобразные ботинки, давно требовавшие чистки, стояли рядом со стулом и свидетельствовали о том, что их владелец ставил удобство гораздо выше стиля. Он поднял голову и взглянул на гостей, после чего вновь обмяк. Лицо его было покрыто каплями пота, глаза сузились и покраснели. Мужчина пребывал в страхе или испытывал серьезное расстройство желудка.

– Кристиану стало плохо, когда позвонил портье и сказал, что с нами хочет поговорить полиция. Он уверен, что что-то случилось с Юлией, его старшей дочерью. Моей… э-э, падчерицей. Она не отвечает на звонки. Я пыталась успокоить его, но он ничего не желает слушать. Вы, наверное, по поводу взлома? Взлома на фирме?

– К сожалению, фру Стендер, мы здесь не в связи со взломом. Мне жаль, но у нас плохая новость. Речь идет как раз о Юлии Стендер.

Кристиан Стендер глянул со своего пропитавшегося потом кресла, зрачки глаза у него были крошечные, словно он злоупотреблял героином. Он словно стоял на паузе, пребывал в неподвижном ожидании. Йеппе пытался обнаружить признаки наигранной реакции, но увидел лишь выражение ужаса, которого было вполне естественно ожидать в момент, когда родитель сталкивается с вероятностью воплощения своих самых страшных опасений.

– Мне очень больно сообщать вам…

Не успел Йеппе закончить фразу, как Кристиан Стендер издал рык безумца, загнанного в угол. Он съехал с кресла и, не переставая вопить, очутился на полу на коленях в гротескной позе человека, делающего предложение руки и сердца. Лицо его исказилось, волосы лоснящимися тонкими нитями лежали на блестящем темени. Он напоминал оперного певца, играющий сцену грандиозного умопомешательства.