Остров спокойствия - Робертс Нора Страница 7

Он мог бы заставить, и Симона боялась, что он так и сделает. Однако когда она отстранилась от него, появилась Сиси. Длинные, летящие рыжие волосы, полдюжины бус вокруг шеи, голубая юбка и сандалии «Док Мартенс».

Она обняла Симону, стиснула ее крепкими, натренированными йогой руками, окутала облаком персиковых духов с легчайшей ноткой марихуаны.

– Слава богу! Ох, детка! Спасибо всем богам и богиням. Что с Тюлип? – спросила она Уорда. – Как Натали?

– Они пошли к машине. У Тюлип пара шишек и царапин, ничего страшного. Нат в полном порядке.

– Сиси останется со мной. – Симона прижала губы к уху бабушки: – Пожалуйста, пожалуйста.

– Конечно, останусь. У тебя что-то болит? Ты…

– Он убил Тиш. Ми… ее оперируют…

– О нет. – Сиси, обнимала внучку, качала ее, плакала вместе с ней. – Милые девочки, милые юные девочки…

– Папе нужно отвезти маму и Натали домой. Я должна ждать здесь, я должна подождать Ми. Пожалуйста.

– Конечно, дорогая. Я побуду с ней, Уорд. Я привезу ее домой, когда операция Ми закончится. Я ее привезу.

В голосе бабушки прозвенел металл, и Симона поняла, что отец хотел возразить.

– Ладно. Симона… – Он обхватил ладонью ее подбородок, поцеловал в лоб. – Звони, если я буду нужен. Мы помолимся за Ми.

Она посмотрела ему вслед, положила руку на ладонь Сиси.

– Я не знаю, где Тиш. Ты можешь выяснить?

У Сиси Леннон был талант заставлять людей сказать ей то, что она желала знать, или делать то, что, по ее мнению, они должны делать. Поэтому очень скоро Симона оказалась в другой комнате ожидания.

Здесь были мягкие стулья, диваны и скамейки, даже торговые автоматы. Она увидела родителей Ми, ее старшую сестру, младшего брата, бабушку и дедушку.

Первым ее заметил отец Ми. Он выглядел на тысячу лет старше, чем когда сегодня они заезжали за Ми. Он работал в саду и махал им рукой, когда они уезжали.

Он поднялся, подошел к ней и обнял со слезами на глазах.

– Я так рад, что ты не пострадала.

Его английский был безупречен. От него пахло свежескошенной травой.

– Я покинула их. Мне нужно было в туалет, и я покинула их. А потом…

– Ах. Я рад, что тебя там не было. Миссис Леннон, очень любезно с вашей стороны, что вы пришли.

– Сиси, – поправила бабушка. – Сейчас мы одна семья. Мы хотели бы подождать вместе с вами, направить к Ми все наши целительные мысли и свет.

Его подбородок задрожал.

– Симона, мое сокровище, иди, посиди с мамой Ми. – Сиси положила руку мистеру Юнгу на плечо. – Давайте пройдемся.

Симона подошла и села рядом с миссис Юнг. И когда миссис Юнг крепко сжала ее руку, Симона ответила таким же крепким пожатием.

Она знала, что Сиси верит в флюиды, духовный свет, сжигание шалфея и медитацию. Во все виды мистики, услышав о которых ее дочь закатывала глаза.

Еще Симона знала, что если кто-нибудь способен помочь Ми силой духа, то лишь Сиси.

Она цеплялась за эту веру, как за руку матери Ми.

Глава 3

Когда Сиси вернулась, Симона встала, чтобы мистер Юнг мог сесть рядом с женой. Она еще не успела сесть на другое кресло, когда сестра Ми, Нари, взяла ее под руку.

– Помоги мне принести чай.

Симона пошла с ней в дальний конец большой комнаты к столику, где стояли термосы с горячей водой, стопки одноразовых чашек и лежали кофе и чай в пакетиках.

Тоненькая Нари, прилежная студентка второго курса Массачусетского технологического института, ловко расправила складной картонный лоток.

– Они не скажут тебе, – тихо проговорила она, взглянув на Симону темными глазами из-за темных очков. – Все очень плохо. Ми получила три пули.

Симона открыла рот, но слова не шли. Не было слов.

– Я слышала, как полицейский говорил с медсестрой, когда ее повезли на операцию. Она потеряла много крови. Такая маленькая и потеряла столько крови. Ты пойдешь со мной, чтобы сдать для нее кровь? Может, не прямо для нее, но…

– Да. Что нужно делать? Куда идти?

Симона была несовершеннолетней, поэтому ее сопровождала Сиси. Они ждали в очереди – сдавать кровь пришли многие.

В кресле Симона отвела взгляд – при виде игл ее всегда подташнивало. Потом она отпила из стаканчика апельсинового сока, как было велено.

На обратном пути она сказала Сиси, что хочет зайти в туалет.

– Я пойду с тобой.

– Все в порядке. Я сама.

От апельсинового сока ее затошнило.

Войдя внутрь, Симона увидела женщину, стоящую возле одной из раковин. Женщина плакала.

Мать Тиффани.

Миссис Брайс была ее учительницей английского языка в седьмом классе. В том же году – и все это знали – мистер Брайс с ней развелся, чтобы жениться на другой женщине (намного моложе), которая была от него беременна.

Симона внезапно поняла, что до этой минуты не вспоминала ни о Тиффани, ни о Тренте – мальчике, которого, как ей казалось, она любила.

– Миссис Брайс…

Не переставая рыдать, женщина обернулась.

– Простите. Я Симона Нокс. Я училась у вас в средних классах. Я видела Тиффани сегодня вечером перед… до того, как…

– Ты там была?

– С Ми-Хи Юнг и Тиш Олсен. В кино. Ми делают операцию. В нее стреляли, она получила три пули. Тиш погибла.

– О Боже. – Они стояли, глядя друг на друга, по их щекам текли слезы. – Тиш? Тиш Олсен? О Боже, Боже. – Миссис Брайс обняла Симону. – Тиффани в операционной. Она… они ничего не говорят…

– А Трент? Она была с Трентом.

Миссис Брайс отступила на шаг назад, прижала ладони к глазам, помотала головой.

– Я буду молиться за Ми. – Она отвернулась к раковине, включила воду, плеснула себе на лицо. – А ты помолись за Тиффани.

– Я помолюсь, – искренне пообещала Симона.

Ее больше не тошнило. Внутри и так была пустота.

В комнате ожидания Симона уснула, положив голову на колени Сиси. Потом проснулась и продолжала лежать с такой мутной головой, что в комнате, казалось, плавал тонкий слой тумана. Сквозь этот туман она видела мужчину с седыми волосами и голубым от щетины подбородком. Он говорил с миссис Брайс.

Миссис Брайс снова плакала, но теперь не так, как тогда, в туалете. Она сжимала руки на коленях, сжимала губы, но все кивала и кивала. И даже сквозь слой тумана Симона видела облегчение.

Тиффани не умерла. Как Тиш. Или как Трент.

Ми тоже не умрет.

Она не может умереть.

Они ждали. Симона вновь уснула, правда, неглубоко, и поэтому почувствовала, как Сиси напряглась.

Вышла женщина-доктор с иссиня-черными, стянутыми в узел волосами. У нее был акцент – возможно, индийский. Впрочем, акцент растворился в тумане, когда Симона осознала слова и вскочила.

Ми пережила операцию.

Пуля задела правую руку. Мышцы не повреждены.

Пуля задела правую почку. Прооперировано. Вероятно, повреждений не останется.

Пуля в груди. Легкие полны крови. Дренаж, операция, переливание крови. Следующие двадцать четыре часа будут критическими. Ми – молодая и сильная.

– Когда ее переведут из хирургии в реанимацию, мы разрешим посещение. На короткое время, только по два человека. Она под седативными препаратами, – продолжала врач. – Пусть поспит несколько часов. А вы должны немного отдохнуть.

Миссис Юнг плакала.

– Спасибо. Спасибо. Мы подождем и потом придем к ней. – Мистер Юнг обнял жену за плечи.

– Я отведу вас в отделение реанимации. Только родных, – добавила доктор, глянув на Симону и Сиси.

– Эта девушка – наша семья, – сказал мистер Юнг.

Доктор, смягчившись, посмотрела на Симону.

– Мне нужно ваше имя для утвержденного списка посетителей.

– Симона Нокс.

– Симона Нокс? Первая позвонившая в «девять-один-один»?

– Не знаю. Я звонила.

– Симона, вы должны знать: позвонив так быстро, вы дали Ми шанс выжить. Я внесу ваше имя в список.

Когда Симона вернулась домой и погрузилась в беспокойные сны, Майкл Фостер сидел возле больничной койки своей жены.