Кэрол Дуглас - Новый скандал в Богемии Страница 8

Королева мрачно посмотрела на меня:

– Боюсь, мисс Хасси слишком хорошо знакомо такое положение дел.

Кивком она пригласила меня присоединиться к ним. Я подошла к дивану, где расположилась Ирен, и присела напротив столика с серебряным чайником, которым мне предстояло распоряжаться.

Обе дамы оценивающе смотрели друг на друга и не обращали на меня никакого внимания. Я воспользовалась ситуацией и стала разглядывать королеву. Когда мы с Ирен после помолвки Клотильды с королем Богемии изучали ее портрет в газете – скорее даже препарировали ее, как диковинную зверюшку, – мы пришли к весьма нелестным для дочери скандинавского короля выводам.

Сейчас, когда я видела ее вживую, мое мнение не изменилось. Королева Клотильда оказалась скучной бледной блондинкой. Она напомнила мне маргаритку, с которой при малейшем дуновении ветра облетают лепестки. Ее светлые волосы так ярко блестели, что на их фоне ресницы и брови казались еле заметными. Большие прозрачные глаза были грустными и выпуклыми, их уголки опускались книзу, как у спаниеля.

Расстояние между длинным некрасивым носом и верхней губой было слишком большим. Рот, маленький и изогнутый, напоминал бутон розы, но выглядел слишком бледным. Очевидно, бедняжка не умела скрывать свои недостатки. Я люблю естественную красоту, но в этом случае женские уловки были необходимы. Ее веки казались чуть красноватыми, но не от слез, а от природы, как у всех альбиносов. Ей бы следовало подкрасить губы и нарумянить щеки, чтобы придать им хоть немного живости. Мне казалось, что даже спрятанные под волосами уши лишены изящества.

Я разливала чай и украдкой рассматривала королеву. Занимаясь домашними хлопотами, очень удобно подслушивать или подсматривать за кем-то. Тихонько звякая носиком чайника о край чашки и ложечкой о блюдце, я гадала: интересно, знает ли королева о прошлой связи Ирен и своего мужа? Я передала Клотильде чашку чая, и она тут же забыла обо мне, тревожно взглянув на Ирен. Что же ей известно?

Разговор никак не клеился, и Ирен решила взять дело в свои руки.

– Так чем я могу быть вам полезна, ваше величество? – прямо спросила она. – Месье и мадам Ворт сообщили, что вы хотели проконсультироваться со мной.

– Проконсультироваться, – повторила ее слова королева. – Вы так говорите, словно это ваша работа. Хотя, возможно, так и есть. Я невольно услышала, как вы… увещевали дам в гардеробной.

– Ах, это все издержки театральной выучки, – отмахнулась Ирен. – Говорят, у меня громкий, хорошо поставленный голос.

– Голос у вас превосходный, мадам. Однако их голоса звучали не менее громко, пока вы не вошли к ним. Мне очень любопытно, о каких загадочных делах, в которых вы принимали участие, они судачили? Эти женщины намекали на то, что вы помогли будущей княгине Монако избежать скандала перед свадьбой.

– Да, это верно. – Ирен потянулась за чашкой мейсенского фарфора, тонкой, как крыло бабочки. – Я не могу, разумеется, рассказать вам, в чем заключалась суть той истории.

– Конечно, не нужно! – Королева, казалось, готова зажать уши ладонями, чтобы не слышать. – Но ведь эта проблема была личного и деликатного свойства?

– Более личного и деликатного не сыскать, – сказала Ирен с самодовольной улыбкой, потягивая чай с корицей.

– Ясно. Но я не понимаю, почему вы беретесь за такие дела?

– Я делаю это для друзей, – ответила Ирен. – И за вознаграждение. В юности я работала частным детективом для Национального агентства Пинкертона в Америке и для отдельных клиентов за границей. Некоторые из них были американцами, как, например, Чарльз Льюис Тиффани, другие – англичанами, как Оскар Уайльд.

– О, мадам, вы помогали действительно известным людям! И я сомневаюсь, что о вашей юности стоит говорить в прошедшем времени. – Королева Клотильда улыбнулась и вздохнула. Перья на ее груди и шее затрепетали.

Сама она выглядела совсем еще девочкой, ей нельзя было дать больше двадцати лет. Королева походила на призрак, на бледное привидение, которое пугает даже самое себя. Она только раз отпила чай, и теперь он медленно остывал. А Клотильда сидела перед нами, не решаясь продолжить разговор.

– Как я могу помочь вам? – осторожно спросила Ирен, словно побуждая ее к откровенности.

Я удивилась мягкому тону подруги. Сейчас она играла свою любимую роль наперсницы. Она была готова броситься в огонь и в воду, куда бы ни пришлось, несмотря на свои чувства. Точнее, она могла скрыть свои чувства ради цели. Внезапно я прониклась жалостью к королеве Клотильде. Кроме имени, в ней не было ничего царственного. Она совершенно очевидно не могла противостоять любым кризисам и даже незначительным общественным проблемам. Такую бледную овечку сотрут в порошок при дворе в любой стране, особенно в Богемии, в семье фон Ормштейнов.

А вот Ирен с ними справилась бы – да и справлялась. Как же несправедлива жизнь! Что сделала бы королева Ирен? Как сказал однажды в один из редких чувствительных моментов король Богемии, она сыграла бы свою роль идеально, ни разу не изменив себе, своему характеру. Но король выбрал себе жену из списка принцесс. И теперь это несчастное создание обратилось за помощью к Ирен. Но в чем ей нужно помочь? О чем может беспокоиться избалованная королева?

От долгого молчания ее бледные губы пересохли и потрескались. И из-за этого бедняжка стала выглядеть еще более тускло и неопрятно, несмотря на свой дорогой наряд, весь покрытый, как пылью, мягкими серыми перьями.

Клотильда облизнула губы. Она была в смятении. Маленький белый дрожащий кролик с нервными розовыми глазами – вот о чем, наверное, думает король каждый день своей жизни, когда вспоминает полную энергии женщину, которую предал. Пусть в ее жилах не течет голубая королевская кровь, но во всем остальном она истинная королева.

– Не уверена, что кто-то может помочь мне, – призналась королева. Хоть я не могла разглядеть ее брови, мне показалось, что она нахмурилась. – Мне очень неловко говорить о своем несчастье. Возможно, стоит начать с моей личной истории.

Я заметила, что Ирен чуть не зевнула, но умудрилась сдержаться. Судя по всему, королева была человеком основательным и скучным, несмотря на юный возраст.

– Я второй ребенок у своего отца, – начала она.

Мы с Ирен обменялись унылыми взглядами: мы уже знали о Клотильде все, что хотели, из газет.

– С самого начала предполагалось, что я выйду замуж за будущего короля Богемии.

– Вот как? – В голосе Ирен прозвучал сарказм. Король Вилли никогда не признавал этого.

Королева улыбнулась и погрузилась в воспоминания:

– Первый раз я встретила его, когда мне было четырнадцать. Он был наследником престола. Вильгельм невероятно высок, почти как русский царь Александр. Они оба под два метра ростом. Они дальние родственники, такое часто бывает в королевских семьях. Вильгельм очень крупный мужчина, с прекрасными светлыми бакенбардами и усами. Он показался мне очень красивым, настоящим викингом. Я была не против замужества, хотя мне пришлось бы покинуть Швецию и выучить немецкий – для молодой девушки это не так легко.

– И чешский, – вставила Ирен.

– Что?

– Вам пришлось бы выучить чешский язык.

– Почему это?

– Потому что на этом языке говорят в Богемии.

– Но в семье фон Ормштейнов говорят по-немецки, а Богемия входит в состав Австро-Венгерской империи, и при дворе в Вене тоже говорят по-немецки. С детства я изучала английский, французский, итальянский и немецкий, чтобы иметь возможность выйти замуж за представителя любого королевского дома. Но в первую очередь рассматривалась именно Богемия.

– И все-таки вы решили, что чешский вам уж точно ни к чему, – тихо пробормотала Ирен.

Королева не заметила ее ироничного замечания. Она мысленно перенеслась в настоящий момент, и ее лицо помрачнело.

– Мы поженились прошлой весной, у нас была чудесная свадебная церемония в Праге, – продолжала она свой рассказ. – Это очень красивый город, но в тамошнем дворце, который называется Пражский замок, пусто и мрачно. Он очень несовременный, мне в нем некомфортно. Но я должна была выйти за одного из самых красивых и желанных королей Европы, и я собиралась исполнить свой долг.

– И в чем же он состоит? – поинтересовалась Ирен.

Королева Клотильда сначала удивилась, а потом поджала губы. Она сцепила пальцы и уставилась на них:

– Главный мой долг – продолжить королевский род.

Ирен нетерпеливо прервала ее.

– И вам не удалось достичь успеха в этой области? Тогда нужно проконсультироваться у врача. Я могу посоветовать вам докторов Штурма и Дранга[4], – произнесла она с легкой иронией.

Только я понимала, сколь опрометчиво решение королевы посвятить Ирен в свои домашние неурядицы. Ирен придумала эти прозвища врачам королевской семьи Богемии вместо их труднопроизносимых фамилий еще в то время, когда мы жили в Праге. Я заметила, что Клотильда вот-вот упадет в обморок, и закусила губу.